Корабли подошли ближе. Ульрик и Сигурд по очереди рассматривали их в трубу. Судя по репликам и после мощного подзатыльника сыну, не удосужившемуся надеть шлем или даже подшлемник, кормчий не увидел ничего приятного.
Колдун только хмыкнул и скомандовал:
— К бою! Люди!
— Как тебе с людьми рубиться? — это уже ко мне.
— А почему ты спрашиваешь?
— Драккар без звериной головы. Нашим без нее в этих водах делать нечего.
— А вот что с ними торгаш делает? — вступил в разговор Ульрик, обращаясь к колдуну. — Охраняют они его, что ли? Что тогда он везет?
— Золото! — выпучил глаза уже надевший шлем Ульрик-младший.
— Заткнись, — рявкнул ему папаша.
— Сомневаюсь, — как ни в чем не бывало заявил Сигурд. — Скорее всего, купца перехватили.
— Война? — спросил я.
— Зачем, — пожал плечами старик. — Морские рыцари тоже любят пошалить. Если команду вырезать, никто не расскажет, кто купца взял. Некоторые даже и этого не делают. Купчину сажают в яму и ждут выкупа. Совсем как мы. Как ты думаешь, многих от нашей добычи завидки берут? Вообще, почему прибрежные благородные кораблями начали обзаводиться? С нами да своими морскими разбойниками биться? Ага, как же. Хотя, думаю, эти могут быть и не благородными, а простыми разбойниками, которых потом связанными бросают в воду. Тогда будет легче, как воины они слабее рыцарского херада…
Я промолчал.
— Купца перехватили. Гляди, а там еще один парус, — продолжил колдун.
Пожалуй, он был прав. Купчина тоже шел на нас, но под парусом вслед за боевыми кораблями, уже снявшими мачты. Такие действия объяснимы, если корабль управляется абордажной группой, но совсем не характерны для охраняемого корабля с богатым грузом.
Второй корабль был либо нашей постройки, либо сделанный по образцу. Только шнекка, а не драккар.
— Думаю, рыцарь, — обронил Ульрик.
Мы как раз сняли и уложили мачту.
— Да, — согласился Сигурд. — Не думаю, что нищеброды. Те редко на чем-то, кроме купцов, промышляют. А тут целых два хороших корабля. Вопрос в том, есть ли у них колдун.
— А что это меняет? — спросил я. Как обладателя отличных доспехов и арбалета меня за весло не посадили. Кормчий только что развернул шнеккар в сторону противника, парни сидели за веслами и ждали команд.
— Многое. Тут вода под ногами, а не земля. Если корабль развалить, маг тонет не хуже простых смертных. Так что до предела скрываться не получится. А если враги превосходят числом, то уже действовать надо. Я не вижу выхода, кроме как рисковать. Он может прятаться, чтобы меня подловить, я — нет. Если с нами оба корабля на абордаж схватятся, можно вообще про колдовство забыть. Как и про добычу. Против хороших воинов нам не устоять, если их достаточно много. Угадаю с кораблем, и достаточно быстро — можно и второй спалить, если сил и умения хватит. Нет — либо я покойник, либо схватку решат мечи. Без меня, — абсолютно равнодушным голосом пояснил колдун.
До меня дошло, почему воины так спокойно относятся к привилегиям колдунов при дележе добычи. Нарваться на колдуна в море — значит быть почти беззащитным. Пусть поджечь корабль далеко не просто, даже если корабль не заговорен. Боролись с огнем, тупо туша его водой. Команду защищали амулеты. А вот против той же гнили сделать было ничего нельзя. Даже если сгнила пакля в швах, а не кусок доски обшивки. Единственный шанс на выживание — гнать на абордаж как можно быстрее.
У противника три корабля. Если есть маг, то он на одном из трех. Сил развалить один из них у Сигурда вполне достаточно. Любым способом, как я думаю. Если он угадает, то о вражеском колдуне можно забыть, по крайней мере, через некоторое время, когда кораблик пойдет ко дну. Встречного удара со стороны неизвестного специалиста можно не опасаться. В море ходят за добычей, а не топить встречных из хулиганских побуждений. Если точнее, бояться надо ударов по воинам, а не по кораблю. Корабль и его груз — серьезные материальные ценности, а мы — не более чем помеха. С другой стороны, нас в этом плане ничто не ограничивает, сохранить бы уже захваченное.
Не ограничивает в теории. На практике достаточно мощное заклятие требует времени, встречный удар по раскрывшемуся противнику — тоже. Но уничтожение такой цели, как вражеский маг, требует куда меньшего расхода энергии, чем разрушение корабля или нанесение ему серьезных повреждений. То есть реализация преимущества Сигурда в мощности, быстроте и дальности действия его заклятий во многом зависела от типа требующей уничтожения цели. С нашей стороны требовалось бить по боевым кораблям. Подпустить их достаточно близко для абордажа значило как минимум понести очень большие потери или даже отбыть в лучший мир, если зайдут с обоих бортов. Тогда — смерть почти со стопроцентной вероятностью, разве что без участия магии. На Валгалле нас бы это могло утешить, но туда мы еще не спешили.
От врага требовалось только ждать, пока колдун противника начнет закачивать энергию в свое плетение, наложенное на один из кораблей. Далее следовало разобраться с раскрывшимся колдуном и уже безнаказанно истреблять экипаж нашей относительно беззащитной шнекки. Все это тоже в теории. На практике мощный колдун мог ударить с недостижимой для слабого дистанции, даже ценой потерь энергии и без спецэффектов или просто слишком быстро для неискусного. Тот просто не успевал за оппонентом, несмотря на разницу в мощности заклятий.
Еще больший элемент неопределенности накладывали заговоры на корабли и амулеты команд. Я еще раз подумал о магии, как о еще одном оружии, и всего лишь. На большее она никак не тянула. Вундерваффе, чудо-оружием, магические приспособления могли выступить разве что против папуасов в юбочках из пальмовых листьев. Но тех подготовленные воины способны резать пачками и без всякой магии.
Бой начался вполне ожидаемо, пересекший наш курс драккар слегка сбавил ход и начал заходить на наш левый борт, одновременно позволяя догнать себя слегка подотставшей шнекке и шедшему за ней торгашу для скоординированной атаки. В любом случае практически одновременный абордаж с обоих бортов изрядно уменьшал потери победителя, даже если схватка шла без участия колдунов.
Большого выбора у нас не было. Можно было попытаться сманеврировать, закрывшись корпусом одного из кораблей, но это в лучшем случае давало бы только временную выгоду. А в перспективе если не ухудшало положение, то вело к другому невыгодному варианту. Хрен редьки не слаще.
Фора, полученная нами со вступлением в драку команды только одного корабля, вполне компенсировалась либо швартовкой второго к своему, либо таяла как майский снег, если бы он попытался все-таки зайти с другого борта. Стрелы в спины, а потом атака оставляли мало шансов улучшить соотношение убитых и раненых при сутолоке и потере управления в сражении против и так численно превосходящей команды первого корабля. На то, что мы достаточно быстро вырежем херады всех трех кораблей противника поочередно, никто, кроме младшего Ульрика, не надеялся. Этот полудурок вопил в сторону драккара что-то резко воинственное и неприличное, долбил мечом в щит и чуть было его не грыз. Идиот.
