— Да мужики возле пивного ларька что-то не поделили, вот драка и началась. А отец, когда выпьет, совсем дурак становился, вот он двух человек и пришиб. Не до смерти, правда, но крепко покалечил. Десять лет ему дали. А вот когда? — Она задумалась. — Так, Идка с 1971-го, значит, в 1970-м мне три года было. Мать тогда еще молодая была, да и красивая, вот она себе любовника и завела — Мишку Артемьева, он у нас тут в Доме культуры кем-то работал. На гармошке играл, пел. Тоже хорош собой был, бабы на нем так и висли. От него-то Идку и родила.
— То есть ее полное имя Ида? — уточнил Лев.
— Щас! — хмыкнула Люба. — У кого уж из них в голове чего замкнуло, только назвали ее Аделаидой. Каково имечко? И на трезвую голову не выговоришь. Отчество-то Мишкино у нее, а вот фамилия — Рогожина. Мать тогда с отцом развелась, наверное, думала, что Мишка на ней женится, а он все крутил, вертел — свободная жизнь ему дороже оказалась. Но деньги на Идку давал. Отец из колонии грозные письма слал, что, мол, приедет и со всеми разберется. Мать ему не писала, только я, когда уже в школе училась, — отец все-таки. А как отцу освобождаться срок подошел, мать Идку к родне в деревню отправила, а то мало ли что дураку в башку взбредет.
— Насколько мне известно, он убил вашу мать, — заметил Лев.
— И Мишку тоже. Прямо на вокзале у нас тут бутылку водки выжрал и пошел разбираться. Сначала к нему, потом сюда. Мать только и успела ему дверь открыть, а он без всяких разговоров нож в нее всадил, прямо в сердце. Я тогда в окно выскочила и к соседям побежала. В общем, дали отцу двадцать пять лет, и он уже не вернулся. Идка так в деревне и осталась, а меня там не захотели. Она же в мать пошла, такая же красивая, а я — в отца, вот они от меня и отказались.
— И вы попали в детдом, где со временем познакомились с Егором.
— Да, я еще раньше на него глаз положила, когда он у деда с бабкой жил — город-то маленький. Дело прошлое, чего скрывать, только сам он мне не нужен был, но уж очень зажиточная семья у них была. А мне после нашей нищеты хотелось хорошо пожить, чтобы копейки не считать. Вот я его и окрутила, когда он в детдом попал, хотя и тетка его, и остальные были против.
— Как же вы смогли? — удивился Гуров.
— А чем баба мужика берет? — усмехнулась она. — И вышла бы я за него замуж еще до его армии, и была бы сейчас всему пахомовскому добру законная хозяйка, и хрен бы кто его у меня отобрал. Надька долго не протянула бы, а мальцы так в детдоме и остались, если бы… Эх, не вовремя тогда Егора черт принес, и он меня с Женькой застукал! Егор-то теленок мокрогубый был, а этот — огонь-мужик! Тоже был тогда! А сейчас? — махнула она рукой.
— Это ваш теперешний муж? — уточнил Лев.
— Он самый. Чтоб он сдох от своей водки, скотина!
— Так, Ида когда и почему здесь появилась? — вернулся к основной теме Гуров.
— Как восемь классов в деревне окончила, так сюда доучиваться приехала. Как снег на голову мне свалилась. И влюбилась она в Егора! Вот, как только увидела, так и влюбилась! И все мне, приблуда, выговаривала, как же это мне не стыдно за спиной у него с другим любовь крутить. Я тогда смеялась над ней — чего она, дура, в жизни понимает, а… — Любовь Сергеевна внезапно замолчала, задумалась, а потом, хлопнув себя по коленям, воскликнула: — Так ведь это же она, сволочуга, тогда Егору все рассказала! Не должен он был в тот день приезжать, а вот приехал! И дверь-то ему она открыла! Ну, тварь! Ну, гадина! Ну, попадись ты мне!
