Одновременно с ней вскочил Чен. Держась неестественно прямо из-за сломанной ключицы, он шагнул вперед и протянул Рут здоровую руку, настороженно глядя на кошку.
— Вас отовсюду видно, — непонятно пояснила Аранта и встряхнулась. — Слезай, Рут. Ты мне всю спину отсидела.
Рут соскользнула с гладкой серебристой спины. Чен неловко принял ее в свои объятья, едва не наступив Манге на хвост. Она коротко рыкнула для острастки, на мгновение заволоклась колеблющейся дымкой, перекинулась в женщину и тихо рассмеялась.
Лицо Чена передернулось от отвращения, он отступил назад и буркнул:
— Ненавижу кошек. Омерзительные твари. У нас говорят, что собака желает своему хозяину жизни, а кошка — смерти.
— Что ты говоришь такое? — ахнула Люция. — Кошки — прекрасные, прекрасные создания, у них есть лечебные свойства…
— Конечно, — Чен скривился. — Эти лечебные свойства кошек основаны на вампиризме. Черную энергию гораздо легче снять, чем белую. И кошки ее успешно снимают. Когда она есть. То есть — когда есть болезнь, понятно?.. А когда болезни нет, эти твари тянут из человека чистую силу.
Аранта, осторожно ощупывая спину Тритона, кивнула.
— Я всегда говорила, что мудрость горных древнее их самих. Что же ты замолчал, буси? Сделай следующий шаг. Отродья. Ну?..
— Нет, — прошептала Жюли.
— Да, — Манга кивнула, протянула к ней руку и слегка пошевелила пальцами. — Чувствуешь?
Жюли покачнулась и поспешно села, приложив руку к мгновенно повлажневшему лбу.
— Эй, — протестующе сказала Нета. — Что ты делаешь? Прекрати!
Аранта улыбнулась ясной улыбкой и легонько подула в лоб телекине. На щеках Жюли сразу выступил легкий румянец, она перевела дух и, чуть помедлив, встала.
— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила Нета.
— Отлично, — ответила Жюли смущенно. — И нога болеть перестала.
— Я взяла — я и вернула, — пояснила Аранта, оставив Тритона и переходя к Кею, по пути легонько проведя пальцами по лицу Птичьего Пастуха. Птерикс сразу перестал метаться и стонать. — И еще капельку добавила, взяв по незаметной крохе у каждого из вас. Силы в мире всегда одинаковое количество, черной, белой — неважно. Она везде — в воде, в воздухе, в каждой травинке, в животных и птицах, в камнях и песке… Так, Нета, вот тут подержи, пожалуйста… Только легонечко… Хорошо, спасибо… Так вот. Отродья берут силу каждый миг своей жизни. Меняются ею. Используют ее. Передают друг другу. Обращают в полет, в грозу, в мысли, в пламя, в лекарство для больных… И даже не замечают этого.
Манга бережно вправила острый обломок кости, торчащий из руки Кея, на место и прижала края раны своими тонкими нервными пальцами.
— Труднее всего брать силу из камней и песка. Легче всего — из людей. Человек — самый открытый сосуд силы.
— Так что же это? — дрожащим голосом спросила Рут. — Получается, мы… тянем силы из людей?
— Умница, — Манга подняла голову, ее прозрачные глаза на мгновение сделались ледяными. — Так оно и есть. Все отродья рождаются вампирами. Но примерно половина из них изначально наделена способностью собирать силу из всех источников во вселенной и умеет ее отдавать. Отдавать намного труднее, и все же среди нас есть такие, кто отдает легко и естественно, как дышит.
— А… вторая половина? — Жюли смотрела на женщину-кошку, не отрываясь.
— А второй половине, — жестко ответила та, — чтобы пользоваться силой, требуется кровь.
Потрясенные отродья молчали.
— Кровь — самый полный источник силы, — сказала Манга, продолжая осторожно складывать вместе сломанные кости Кея. — И брать эту силу без кровопийства, как это делаем мы или те же кошки, обратные отродья не могут. А без нее они не могут ничего… и живут недолго.
— Кровельщик, — медленно произнесла Нета. — Самый первый Учитель. Он знал это…
— Да, — Аранта вздохнула. — Кровельщик знал. Его любимая, его Гарда была обратным отродьем.
— Значит, он собирал детишек…
Манга кивнула.
— Да, не только для того, чтобы защитить их от людей. Но чтобы защитить людей от них. Если обратные отродья живут вместе с прямыми, им не нужна кровь, прямые дают им достаточно силы. И маленькие отродья в замках не знали, кто из них прямой, а кто обратный. Пока обратный не попробует крови, он ничем не отличается от прямого.
— Исключения бывают? — Чен не сводил с Аранты узких черных глаз.
— Да, — она кинула быстрый взгляд на Марка и ласково улыбнулась. — Номады. Эти не могут стать вампирами ни при каких обстоятельствах. Они изначально представляют собой сплошную силу, сгусток силы, зыбкий, постоянно взаимодействующий со всем сущим сгусток, совершенно проницаемый и всепроницающий. Это не осознанный образ жизни, это вполне бессознательный способ существования номад. Они даже видят мир иначе, чем люди и иначе, чем отродья. Скажи, Марк, какой ты видишь Нету?
Марк чуть покраснел и ответил, глядя себе под ноги:
— Ну… такой темно-зеленый кокон… как свечка в стакане…
— Правильно, — Манга усмехнулась. — Синий и золотой, любовь и жалость, смешай — получишь зеленый. А я?
— Ты серебристый кокон, — не задумываясь, ответил номад. — Иногда чуть-чуть вспыхиваешь алым внутри.
— То есть, ты девушек видишь какими-то коконами? — очнувшийся Огневец сел, держась за голову. — Да я бы лучше умер…
Марк смущенно пожал плечами.
— Не только девушек… вообще всех…
— Ужас, — убежденно сказал Огневец. — Лю, положи мне ручку на голову, малышка, а то у меня в глазах темно…
— Кстати, если Марк положит тебе руку на голову, ты через пять минут будешь как новенький, — заметила Аранта. — Но через десять минут можешь и умереть. Так что молодым номадам не рекомендуется лечить — они к этому не приспособлены и должны сначала долго учиться.
— Это правда, — подтвердил Чен. — У меня в замке не было ни одного целителя. Все мои ученики были номады.
— Взаимоотношения номад с миром идеальны и совершенны, — сказала Аранта и подула в лоб Кею. — Они как бесконечный источник и бесконечный потребитель. Система, абсолютно повторяющая устройство мира в отдельно взятой особи. Кровельщик был номад.
Отродья, придавленные услышанным, потерянно молчали.
— Аранта, — наконец, робко спросила Жюли, — а среди нас… есть обратные?
— Был, — помолчав, сказала Манга. — Теперь нет.
— Кто?!
— Я не скажу. Не спрашивайте. Он ни разу не пил ничью кровь, а теперь это уже и неважно.
Она с помощью Неты и Целительницы все продолжала возиться с Кеем. Ее лицо было спокойно, Манга даже начала тихонько мурлыкать какую-то мелодию. Кей, до этого напоминавший тряпичную куклу, слегка пошевелился и застонал.
