– Ты говоришь правильные вещи, – наклонил голову Йоних, – но, думаешь, Великие будут просто так смотреть на наши приготовления? Они же…
– Брось, – рассмеялся Саре, оборвав своего собеседника. – Как только наступит мир, они займутся своими делами. Лишь Дэмн будет гореть желанием отобрать у меня свои города. А остальные, как всегда, займутся интригами. Они, конечно, будут готовиться к войне, но их единство в отличие от нашего слишком непрочно.
Йоних смотрел на Сарса и понимал, что сильно недооценивал этого человека, в руки которого вложил Заклятия Смерти, сделав его могучим магом. В один прекрасный момент он может стать опасным. Значит, надо держать ухо востро.
– Значит, мир? – поинтересовался некро-мансер
– Мир, – подтвердил Саре, – а ты лучше вообще не показывайся на материке. Незачем лишний раз злить Великих. У нас сейчас задача срочно накопить как можно больше сил.
– Значит, мы все решили, – констатировал Йоних.
– Да, – Саре поднялся с кресла, – я сам буду связываться с тобой. Все должны считать, что ты испуган поражением и не помышляешь об атаке. Чем это будет убедительнее, тем легче нам будет воплотить наш план.
– Постараемся…
Глава Синей гильдии взмахнул рукой и исчез. Йоних долго смотрел на портал, в котором скрылся его союзник. Потом со вздохом повернулся и быстрым шагом вышел из комнаты.
ЭПИЛОГ
Со времени битвы у Ноднола прошло около десяти дней. Я стоял вместе с Солаваром, Крааном и своим неразлучным спутником гномом перед огромным нагромождением камней, которые когда-то были «Вечрой башней». Построенное Мерлем много сотен лет назад, одно из самых грандиозных сооружений в Шандале больше не существовало. Среди развалин суетилось множество рабочих, которые под руководством магов расчищали завалы. Краан готовился к постройке новой башни.
Когда мы после битвы прибыли в Бурград, нас ждали плохие новости. Краан, чудом оставшийся в живых, стал единственным зрителем схватки богов, закончившейся разрушением «Вечной башни». Что стало с самими богами, он не знал, так как в последний момент успел исчезнуть через портал, избежав участи быть похороненным под обломками.
Последнее, что он видел, – это два бога, обменивающиеся страшными ударами и не обращающие никакого внимания на рушащуюся из-за их схватки башню. Когда он вышел из портала в центре Бурграда, от нее уже осталась лишь куча обломков. Таким образом, судьба Ивана оставалась неизвестной. Честно говоря, по мне, лучше было бы точно знать, мертв он или жив. Неизвестность – это самая неприятная вещь.
В глубине души у меня все же теплилась надежда на то, что сын жив. Это подтверждало то, что мы выиграли битву. Если бы он был мертв, то Ноднол захватили бы орды некромансеров.
Андра записала для себя Ивана в мертвецы и не хотела о нем говорить. Солавар тоже предпочитал не распространяться на эту тему, окончательно решив для себя, что Таурон, вмешавшись, откорректировал свое пророчество, а значит, теперь Иван потерял свое значение для Шандала, сразу перестав быть интересным для повелителя Краага. В общем, похоже, что судьба сына волновала лишь меня.
Сам Бурград не сильно пострадал, так как «Вечная башня», находилась достаточно далеко от города. С нашей помощью Университет магии, захваченный некромансерами Йониха, Краан освободил довольно легко. Враги, лишившиеся своего непосредственного руководителя, не особо сопротивлялись.
Также без труда город был очищен от род-носцев, которые, несмотря на отсутствие Саена, пытались сопротивляться, но благодаря войскам, стянутым в столицу из всех концов острова, перевес сил был на стороне бурградцев, и враги поспешно бежали на оставшихся кораблях.
Насчет дальнейшего развития событий в Черном королевстве прогнозы Солавара оказались верны. Саре засел в Кендаре и Ротсе и отвечал на наши предложения о встрече грубым отказом.
Лишь с помошью Стэлле нам удалось договориться с ним о перемирии. Почему ей удалось то, что не удалось нам, для меня осталось тайной. Естественно, Саре и не думал освобождать захваченные им города, прекрасно понимая, что выбить его войска из них мы вряд ли сможем. По крайней мере в ближайшее время.
Также он понимал, что пока и сам не сможет вести активные военные действия против нас. Мир, если это можно было назвать миром, все-таки был заключен.
Шандал постепенно возвращался к мирной жизни. Но я не обманывался таким затишьем. Пока миром правят Великие маги, любое перемирие будет лишь затишьем перед бурей.
От предложения Солавара поселиться у него в Крааге я с благодарностью отказался. У меня было лучшее место. Два дня назад мне пришло сообщение, что там меня ждут. И это, наверно, было бы для меня хорошей возможностью забыть об этих Великих магах, которые мне уже успели сильно опостылеть.
Место называлось Феерград. И ждала меня Верховная фея Стэлле. Гном вызвался сопровождать меня. Среди собратьев его никто не ждал, а он, как сам говорил, уже отвык от привычной жизни гномов «Красной сотни».
– Значит, ты в Феерград? – спросил у меня Солавар. – Не передумаешь? Мое предложение в силе.
– Нет, извини – ответил я, – все уже решено.
– Понятно. Что ж, тогда мне остается пожелать тебе удачи.
– Присоединяюсь к этому пожеланию, – заметил Краан.
– Спасибо, – поблагодарил я. Эти двое магов были мне наиболее симпатичны из всей шайки Великих волшебников.
– Солавар, ты обещал… – напомнил я магу – Да, конечно, – ответил тот, и перед нами с гномом появился портал. – Это до Очарованного леса. Как я понял, тебя там встретят.
– Конечно, – ответил я, – еще раз спасибо. Прощайте!
С этими словами мы с Гниммером шагнули в портал.
– До встречи! – донеслись до меня прощальные слова мага.
Ну уж нет! На скорую встречу пусть не надеется. Может быть, в другой жизни. Как мне хотелось верить в эти слова. Но в глубине души я чувствовал, что волшебник скорее всего прав.