— Успокойтесь, дело, сами говорите, прошлое, ни исправить, ни вернуть ничего нельзя, — попытался утихомирить ее Лев. — Скажите лучше, как мне найти вашу сестру? Последний раз ее видели, когда она, приехав из той воинской части, где убили Егора, заходила в детдом, чтобы попрощаться с его братьями. Она была беременна от Егора, и срок был большой. Она к вам приехала?
— Еще чего! Да я бы ее на порог не пустила!
— Куда она могла в таком состоянии отправиться?
— В деревню! Куда же еще? — уверенно заявила Любовь Сергеевна. — Больше ей деваться некуда. Мать ее, незаконную, родила, и она туда же!
— Адрес, пожалуйста, дайте, — попросил Гуров.
Женщина поднялась и ушла в дом, а вернувшись, протянула ему старую открытку:
— Держите! Кто-нибудь из родни там должен был остаться. Это здесь недалеко, километров пятьдесят, не больше.
— Любовь Сергеевна, скажите мне точную дату рождения Иды. Год 1971-й, а месяц, число?
— Сентябрьская она, а вот насчет числа… не помню.
— И на том спасибо. Не подскажете, здесь есть какая-нибудь гостиница?
— Да, сделали из дома приезжих что-то вроде нее, там и ресторан при ней есть.
Она вернулась в дом, а Гуров, выйдя на улицу, подошел к джипу, и водитель по имени Виктор с надеждой спросил:
— Все, Лев Иванович? Теперь в Демидовск? Вы не думайте, я днем покемарил, так что дорогу выдержу.
— Да нет, парень, — разочаровал его Гуров. — Сейчас поужинаем, переночуем здесь, а утром поедем — вот по этому адресу, — протянул он водителю открытку.
— Деревня Воробьевка Богатинского района, — прочитал Виктор. — Не видел, не слышал, не бывал, — озадаченно произнес он. — Ничего! Я с мужиками местными поговорю, узнаю, что да как.
Одноместных номеров в гостинице с гордым названием «Астория» не было, так что Гуров с водителем заняли двухместный — все же лучше ночевать в одной комнате с уже знакомым тебе человеком, чем с совсем чужим. Умывальник в номере имелся, а вот все прочие удобства располагались в коридоре, что не радовало. Оставив вещи в номере, они спустились в то, что именовалось рестораном, а на самом деле являлось обыкновенной столовой. Но ужин оказался неожиданно вкусным, а порции — большими. Может быть, это произошло потому, что Виктор ненадолго заглянул «за кулисы» и проинформировал заинтересованных лиц о том, кем является его попутчик. Те предпочли не нарываться и постарались. Как бы то ни было, впервые за этот суматошный день Лев нормально поел. После ужина он поднялся к себе, а водитель отправился выяснять обстановку и вернулся крайне озадаченный:
— В общем, так, Лев Иванович. Направление я выяснил, дождей последнюю неделю не было, так что, надеюсь, проскочим.
— Что? Плохая дорога? — спросил Гуров.
— Лев Иванович! Дорога, даже плохая, все равно остается дорогой, а туда ее просто нет — я же сказал, что направление выяснил, а не дорогу узнал, которой давно уже не существует. Автобус туда не ходит, а те мужики, кто по своим надобностям в Воробьевку ездят, предупредили, что после дождей в Воробьевку вообще не добраться. Дождя на завтра вроде бы не обещают, так что есть шанс быстренько туда смотаться и успеть вернуться в Демидовск. В цивилизацию, — вздохнул Виктор.
То, что погоду в России нужно предсказывать от противного, знают все, но все-таки надеются, что хоть в этот раз синоптики угадают, потому что в научность их прогнозов уже не верят даже дети. Вот и сейчас утро началось с противного мелкого дождичка. Виктор тоскливо посмотрел за окно, а потом перевел грустный взгляд на Гурова.
