Примерно через полчаса Воронов, а точнее Копылов, извинился перед своей спутницей и направился в туалет. Время шло, но Влад (Виктор) не возвращался. Левичева стала нервничать. Вино закончилось, поэтому она налила себе в бокал коньяка, залпом выпила его содержимое и отправилась разыскивать своего спутника.
— Полина, что происходит? — поинтересовалась у меня Нина.
— Молодой человек вкусно поел, попил и пошел домой через черный ход, — прояснила я ситуацию.
— То есть он ее кинул? — сообразила Соловьева, и я согласно кивнула. — А если она сбежит, чтоб не платить?
— Исключено! Персонал предупрежден. Ей не дадут уйти, — я перевела взгляд на Таньку, вернувшуюся в сопровождении официанта к столу.
Перед тем как плюхнуться на стул, она бросила на Нину ненавистный взгляд. Соловьева ответила на него сдержанной полуулыбкой. Левичева достала из сумки мобильник и стала кому-то названивать, вероятно, Владу, но тот не откликался. Тогда она снова взялась за бутылку.
— Вам счет принести? — поинтересовался у нее официант, пока она была еще в состоянии что-то соображать.
— Подождите! Чуть позже! — огрызнулась Танька и налила в винный бокал коньяк. Осушив его, она повернулась к Нине и выпалила: — Сволочь! Я тебе этого не прощу!
После этого она встала и быстрой походкой направилась к выходу. Однако секьюрити ее остановил и вернул за стол. Официант положил перед ней папку со счетом. Я могла только догадываться, какая сумма в нем стояла.
— Вы будете оплачивать счет? — осведомился официант, потому что Танька даже не взглянула на него.
Левичева стала копаться в сумке, делая вид, что ищет там деньги. Из нее выпал паспорт. Официант поднял его, открыл, убедился, что это ее документ, и удалился с ним в служебное помещение.
— Эй, гарсон! Ты куда? — крикнула ему вслед выпившая девица. — Верни паспорт, сволочь!
Вскоре официант вернулся вместе со Стасом Бабенко.
— Насколько я понимаю, — обратился к ней Стас, — вы отказываетесь оплачивать счет?
— Я жду своего парня. Он придет и все оплатит, — сказала Танька.
— Он не вернется, — заметил секьюрити, который все еще стоял рядом с соседним столиком. — Уходя, он сказал, что платить будете вы.
— Вот козел!
— Татьяна Сергеевна, так вы будете платить? — уточнил Бабенко, заглянув в ее паспорт.
— У меня нет с собой таких денег, — Левичева предприняла попытку подняться со стула, но охранник положил ей руку на плечо. — Вы не смеете меня здесь задерживать! Вы должны были его задержать, а не меня! В ресторанах мужчины платят.
— Вовсе не обязательно, — заметил Стас. — Столик был забронирован на вас. Вы будете платить?
— У меня нет при себе таких денег.
— Татьяна Сергеевна, мы можем пойти вам навстречу, — предельно вежливо говорил владелец ресторана. — Вы напишете долговую расписку и пойдете домой. Но если завтра вы не принесете деньги, то послезавтра мы обратимся за помощью к коллекторам. Как вам такой вариант?
Левичева взглянула на Соловьеву и процедила сквозь зубы:
— Ну если других нет, я согласна.
Я оплатила счет, и мы с Ниной покинули ресторан.
— Ну что, ты удовлетворена? — спросила я свою однокашницу.
— Да, — кивнула та, — более чем. В какой-то момент мне ее даже жалко стало.
— А вот это ты зря. Жалеть таких людей нельзя. Она это заслужила.
— Но как же тебе удалось все это провернуть? — поинтересовалась Соловьева, сев в «Мини Купер».
Я стала философствовать:
— Знаешь, люди, которых мы встречаем в жизни, наши зеркала. Как мы относимся к ним, так и они к нам. Иногда зеркала бывают кривыми, чтобы мы лучше усвоили тот или иной урок… Что касается меня, то я стараюсь помогать людям, поэтому и они мне тоже помогают.
* * *
На следующий день мне позвонил Курбатов и сообщил, какую фамилию носил раньше Шевелев, скрывающийся от алиментов, а также имя и адрес его бывшей жены, в одиночку воспитывающую трех дочек. Из чувства женской солидарности я написала ей письмо, рассказав, почему она не может найти своего бывшего мужа, где он сейчас проживает и где работает.
Эпилог
Здание простоит века, если оно построено с соблюдением строительных норм и правил. Бизнес также будет крепким, если его строительством занимаются профессионалы. Сивцов же явно взялся не за свое дело. Время показало, что коллекторская фирма «Долгофф» представляла собой довольно шаткую конструкцию, которая кренилась набок, кренилась, пока совсем не упала. Благодаря Купстасу у владельца этой фирмы появились огромные долги. Валерий Артурович и его пассия, главный бухгалтер Канарейкина, обчистили «Долгофф» до копейки и уволились в один день. В итоге Станислав Савельевич не смог выплачивать налоги, заработную и арендную плату. К этому моменту в нашем городе появилось агентство «Редкозубов и сын». И по иронии судьбы коллекторы оттуда пришли к Сивцову. Нет, они не стали запугивать его, встречая в подворотне и размахивая у него перед носом обрезком железной трубы. Они взялись за решение вопроса гораздо конструктивнее. Компьютерщик Редкозубовых смог отследить, на какие счета переводились деньги со счета «Долгофф». Как выяснилось, они были открыты на имя самого Купстаса и главного бухгалтера Канарейкиной. Против них было заведено уголовное дело. Юристы агентства «Редкозубов и сын» помогли Сивцову составить многомиллионный иск к финансовым махинаторам, обворовавшим его, который суд впоследствии удовлетворил. Купстас с Канарейкиной вернули Сивцову почти все, что у него украли, а сами попали под амнистию.
А вот Богачеву не удалось избежать тюремного срока. Он был признан виновным не только в нанесении тяжких телесных повреждений гражданину Никонову, но и в содействии банде автоподставщиков. В итоге он на семь лет угодил за решетку. Все члены банды, занимавшейся автоподставами на дорогах, также были приговорены к разным срокам заключения. Больше всех получил ее главарь Суворов, который покушался на жизнь журналиста Ярцева и на мою жизнь…
На встрече одноклассников я все-таки поинтересовалась у Антона, почему он одни материалы публикует в газете под своим именем, а другие в блоге несуществующего в реальности Платона Кузьмина. Он мне что-то долго говорил-говорил, но я так до конца его не поняла. Похоже, у журналистов есть свои профессиональные секреты, в которые они не посвящают посторонних, какими бы хорошими приятелями они ни были.
Борис Копылов со временем вспомнил все, что с ним случилось. Продав «Ауди», он наконец рассчитался со своими долгами, которые у обанкротившейся фирмы «Долгофф» перекупило агентство «Редкозубов и сын». Надо сказать, Валентин Петрович и Егор купили у Сивцова не все долги, а только те, которые, по оценке их специалистов, можно было реально вернуть.
— И все-таки ты — мисс Робин Гуд! — сказал мне как-то Копылов.
