Сомнений в профессионализме эльфов у меня было чертовски мало. И следовало побеспокоиться заранее. Поэтому если в бою на мне будет такая простая кольчуга, то я от встреченного, не дай бог, местного Робина Локсли получу стрелу сначала в грудь, а не в лицо или колено. А в моем родном мире ее пробивали даже стрелами с каменными наконечниками, — например, американские индейцы.
Склонность эльфов к дистанционному оружию можно легко объяснить, если не забывать, что у этих бессмертных существ были века на боевую подготовку.
Отловив Хильду, с ее помощью я сделал необходимые промеры для шитья по моему размеру, чтобы не носить старого отцовского или запасного Харальдова поддоспешника. Их обычно шили наши женщины с минимальной помощью рабов. Мама, улыбнувшись, пообещала закончить работу как можно быстрее. Она вскрыла запасы кож, раскроила и загрузила шитьем Хильду с младшей сестрой, десятилетней Ульрикой, и рабыню Ханну, иногда помогая сама, — в свободное от руководства хозяйством время.
Следующий этап — отбор металла для доспехов и оружия. В запасах было килограммов двести всяческих железяк. Не задерживая внимания на чугуне или явном железе, я начал присматриваться к металлолому, сразу положив глаз на остатки древнего меча. Судя по всему, рыцарского двуручника времен Империи.
Лезвие длиной больше метра, с глубокими долами, весом килограмма два с половиной, украшенное с одной стороны до сих пор видневшимися рунами, сохранилось практически целиком. Судьба рыцаря загадки не представляла. Поскольку тот конец, где полагалось быть эфесу, когда-то изрядно нагрели. Настолько, что металл потек сосульками, а клинок приобрел явную кривизну — и долы не помогли.
Его я приготовил на перековку в нормальный меч.
Для второго меча и пластин бриганта я отобрал два копейных наконечника, простенький коротыш имперского легионера с железной рукоятью и обломанным концом, фрагменты разного рода имперского вооружения, накопанные в приснопамятном походе и нами, и перебитыми нами же людьми, плюс старые запасы. Я решил использовать все, что нашел. Материала не хватало, вот и прибавил пластины и куски от доспехов, а также изрядно оплавленный наплечник. Вполне вероятно, тоже принадлежавший владельцу меча.
Пробоины в кольчужке и капюшоне-хауберке мне зашили на кузне, подобрав кольца по размеру. Туда же были отданы трофейные лохмотья.
Ремонт кольчуг завершился как нельзя вовремя: к первому в теле Края караулу по охране поселка. До устава гарнизонной и караульной службы тут не додумались, поэтому охрана, честно говоря, была аховая. Днем двое караулили, двое спали в надвратной башне, периодически меняясь. Ночью все бодрствовали и время от времени патрулировали периметр, меряя шагами помосты на частоколе. На углах периметра, в башнях, по ночам выставляли рабов-дозорных, на каждого караульного по одному. Расовые преимущества — хорошее ночное зрение и пониженная утомляемость орков — снимали часть обычных проблем, с которыми сталкиваются часовые, спать не хотелось…
Когда был сшит поддоспешник, я его примерил и выдал заказ на основу для бригантины. Поддоспешник представлял собой кожаную рубаху с нашитыми поверх также кожаными кусками. Стеганка на конском волосе была пока неактуальна — морские походы, влажность.
Бригантом я немало озадачил маму, после чего мы с ней убили полдня, пытаясь как можно лучше разметить и раскроить кожу на два слоя.
Когда я решил начать ковать пластины, наш главный кузнец Ансгар только хмыкнул:
— Зачем оружие-то на доспех переводить?
— Мне нужны стальные пластины, а не железные.
— А если колоться будет?
— Отпустим, испытывать надо перед тем как набивать.
Предложение изготовить панцирь по моему проекту заинтересовало Ансгара. Любил он свое дело, бывший кузнец одного из баронов Фриланда. Трудился он там, пока замок не захватили врасплох орки, вырезав гарнизон. Его самого не прикончили только из-за специальности.
Батя его за профессионализм уважал, даже обещал как-нибудь дать вольную — это, между прочим, иногда случалось по разным причинам. В большинстве своем вольноотпущенники, выкупив себя и окончательно избавившись от зависимости, полноценно свободными уходили в людские кланы. Обычно в так называемые вдовьи борги, где большинство мужчин погибли в набегах или войнах. Там было легче стать своим. Ансгар, к примеру, сошелся у нас с ключницей Ханной, уже и ребенка родили.
Так как именно он обучал меня главным премудростям кузнечного ремесла, отношения с ним у меня были неплохие, в отличие от Бьерна, которого он ненавидел. Отчего я и решил сам заняться панцирем.
Мы долго вычерчивали контуры, определяли размеры и количество пластин бриганта, прикинули, где они должны располагаться на основе, чтобы минимально снижать маневренность. Даже вырезали и разметили шаблоны из деревянных плашек. Кольца делали все остальные кузнецы, кроме одного: тот восстанавливал изрубленную трофейную чешую. Пластины с чешуи он успел снять, приготовил и ждал, пока Ханна выкроит кожаные детали. Я даже не побрезговал поработать молотобойцем, выслушивая объяснения мастера. Знания лишними не бывают.
Опытным методом подобрали нужный режим закалки-отпуска для всех разделанных на калиброванные пластины заготовок, чтобы обеспечить максимальную прочность откованных полуторамиллиметровых пластин. Между делом пробили отверстия под заклепки. Понаделали самих заклепок, пряжек для ремней, изготовили пластины для наручей и поножей. После очередного караула занялись сборкой.
По конструкции бригантина повторяла обычный бронежилет с его передней и задней бронепанелями и отверстием для головы. Только пластины шли в один ряд, хотя и с нахлестом. Вместо лямок на «липучках» на трапециевидные мышцы вплоть до плечевого сустава лег подбитый на кожу металл. А на сами плечи сверху и с боков спустились частично перекрывающие друг друга наборные лопасти из набитых на кожу пластин потоньше, с миллиметр, — для перекрытия соединения будущих наплечников с самим панцирем.
Под мышками пропускались — к сожалению, назад — подбитые двумя рядами стальных прямоугольников половины пояса, связывающего переднюю и заднюю бронепанели. Вперед, как на нормальных брониках, пропустить их было нежелательно: «липучка» отсутствовала как класс. Ременное крепление легко могло быть перерублено, но при ударе со спины вероятность этого уменьшалась. Два ремня шириной с офицерский, с аналогичными двузубыми пряжками, с нахлестом соединяли пояс в единое целое ближе к левому боку — для удобства самостоятельного одевания. Я не только заранее побеспокоился о подшивании крепежных ремней, но и закрепил ремешки на поясе, чтобы освободившиеся концы можно было продеть, иначе будут болтаться.
Панцирь получился на пару сантиметров длиннее, чем надо, — можно сказать, на вырост. Бедра и пах перекрывала наборная из мелких пластин юбка, разделенная по бокам на две части, тоже с нахлестом и на ремнях — внизу и вверху, для удобства.
Покрутившись, попрыгав, я опробовал панцирь. Когда же посмотрелся в серебряное зеркало — загордился. Изделие получилось, что называется, видное. Металл заклепок на коже смотрелся весьма прилично. Да и дизайн, пусть не от Габано, но вполне хорош — хотя бы для Оркланда.
