Книга Гарпия, страница 31. Автор книги Генри Лайон Олди

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Гарпия»

Cтраница 31

Вдоль карниза над желобами водостоков шел ряд статуй. Дракон, химера, грифон, горгулья… Действительно ли они, как болтали в городе, приманивали дождь изливаться в их разинутые пасти, вместо того, чтобы плясать по головам людей и брусчатке площади, никто толком не знал. Один постамент пустовал: василиска унесли на реставрацию – и гарпия облюбовала его место.

Переступив кривыми птичьими лапами, Келена сложила крылья за спиной и замерла, словно окаменела. Непоседа замахал ей рукой. У нее отличное зрение. Как у орла. Даже лучше. А что виду не подает – так глупо рассчитывать, что гарпия снимется с места, приземлится рядом и спросит:

«Как дела, дружок? Я по тебе жутко соскучилась…»

Очень хотелось отчебучить что-нибудь эдакое, примечательное. Пройтись колесом? Мальчишество! Взобраться на крышу дома напротив? Еще решит, что он дразнится! Что он умеет лучше всего? Правильно! Чистить чужие карманы и выходить сухим из воды.

А если сделать все красиво, с шиком…

Остановись парень и поразмысли хоть минуту – его наверняка бы посетило сомнение. С чего Келене обрадоваться краже, совершённой в ее честь? Но какой влюбленный способен мыслить здраво?

В восторге от собственной идеи, он огляделся. Ага, вот и шайка-лейка студентов. Первый курс; гнилая провинция. Лишь слюнявые цупарьки боятся магов щипать. А зубастый барбос-карманник знает: щипнуть колдуна не опаснее, чем любого другого лафера. Цап – и ходу.

Пока очухается, ты за три квартала от него будешь.

Если же маг тебя срисует, пока ты ноги с места танцуешь – так не всякий обучен хватать да вязать. Гадатель или экзорцист – что они тебе сделают? Соли на хвост насыплют? Бесов на ходу изгонят? Разумеется, бранных магов и малефиков лучше обходить десятой дорогой. Еще у некротов воровать боязно. Лех Травила у некрота черепок серебряный со шнурка срезал. Хвастался: знатная вещица! А череп возьми, и укуси Травилу за палец. Рана загноилась, лекарь руку чудом спас. Пришлось черепок в тихий омут кинуть – никто даром брать не хотел.

Нет, Кристиан не испытывал опасений. И решительно двинулся к студентам – знакомиться. Располагать людей к себе он умел. Слово за слово, и «лаборант Кей» влился в шайку-лейку, как струйка яда – в бокал с вином. Врал с три короба, в кураже шнырял меж лаферами, демонстрируя далекой зрительнице:

«Гляди, каков я в деле!»

Самый жирный куш обретался у смазливой куколки. Таких хоть невинности на мостовой лишай, все проморгают. И Кристиан, уверенный в своей безнаказанности, утратил бдительность. Желая привлечь внимание гарпии, он помахал трофеем над головой.

– Эй! Ты что это… ты зачем, а?!

Кристиан рванул с места заячьей скидкой. Прохиндей Мориц, помнится, завидовал: у тебя, кузарь, не ноги – вихри! Здание университета осталось за спиной. Переулок Черной Кошки, на углу плешивый точильщик Скруль орет благим матом:

– Ножи-ножницы-бритвы! То-о-очим! Ножи-и-и…

Обогнув точильщика, Кристиан свернул направо, сломя голову пронесся три квартала по улице Отдохновения, юркнул в любимый проходняк, не раз выручавший его, нырнул под развешанные на веревках простыни, которые сушились здесь, должно быть, со дня сотворения мира…

– Украл? Беги, дурачина, беги…

Дребезжащий старческий смешок затих позади.

Теперь налево, в другой переулок – никто не поверит, что вор повернет обратно к площади. Вот и дворик с тремя выходами. Парнишка замер, переводя дух. Ни криков, ни топота ног. Ушел. Все в порядке. Но обостренное чувство опасности не проходило. Под ложечкой сосало, на лбу плясал нервный живчик. Беги, шептал живчик, хихикая. Спасайся, дурачина.

Чего медлишь?!

Вору чудилось, что он угодил в облаву. Что кольцо смыкается. Сердце колотилось в груди, разрываясь от отчаяния, хотя Кристиан совсем не запыхался.

Он был близок к панике.


* * *


– О, мастер Матиас! Вы чудесно выглядите! Стройный, молодой, просто душка! Давненько вы нас не баловали визитами…

Давненько, с точки зрения Руфи Кольраун, означало дня два, максимум, три. Скрипторша хлопотала вокруг Кручека, как заботливая бабушка – над любимым внуком. Лицо ее в обрамлении кружев чепца, похожее на печеное яблочко, сияло здоровым, ярким румянцем. Движения излучали энергию, в карих глазках светилось радушие. Человек, не знакомый с историей Руфи, услышав, что когда-то лекари отказались от этой женщины, а маги-медикусы лишь вздохнули, разведя руками, ни за что не поверил бы рассказу.

Не верьте и вы.

Правда редко бывает достоверна.

Ах, Руфь Кольраун, сестра заклинателя Авеля, родная тетя Просперо, боевого мага трона – с младых ногтей став пифией в 3-м столичном оракулярии, за двадцать лет беспорочной службы она напрочь подорвала здоровье. Гарь жженого лавра, медитации в хрустале, грибная вода – стимуляция видений требовала жертв, и Руфь жертвовала без колебаний. Когда она слегла, родственники – и капитул оракулярия! – просадили целое состояние на лекарства.

Ничего не помогало. Приговор был вынесен. Тайком от умирающей заказали место на кладбище. Уютный, тенистый уголок, оазис покоя, защищенный рунами – пифия, случайно восставшая из гроба, страшила семью. Венки-ленты, кисти гроба, саван из тончайшего батиста – все подготовили по высшему разряду. И стали ждать.

Ведь ясно, что со дня на день…

Ожидание затянулось. Те, кто проведывал Руфь-доходягу, отмечали странное поведение женщины. Каждого она встречала, как после долгих лет разлуки. Слабым голоском шептала комплименты, уверяла, что просто счастлива от визита такого расчудесного гостя. Угощала яблоками и медовыми пастилками. Интересовалась детьми и стариками. Радовалась, если все было в порядке. Узнав о чужих болезнях, напастях и бедах, на миг впадала в знакомое сосредоточение – и, вернувшись, заверяла, что все будет хорошо.

Болезнь пройдет, напасть минет, беда расточится.

Уходя, гости смеялись без причины, целовали Руфь в щечку и забывали, что это они пришли утешать, а не наоборот.

К ней зачастили.

Сев в подушках (да-да, она уже садилась!), экс-пифия приходила в восторг, видя незнакомца, задыхалась от счастья, встречая приятеля, а родичи или близкие друзья ныряли с головой в море радости. Попивая бульончик, грызя сухарики, Руфь выслушивала каждого – и обещала благополучный исход дела. Если выходила ошибка, и благополучие медлило, или гуляло в иных краях, на нее не обижались. Зато когда сбывалось хоть чуточку…

О, ее заваливали подарками, которых Руфь не брала. Если дары оставляли силой, она раздавала их другим гостям. «От хорошего человечка! – таинственно шептала Руфь. – Лично вам! Берите, берите, это на удачу…» – и одаренные славословили благодетельницу на всех перекрестках города.

Прошел год, и в ректорат Универмага явилась бодрая, пышущая здоровьем, приветливая дама. Ее просьбу – взять на работу, скрипторшей в университетскую библиотеку – удовлетворили без раздумий.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация