— Рехнулся, красивенький? Пропадешь!.. — крикнула она ему в самое ухо, пытаясь удержаться под натиском поддавшихся начавшейся панике горожан. Они ничего не видели и ничего не поняли, но многолетний страх подсказывал им бежать, уносить ноги, и они бежали, давя друг друга. Тритон, цепляясь за перила, еще раз попытался отыскать глазами Нету, но ее уже не было видно.
— Сюда! — Орхидея дернула его изо всех сил. На лестнице уже мелькала алая косынка одного из песчаников. — Держись за меня, красивенький! Тут дверь!..
Она потащила его в сторону, продираясь в давке, и там, в самом углу галереи, действительно была дверь. Куда она ведет, Тритон не знал, но раздумывать было некогда, и он нырнул в открывшийся темный проем следом за своей спутницей.
20
Лей промчался по тросу к середине площади, куда, он видел, толпа увлекала Нету. Какое-то время ему еще удавалось видеть сверху мелькавшую в море голов темноволосую макушку, потом он с отчаяньем убедился, что потерял ее.
Лей метнулся туда и сюда, вглядываясь в людские водоворотики внизу, и ему показалось, что он снова видит Нету у восточного края площади, недалеко от выхода на Свечной бульвар. Он кошкой вскарабкался на балкончик этажом выше, оттуда на карниз, и через мгновение уже был на крыше. Старая черепица скользила под ногами, и, если бы Лей не был летуном, он свалился бы вниз уже на втором шаге. Впрочем, взлететь было рискованно: свет факелов не достигал крыш, но луна была полной, и силуэт Лея отчетливо виделся на фоне неба, поэтому он просто бежал по крыше, почти не касаясь ногами черепицы — бежал к выходу на Свечной бульвар, расчитывая обогнать толпу, уносящую Нету.
— Держи танцора! — раздалось внизу, перекрывая панические крики горожан.
Один из песчаников свистнул, указывая наверх.
— Да кому он нужен! — досадливо отозвался второй.
— Мне, — спокойно произнес Тот. Он уже покинул свое роскошное кресло и стоял, скрестив на груди руки, а люди, спешащие убраться с площади, шарахались от него в разные стороны. — Вы что, не видите, как он бежит? Это отродье, я его чую. Мор, достань его оттуда.
Верткий смуглый песчаник в алой косынке красиво взмыл над крышами и камнем упал сверху на голову бегущего. В последний момент Лей почувствовал атаку, метнулся в сторону и взлетел. Мор промахнулся, выругался и, злобно оскалившись, поднялся повыше.
— Цып-цып-цып, — прокричал он, хлопая руками, как наседка крыльями. — Иди к папочке, детка!..
Лей вильнул из стороны в сторону, прижал руки к бокам, вытянулся в струнку и стрелой понесся над самыми крышами. Ему некогда было оглядываться и смотреть вниз, поэтому он не видел и не слышал, как Тот, задумчиво сказав: «Уйдет, пожалуй!», — потянул из-за пояса пистолет, как вынырнувший из переулка Огневец, отшвыривая всех, кто попадался на пути, схватил своей огромной лапой пламя факела и швырнул этот огненный шар прямо в главаря песчаников, заставив его промахнуться. Песчаники бросились на Огневца, как волки.
В какой-то момент, уворачиваясь от догонявшего его Мора, Лей перевернулся в воздухе и успел краем глаза заметить друга, окруженного со всех сторон.
— А-а-а-а!.. — завопил Лей и, не раздумывая ни секунды, молнией бросился вниз, на головы врагов. Мор, не ожидавший этого, задел каминную трубу и рухнул на крышу. Его острое лицо со сверкающими сапфировыми глазами и узким ртом исказилось, он яростно завопил и спрыгнул вниз следом за Леем, но опоздал: Огневец выхватил друга из клубка свалившихся от толчка на мостовую тел, швырнул его себе за спину и размашисто очертил факелом круг по брусчатке. Огонь встал стеной, заслоняя их с Леем от противников, и те шарахнулись прочь, вопя и прикрывая от жара лица.
— Стреляй, Господин! — заорал Мор, невысоко взлетая и безуспешно пытаясь атаковать сверху. — Подстрели их!..
Тот хладнокровно поднял пистолет.
В тот момент, когда его указательный палец плавно нажал на курок, из боковой улочки вырвался серый смерч. Подорожник мчался так, как не бегал никогда в жизни — глаз оказывался бессилен перед такой скоростью, и песчаники попросту ничего не поняли. Мелькнув темным вихрем сквозь кольцо огня, отмечая боковым зрением медленный, как во сне, полет свинцовой пули, Подорожник схватил друзей за руки и, ни секунды не медля, рванул с площади в переулок. В следующий миг песчаники видели уже только красиво опадающий круг огня и переглядывались, не веря собственным глазам.
Холодное лицо Тота слегка омрачилось.
— Что-то они распоясались, — произнес он с легкой досадой в голосе, опуская пистолет. — Не пора ли пощупать их прямо в замке? Речник, признаться, давно меня раздражает. Адамант, вы поймали девчонку?
Темноглазый блондин с ускользающим туманным взглядом пьяного виновато развел руками.
— Не успели, Господин… ее уволкла за собой толпа — людишки со страху кинулись драпать, вы же видели… Но Секач идет по ее следу, так что…
— Болваны, — не повышая голоса, обронил Тот, и Адамант съежился и сделал едва заметный шаг назад. — Мор, собирай своих. Мы уходим. Я устал, и мне нужно подумать.
— И Секача отозвать? — озабоченно спросил Мор, потирая ушибленное о трубу колено. — И Сонного Дрыгу? Он за индейцем пошел, которого мы… который в прошлый раз от нас утек крысиным ходом.
— Отзови, — Тот небрежно махнул рукой. — Никуда эти отродья не денутся. Всех переловим. Где Дагмара?
— Пошла навестить своих цыплят, — хихикнул Адамант. — Любит тепленьких.
Тот едва заметно поморщился.
— Опять пьяная вернется. Сходи за ней, Адамант. На сегодня хватит.
В это время на площади появились хмурый Секач и Сонный Дрыга с блуждающей по лицу мечтательной полубезумной улыбкой.
— Я их достал, Господин!.. — еще издали оповестил он. — Индейцу вставил перо в бок… он, правда, еще трепыхался, пока я занимался девкой, но сейчас уже, наверное, подох… там кровищи было! — Дрыга облизнулся. — Они на заброшенном кладбище вынырнули, ну, там, где еще плиты всякие, тетки каменные с крыльями… там я их и тово… между могилок. С ним же девка была, проститутка из местных. Так я ее… — Дрыга блаженно прикрыл глаза. — Красиво получилось: я девку к каменному кресту приколол, сердце вырезал и выбросил, а в дырку цветочек вставил, розочку, для красоты.
— Да, ты у нас известный ценитель прекрасного, — Тот холодно посмотрел на него. — Художественная натура. Ты что, не мог взять отродье живым?
Дрыга попятился, улыбка сползла с его лица.
— Он верткий, Господин… — забормотал он виновато. — Прямо как ящерица… а упустить жалко было. Вот я его и…
— Ладно, забудь. — Главарь песчаников обернулся к остальным. — Мы возвращаемся.
Песчаники покинули опустевшую площадь. Спустя минуту после их ухода по старой брусчатке, среди раздавленных сластей, сломанных игрушек, обрывков пестрых бумажных фонариков, брошенных впопыхах лотков и ореховой скорлупы серыми тенями заскользили крысы.
