– Ни при чем. Это я так, к слову. Зачем ты меня обманула? Я же видела, что сапоги у тебя грязные.
– Не скажу, – Даша поставила крем на полку, протиснулась мимо Тони. Она не могла признаться даже сестре, что ездила утром наблюдать, как Глеб выходит из бабушкиного подъезда, и мечтать о мести.
– Ну и не говори, – легко согласилась Тоня. – Ты знала, что бабуля Гошу практически вырастила?
– Если у него мать умерла, когда ему всего восемь лет было, можно догадаться.
– Догадаться можно. – Тоня прошла за Дашей на кухню, прислонилась к двери. – Только я почему-то не догадывалась. Ей было всего четырнадцать, когда Гоша остался сиротой, и она его вырастила. В детдом не отдала. Представляешь, четырнадцатилетняя девочка с ребенком?
– Представляю. Давай о грустном не будем, что было, то прошло. Новый год скоро, праздник. Есть хочешь?
– Нет. Пока, я пошла.
Тоня поцеловала сестру в мокрые волосы, оделась, вышла и в который раз за сегодня спустилась в метро.
У ее подъезда негромко разговаривали пожилые соседки, стоя тесной группкой.
– Добрый вечер, – кивнула им Тоня.
– Ой, Тонечка, – ухватила ее за рукав старшая по подъезду Алла Борисовна. – Ужас-то какой! Максима полиция забирает, вроде он какую-то девушку убил. Или не убил, а просто за город вывез, и она там умерла, не поймешь. Полицейские всех опрашивали. Парень лоботряс, но чтобы такое!.. Ни за что не поверю!
– Сейчас такая молодежь, – включилась женщина, имени которой Тоня не знала, но регулярно с ней здоровалась. – Не знаешь, чего от них ждать.
– Молодежь во все времена одинакова…
Тоня метнулась в подъезд, вбежала в подошедший лифт и выскочила на этаже Максима, едва не столкнувшись с ним. Его выводили незнакомые мужчины из квартиры.
– Ты куда мои ключи дел? – выдохнула Тоня, не обращая внимания на сопровождавших полицейских.
– Отойдите, девушка! – попробовал оттеснить ее один.
– Выбросил. Догадалась все-таки, – ухмыльнулся Максим и зло прошипел: – Жаль, что не вышло ничего. И жаль, что на кладбище тебя не достал. Тебе там самое место.
– Девушка! Отойдите! – полицейский оттеснил ее к лестнице, и Тоня побрела вниз.
Она догадалась, кто отравил ей воду и пытался ее застрелить. Она бы и раньше сообразила, просто старалась об этом не думать, потому что думать было страшно. На первый взгляд ее смерть выгодна только Даше, сестра почему-то ее обманула. Тоня едва не совершила такую же страшную ошибку, как тетя Вера, усомнившись в своих близких.
Мертвую Колосову нашли не сразу. Даже Федор, отлично знавший парк, поплутал между похожими деревьями и фонарями. Колосова могла бы пролежать здесь долго, особенно если бы пошел снег и тело присыпало. Федор в который раз рассказал полицейским, как они шли себе, никого не трогали, услышали приглушенный женский крик и как гнались потом за человеком, убегавшим от трупа.
Корсуну здорово повезло, что он встретил Федора, он не смог бы внятно объяснить, что делал в чужом городе. И если бы его обнаружили рядом с трупом, не факт, что он не стал бы главным подозреваемым.
Колосова лежала, подвернув ногу, мужчины негромко переговаривались, и было во всем этом что-то оскорбительное для мертвой женщины. Пушистая шапка отлетела в сторону, Корсуну очень хотелось поднять ее и надеть на Асю. Он не поднял, стоял, стараясь не смотреть на труп.
Если у нее есть родители, они доживают последние безмятежные минуты в своей жизни.
Он думал, что в полиции их продержат до утра, и удивился, оказавшись на железнодорожной платформе еще не поздним вечером.
У Тониной двери он почему-то не полез за ключами, позвонил и, когда она открыла, устало сказал:
– Он ее убил.
– Ты ни в чем не виноват, Коля, – она прижалась к холодной с мороза куртке, осторожно гладя его по спине.
Корсун знал, что виноват. Колосова, которую он с трудом выносил при жизни и которую очень жалел после смерти, погибла в том числе и по его вине. Он своим вмешательством подтолкнул убийцу.
– Я холодный, простудишься, – он слегка ее отодвинул, кряхтя, как старый дед, разделся, снова обнял Тоню и прошептал: – Я тебя очень люблю.
Громко прозвенел звонок над ухом. Он выпустил Тоню, толкнул дверь.
– Максима арестовали, знаете? – На площадке стояла Лиля. – Его в наручниках вывели и в машину затолкали.
Она здорово сдала за эти дни, заметил Корсун. Сейчас перед ним стояла тетка без возраста.
– Знаю, – сказала Тоня у него за спиной.
– Говорят, он девушку какую-то убил. – Лиля вошла в прихожую, закрыла за собой дверь. – Тоня, я не верю, он же нормальный парень.
– Я ее видела, – тихо проговорила Тоня.
– Кого? – не понял Корсун.
– Я видела убитую девушку. Когда возвращалась из командировки, я вышла из такси и видела, как Макс девчонку в машину заталкивал. Я решила, что она пьяная, а она, выходит, была мертвая.
– У него столько пьяных девок бывало, – засомневалась Лиля. – Совсем не обязательно, что та была мертвой.
– Это была она, – уверенно сказала Тоня. – Ее показывали в криминальных новостях. То-то мне лицо показалось знакомым, я только не могла вспомнить, где ее видела.
– Тоня, зачем ему убивать какую-то девку? Зачем? Он же не маньяк, – не верила соседка.
– Он мог и случайно убить, – вздохнул Корсун. – Мог просто подсыпать девчонке какую-нибудь наркоту в расчете на райское наслаждение и ошибиться в дозировке. Или у девчонки аллергия. Или еще какая-нибудь роковая случайность.
– Интересно, как его нашли, – задумалась Тоня.
– Работают люди, вот и нашли, – пожал плечами Корсун. – Где-то он с девчонкой познакомился, кто-то их видел. Опросили знакомых и нашли.
Получалось, что Тоня стала свидетелем преступления и у Максима имелись все основания, чтобы ее отравить. У юристов это называется мотивом. У Максима имелся мотив и была возможность подсыпать Тоне яд, сосед бывал в ее квартире и запросто мог украсть ключи.
– Это он, – кивнула Тоня.
Она уже угадывала Колины мысли.
– Ты о чем? – не поняла соседка.
– Лиля, вас больше никто не потревожит. Никогда, – перебил ее Корсун. Ему не хотелось говорить, но он терпеливо рассказал, как встретил Федора, о котором подруги даже не слышали, и как нашел мертвую Колосову, и как погиб шантажист.
Женщины слушали молча, не перебивали, и он почему-то старался не встречаться с ними взглядом, даже с Тоней.
– Деньги вернуть я так и не смог, – подытожил Корсун.
– Прости, Коля, что втянула тебя во все это, – помолчав, сказала Лиля.
– Кончай ерунду говорить, – тряхнул он головой и, видя, что она собирается уходить, добавил: – Я тебя провожу.
