В трубке повисла гробовая тишина. Кажется, Мельников пытался как-то переварить услышанное.
– Тань, понимаешь, – начал он наконец, медленно выговаривая слова, – мы ведь с тобой друзья, правда? Мы дружим много лет и… это… как бы сказать…
– Андрюша, говорить ничего не надо, просто выручи меня. Пожалуйста!
– В… в каком смысле?
– До меня докопался ваш Ложкин, навязывается ко мне в гости на ночь! Ну, сам посуди, что мне остается делать? Не приглашать же этого придурка! Я сказала, что у меня есть муж, а он не верит. Через час, нет, уже через пятьдесят пять минут он позвонит мне на домашний! Надо, чтобы трубку взял мужчина.
– Вон оно что! А если он узнает мой голос?
– А вы так уж часто общаетесь на работе? Да и потом, ты можешь говорить не своим голосом.
– Нет, Тань, подделывать голос я не умею, я не пародист Галкин.
– Ты будешь говорить через носовой платок, он и не узнает тебя. Проверено!
– И что же, я сейчас, на ночь глядя, поеду к тебе? – продолжал канючить Мельников.
– Нет, приезжай завтра утром, – съязвила я. – Мельников, ты что, хочешь отдать меня на растерзание этому уроду? С которым, кстати сказать, именно ты меня свел!
– По твоей, кстати сказать, просьбе! – парировал Андрюша.
– Ладно, мы потом во всем этом разберемся, а сейчас – хватай такси и дуй ко мне! Такси, разумеется, за мой счет.
– Да ты, мать, мертвого уговоришь…
Не прошло и получаса, как в дверь позвонили. На пороге стоял Андрей. Он разулся, прошел в комнату и рухнул в кресло:
– Ну, хоть чаем меня напои, раз уж не позволила усталому полицейскому вовремя лечь спать.
– Да пожалуйста! – я побежала в кухню ставить чайник. – У меня еще и печенье найдется, сегодня прихватила по дороге…
Мы мирно чаевничали, когда неожиданно вновь позвонили в дверь. Мы с Андреем посмотрели друг на друга.
– Ты кого-то ждешь в гости? Не поздновато ли? – встревожился он.
– Никого я не жду. Ложкин обещал позвонить, и только…
Я побежала к двери и посмотрела в «глазок». На площадке стоял… Ложкин! Собственной персоной. Я бегом вернулась в кухню:
– Мельников! Быстро ложись на диван! – шепотом закричала я и за рукав рубашки потащила моего друга в комнату.
В дверь еще раз позвонили.
– Еще чего! Какой диван?! Мать, ты что, рехнулась?! Кто пришел-то?..
Я прижала указательный палец к губам.
– Андрюша! Тише! Это твой Ложкин притащился, придурок! Быстро ложись на диван, я тебя пледом накрою, как будто ты – мой муж и спишь…
– Что? В джинсах и рубашке?!
– Раздеваться некогда!
Я достала из тумбочки подушку и плед, толкнула Мельникова на диван, а когда он упал, накрыла его пледом. В дверь позвонили в третий раз.
– Закройся с головой и храпи, как тогда ночью, в гостинице!
– Не ври, я не храпел! – огрызнулся Андрюша из-под пледа.
Я побежала открывать дверь, на ходу выключив свет и стянув шорты.
Ложкин стоял на пороге с противной усмешкой бероевского «покроя» на губах.
– Ну, что, как там наш муж поживает? – Вадим внимательно рассматривал меня – голые ноги, трусики, майку.
– Спит, – зевая, ответила я, – пришел с работы и сразу лег, и, если честно, я тоже собиралась ложиться…
Ложкин усмехнулся, отстранив меня, и шагнул в прихожую.
– А ты зачем приехал-то? – спросила я.
– Хочу лично посмотреть на твоего мужа, – и Ложкин, не дожидаясь моего приглашения, пошел в комнату.
– Только тише, смотри не разбуди его, – шепотом предупредила я.
Андрей храпел. Полоса света, падавшая из прихожей, выхватывала из темноты диван с лежащим на нем человеком, укрытым пледом по самые уши. Ложкин посмотрел на меня удивленно, повернулся и на цыпочках вышел из комнаты.
– Так что, правда, что ли, у тебя муж имеется? – растерянно спросил мой незваный гость шепотом.
– Нет, понарошку, – съязвила я. – Давай шагай, не дай бог, он проснется…
Но Ложкина особо и выпроваживать-то не пришлось, он, кажется, уже понял, что сотворил глупость, притащившись ночью к замужней даме. Когда я, закрыв дверь за старшим лейтенантом и натянув шорты, вернулась в комнату, Андрюша все еще старательно храпел, изображая крепко спящего человека. Молодец, хорошо он в роль вошел!
– Вставай, Мельников, – я щелкнула выключателем, сдернула с Андрея плед, – шухер позади. Нет, но как ты классно храпел! Такой талант артистический даром пропадает! Зря ты в театральный не стал поступать.
– Неблагодарная! – Мельников встал, разглаживая на груди мятую рубашку.
– Ну что ты, Андрюша, я благодарна, еще как благодарна! Спасибо, что выручил, дорогой. С меня – коньяк. Надеюсь, теперь-то Ложкин больше не будет домогаться меня!..
* * *
В понедельник я пораньше, с самого утра, приехала к Андрею в отделение. Отдала ему диски с записями камер наблюдения. Андрей просмотрел их и задумчиво пожевал губами:
– Да, на этих записях номеров, конечно, не видно…
– Зато вот на этой четко видно: «С 397 иш». Видишь?
– Видеть-то вижу, но надо еще доказать, что именно это «Пежо» проследовало в гаражный комплекс. Может, он где-то свернул по дороге, а в гаражи приехал кто-то другой?
– Так ведь нет туда другой дороги, Андрюшенька! Я была там и лично все проверила. А потом, у меня есть двое свидетелей! – торжественно выдала я.
– Двое?! – ахнул Мельников. – Где же ты их откопала?
Я рассказала ему о продавщице Кате Поповой и старике по имени Матвей Поликарпович.
– Сильна! – восхитился Андрюша и записал номера телефонов моих свидетелей.
– На том стою. Ну, что, теперь потрясем нашего журналюгу? – я в нетерпении потерла руки.
Андрей позвонил кому-то, и вскоре настал долгожданный миг – в кабинет привели подозреваемого. Так вот ты какой – журналист из криминальной газетенки! А внешность его, как ни странно, оказалась очень даже ничего, он был гораздо симпатичнее, чем на фото. Андрей начал допрос. Я сидела на стуле сбоку от Крапивина и внимательно следила за выражением его бледного лица.
– Назовите ваше имя, фамилию, отчество, – попросил Андрей и занес руки над «клавой» компьютера.
– Крапивин Василий Егорович.
– Место работы и должность.
– Журналист газеты «Криминальные новости Тарасова»… А в чем, собственно, меня обвиняют?
Андрей начал зачитывать обвинение:
– Такого-то числа ваша супруга, Крапивина Марина Викторовна, в подъезде собственного дома подверглась нападению неизвестного. Ей плеснули в лицо серной кислотой. В результате потерпевшая получила ожоги – травмы, не совместимые с жизнью, – и скончалась в областном ожоговом центре…
