Мы рискнули вернуться к злосчастному дому, возле которого осталась моя обездвиженная машина, только когда на улице начало смеркаться.
– Черт! – выругалась я.
Мой разнесчастный «Фольк» всеми четырьмя колесами осел в лужу. Очевидно, наши преследователи решили отыграться на моей машине и прокололи ей все колеса.
– Черт! Черт! – затопала я ногами.
В знак поддержки Павел обиженно пробормотал что-то себе под нос. Но руганью он не мог мне помочь… Я долго названивала в автомастерские, пыталась вызвать эвакуатор. Закрутилась целая история со звонками, объяснениями, ожиданием… Только к десяти часам вечера нам удалось реанимировать мой несчастный «Фольк», а в половине одиннадцатого мы кое-как, уже на четырех колесах, все же добрались до гостиницы.
Перепачканные в грязи, уставшие, едва не валясь с ног, мы вошли в холл гостиницы «Реванш». Больше всего мне хотелось принять горячий душ, выпить крепкий кофе и уснуть, закутавшись в теплый плед. Но не тут-то было…
– Евгения Максимовна! – окликнул меня управляющий.
– Да? – обернулась я.
– Для вас оставили записку, – с дежурной улыбкой сообщил мне Михаил Константинович и подал обычный почтовый конверт – без марок.
– От кого?
– Человек, принесший записку, не представился, – ответил он.
Я разорвала конвертик, вытащила сложенный в несколько раз лист бумаги и пробежала взглядом по строчкам: «Предлагаю встретиться сегодня в одиннадцать ноль-ноль. Думаю, нам есть о чем поговорить. Буду ждать вас по адресу: улица Рахова, дом четыре, квартира сорок два. Борис Завьялов».
– Клюнул! – Я по-мальчишески взмахнула кулаком в воздухе.
– Кто?! Что?! – вздрогнул Павел.
– Сработало! Завьялов! Он предлагает встретиться! – скомканно объясняла я, в спешке застегивала куртку и наматывала на шею шарф. – Нужно ехать!
– Куда? Я с тобой! – схватил меня за локоть Павел.
– Тебе лучше остаться в гостинице, – попыталась я отвязаться от него.
– Не-ет, – покачал он головой. – Я один в номере не останусь!
На споры с этим несговорчивым трусом времени не было.
– Поехали, – махнула я рукой, и мы выскочили из гостиничного холла снова на промозглую темную улицу.
– Я не ждал, что он сам выйдет на нас, – проговорил Павлик, пока мы галопом неслись до парковки.
– Еще бы он не вышел на нас! Мы ему такую наживку закинули. – Я запрыгнула за руль и повернула ключ зажигания.
– Где мы с ним встречаемся? – Пашка шлепнулся рядом со мной и потянул через грудь ремень безопасности.
– Рахова, четыре. Квартира сорок два.
– Квартира?! – так и подпрыгнул на месте Павлик. – Мы едем на какую-то квартиру?! А если это ловушка?! Может, он просто хочет нас туда заманить и… Ой, Жень!
– Да замолчи ты! – рявкнула я на надоедливого идиота. – Из-за тебя мы упустили шанс все выяснить у Громова! Поэтому теперь мы вынуждены общаться с Борисом. Ловушка или нет, ясно одно – это наш единственный шанс узнать всю правду!
Я решительно вдавила педаль газа в пол, и «Фольк» сорвался с места. Разом притихший Павлик уткнулся носом в стекло. За все время пути он не произнес ни слова. И, только когда я остановила авто у первого подъезда элитной новостройки, он вновь заскулил:
– Жень, а что, если это западня?
– Можешь остаться в машине, – категорично заявила я.
Павел вздохнул и полез следом за мной – куковать одному в пустом дворе ему явно не хотелось, он предпочитал пойти со мной на абордаж!
Мы миновали крошечный дворик, по которому пятнами растекался желтый свет уличных фонарей, и беспрепятственно вошли в подъезд. Как ни странно, но лифт не работал. Мы истерзали кнопку, вновь пошли вверх, считая лестничные пролеты и разыскивая квартиру.
– Надеюсь, нас не сразу же пристрелят, – мрачно высказался Павел.
Я покосилась на него, но ничего не сказала. Мы, конечно, здорово рисковали, идя прямо в логово господина Завьялова. Но других вариантов у нас просто не было. Потому я решительно шагнула к двери под номером сорок два и нажала на кнопку. Где-то в глубине квартиры звонко, заливисто прозвучал звонок. Потянулись томительные минуты ожидания, Павлик мелко трясся, я ждала, напряженно прислушиваясь. Но до меня не донеслось ни единого звука из-за двери.
– Может, его нет? – с надеждой проблеял у меня из-за спины Павлик.
– Быть того не может! – отозвалась я и решительно вдавила палец в кнопку, но тут же убрала руку: дверь в квартиру Завьялова была не заперта.
– Жень, стой! Это точно ловушка! – горячо зашептал Павлик, когда я взялась за дверную ручку и толкнула створку. Дверь скрипнула и подалась. Мы с Павликом переглянулись.
– Стой! – Он попытался схватить меня за руку, но я решительно перешагнула через порог, замерла на секунду и сделала еще пару шагов. Я предполагала, что сейчас сбудутся самые кошмарные опасения Павлика. Я была готова ко всему. Но не произошло ровным счетом ничего. В темной квартире никого не было. Я прошла дальше, оказалась на пороге одной из комнат и щелкнула выключателем. Вспыхнул яркий электрический свет, осветивший каждый уголок просторной гостиной.
– Эй! Есть здесь кто-нибудь? – негромко спросила я.
В ответ – тишина. Я прошла в следующую комнату, затем в третью… Каждый раз я щелкала выключателем и звала:
– Отзовитесь! Кто-нибудь здесь есть?
Но в квартире не было ни души.
– Что это за шутки? – спросил Павел. Он немного осмелел, прошел за мной и пугливо озирался по сторонам.
– Меньше всего Завьялов похож на шутника, – глухо отозвалась я, шаря глазами по пустой комнате.
– Может, он передумал? – проговорил Павлик, суя свой нос в каждую комнату. – Понял, что мы блефуем, нет у нас никаких бриллиантов, и решил кинуть нас? Как ты думаешь, а? ЖЕНЬ!!!
Я вздрогнула. Последняя его фраза была уже не обращением ко мне, а криком ужаса.
– Что такое?! – подскочила я к нему.
Он стоял у распахнутой двери и тыкал пальцем в сторону ванной комнаты.
– Что там? – Я изловчилась и заглянула через его плечо. – О, черт! – выдохнула я.
В глубине комнаты, выложенной кафелем, неловко прислонившись спиной к ванной, сидел Борис Завьялов – голова опущена на грудь, руки безвольно висят вдоль тела, как две плети.
– Женя!!! – завыл Павел. – Он… чего это?
Я сделала два шага вперед, присела, пощупала пульс Бориса, запрокинула его голову и тяжело вздохнула – в центре его лба виднелась аккуратная дырочка, из которой черной струйкой стекала кровь. Сомнений не было: я вижу труп.
– Он того… да? – изнывал Павел у меня за спиной.
