— Ты всегда был хорошим другом, старина. Помогал мне с первого дня знакомства. Я тебя никогда не забуду.
Мэтт грустно улыбнулся одними глазами.
— Надеюсь.
Эшер опаздывал, ему нужно было идти.
— Мы еще увидимся напоследок завтра утром. Сигнет должен быть оседлан к семи часам, не забудь.
Выйдя за ворота конюшни, Эшер быстро направился к Башне.
* * *
— А, это вы, — язвительным тоном промолвил Дарран. — Боюсь, пропустили большую часть обсуждения.
— Простите, — пробормотал Эшер, входя в канцелярию принца. — Был занят.
— Как бы то ни было, но я не намерен терять время попусту и повторять то, что мы уже обсудили. Я введу вас в курс дела, когда мы закончим.
Уиллер тихо засмеялся. Он сидел рядом с экономкой, служившей в Башне, госпожой Хемшоу, и поставщиком дворца Транделом.
— Хорошо, — буркнул Эшер, прислонившись к стене.
Дарран дал слово Транделу, и тот сообщил, что все необходимое для длительного путешествия уже доставлено во дворец. Продукты и другие припасы можно загружать в повозки. Выслушав поставщика, Дарран повернулся к экономке.
— Вы хотите еще что-нибудь добавить, госпожа Хемшоу?
Экономка встрепенулась, как потревоженная наседка.
— Я хотела бы напомнить, что его высочество до сих пор не отдал распоряжений по поводу своего гардероба. Пока он не определится, какую одежду возьмет с собой, я не смогу упаковать его багаж.
Дарран озабоченно засопел, его ноздри широко раздувались.
— Ясно, — сказал он и выразительно посмотрел на Эшера.
— Перестаньте буравить меня взглядом, — сказал Эшер. — Я не нянька принцу.
— Но ради пользы дела могли бы помочь ему собраться в дорогу, — сказал Дарран.
— Только и всего? Ну, хорошо, я ему помогу.
— В таком случае совещание окончено, — сказал Дарран. — Мне остается лишь сделать одно объявление. После долгого обсуждения и консультаций с его высочеством я принял решение взять Уиллера с собой в эту историческую поездку на побережье. Он будет нашим официальным летописцем и опишет все события, свидетелем которых явится сам. На Уиллера возлагается почетная обязанность вести дневник и фиксировать каждый момент торжественной процессии его высочества.
Уиллер взвизгнул от восторга, как девчонка.
— О, Дарран! Спасибо! Огромное спасибо тебе!
«Да уж, спасибо тебе, Гар, удружил!» — сердито думал Эшер, с кислой миной наблюдая за тем, как госпожа Хемшоу и Трандел поздравляют Уиллера. Он знал, что Дарран и его помощник превратят поездку из Дораны в Вествейлинг в самое нудное путешествие на свете.
* * *
На следующее утро Гар и его свита встали рано, на рассвете, и вышли во двор, чтобы подготовиться к отъезду. Их ждали четыре закрытые повозки и карета. Дарран обошел всех кучеров, осмотрел экипажи и отдал последние распоряжения. Увидев это, Эшер верхом объехал всю вереницу повозок и громко прокричал приказы, противоречащие распоряжениям Даррана.
Наблюдая за ними, Гар едва сдерживал улыбку. Во дворе суетились грузчики, конюхи, курьеры и лакеи. А вокруг собиралась толпа народа, желающего проводить принца в далекий путь. В парке уже собралось множество людей — обитателей дворца и городских жителей. Принцу было приятно такое внимание. Искренняя любовь народа согревала его душу.
Гар отправлялся в путь с тяжелым сердцем. Он боялся подвести отца, не справиться с его заданием, сделать что-нибудь не так, выставить себя дураком в глазах жителей побережья. Это огорчило бы короля, укрепило бы его во мнении, что сын ни на что не способен.
Королева, как всегда, прочитала мысли принца.
— Жаль, что эти поездки членов королевской семьи не вносят в календарь официальных мероприятий, — промолвила она. — Я знаю, что олкам, живущим на побережье, очень дорог их праздник. Но по каким-то причинам Тайный Совет постоянно устраняется от его проведения. Вот и на этот раз члены Тайного Совета не удосужились даже проводить тебя в путь. Знаешь, обычно когда твой отец отправлялся на побережье для проведения праздника Большого Улова, Конройд тоже не находил нужным проститься и помахать ему вслед. — Королева улыбнулась. — Надеюсь, ты не расстроился?
Они стояли на ступенях крыльца Башни, рассеянно наблюдая за царившей вокруг суетой и стараясь не выдать охватившее их чувство тревоги. Королеве с ее большим опытом придворной жизни лучше удавалось притворяться, скрывая волнение. Гар сильно нервничал.
Впрочем, принц считал, что тревога лучше страха и растерянности.
— Я ничуть не расстроился, — заявил он. — Дарран сразу же сообщил мне о том, как члены Тайного Совета относятся к поездкам на побережье. Поэтому у меня было время, чтобы справиться с разочарованием. Впрочем, в этом есть и положительный момент: если бы в проводах участвовали члены Тайного Совета, то вся церемония шла бы строго по протоколу и длилась бы в пять раз дольше. Знаешь, я даже рад, что они сейчас храпят в теплых постелях и не мешают нам.
Королева засмеялась.
— Жаль, конечно, что отец не смог лично проводить тебя и благословить перед дальней дорогой. Он рвался сделать это, но Дурм и Никс категорически запретили ему вставать с постели. Думаю, они правильно поступили.
Принц сжал руку матери.
— Хорошо, что отец не вышел сегодня во двор. Вчера мы все обсудили за ужином. Он потратил много сил на то, чтобы спуститься в столовую и побыть с нами за столом. Теперь их надо восстановить. Я доволен, что отец сейчас спокойно спит.
Дана поцеловала сына в щеку.
— Ты правильно рассуждаешь.
— Но я думал, что Фейн и Дурм выйдут проводить нас, — продолжал он.
Дана замялась и, чтобы скрыть свое смущение, поправила, опустив глаза, широкий вышитый рукав своего наряда.
— Она занята учебой, Гар, ты же знаешь. А Дурм не отходит от нее ни на шаг.
— Ты хотела сказать, что она ревнует отца ко мне, а Дурм, как обычно, оправдывает ее.
— О, Гар, мне так хотелось, чтобы ты забыл ту глупую историю с ожившей и расцветшей сухой веткой! Я понимаю, что Фейн вела себя некрасиво. Клянусь тебе, я строго отчитала ее за это…
— Ошибаешься, мама, та история не произвела на меня никакого впечатления.
Это было неправдой. Гар до сих пор переживал при воспоминании об инциденте, произошедшем на праздновании дня рождения короля. Почему он вел себя тогда, как слепец или круглый идиот? Почему позволил Фейн сыграть с ним злую шутку? Она его единственная сестра. Ему так хотелось любить ее…
Пальцы матери сжали его руку.
— Дорогой мой… — промолвила она, но тут раздался хруст гравия рядом с ними.
Обернувшись, они увидели подошедшего к крыльцу Даррана. На нем лица не было.
