Ни черного, ни белого... просто пустота.
– А теперь все слушают меня, – продолжила Ди, поднимаясь на ноги.
Яркая вспышка ослепила девочку на несколько мгновений...
– Объявляю правила: не использовать магию, никаких подножек и запрещенных ударов, и самое главное... побежденный не доносит на победителя, поскольку это не драка, а состязание Клуба Стальных Бабочек. Вы принимаете наши условия? – Эмили непонимающе замотала головой.
Удав, как ни в чем не бывало, стоял между Никодемасом и Чарли. Не успели те ответить, как откуда-то сзади появилась мисс Ди'Анно.
– Прекратите немедленно! – сурово приказала она. – Я давно за вами наблюдаю... Тоже мне – «дуэлянты». Тренироваться – тренируйтесь... сколько влезет. Но если я еще хоть раз услышу о подобных «поединках»... Пеняйте на себя. Прикрою лавочку в два счета! Свободны.
– Это не то, что вы подумали, – попытался оправдаться Дэрек.
– Это то, что я увидела, – сухо отрезала учительница. – Расходитесь. А о вас, мистер Уэлш, я была неоправданно высокого мнения.
Зрители первыми поднялись и нехотя побрели в сторону спортивного корпуса, Удав еще предпринял пару провальных попыток доказать Ди, что та ошибается, но вскоре и он сдался. Никодемас поспешил убирать класс, не имея представления о том, что мог сделать, если бы драку не прервали.
– Мисс Варлоу, в холле вас ищут, – сообщила учительница, когда на площадке фонтанчика остались только они.
– Ведь это вы?.. – Вопрос прозвучал невпопад, но в дополнительном пояснении он и не нуждался.
– Пусть это останется нашей маленькой тайной. – Мисс Ди'Анно взяла девочку за руку и повела к школе.
Вечером Дайна буквально валилась с ног от усталости. Сказались ночные бдения над проклятыми табличными дебрями, из которых она так ничего и не почерпнула. Снова вернулось чувство собственной ущербности...
Крошка Эмили заставила время остановиться с той легкостью, до которой Дайне с ее «песочными часами» не добраться никогда. Впервые мисс Уиквилд на собственной шкуре прочувствовала происходящее с теми, кто попадает под действия этого Аркана.
Вот у кого настоящие способности... Будь Дайна посознательней, она сразу же сообщила бы куда следует...
Только чистая и светлая Эмили не заслужила вечной пустоты.
А какова Алекс? Распознать ее в ухоженной кошке оказалось невыполнимой задачей, пока та сама себя не выдала. Вот что значит прожить двести двадцать девять лет...
Но все это лишь личные переживания... Самое главное: Дивные теперь точно знают, на что способна девочка и кто ее охраняет. С другой стороны, если бы Леди Александра не вернула время в привычное русло, неизвестно, чем все закончилось бы. Да и сама Дайна не могла поступить иначе. Полномасштабный скандал и широкая огласка нужны сейчас меньше всего.
Карманное зеркальце неожиданно подпрыгнуло на покрывале:
– Руф? – удивилась она.
– У меня гадкие новости, – без предисловий начал тот.
– Выкладывай, – обреченно бросила Дайна. – Хуже не будет.
– Единственный человек, крутившийся у моего кабинета и расспрашивавший про пленку, – Баламут сделал паузу, чтоб набрать воздуху, – твой Связной. Плохое доказательство, но ты должна знать об этом.
– Спасибо, Руф.
Мисс Уиквилд крепко задумалась. Попрощавшись с Баламутом, она с утроенным рвением принялась за расшифровку. Кровавый закат окрасил площадь ярко-алыми отблесками, когда Дайна уронила голову на стол и уснула, так и не выбравшись из сетей первой таблицы.
...Вот она уже продиралась сквозь гудящую толпу в совершенно незнакомом месте. С каждым шагом все менялось: лица превращались в глумливые маски, небо в молочно-белый купол, а земля в мощеную площадь.
Калейдоскоп уродов кружил, не давая опомниться. Косые, кривые, горбатые, беззубые – каждый старался дотянуться до Дайны. Они толкали, пинали, хватали за одежду под рев и улюлюканье. Внезапно толпа расступилась, и взору открылся эшафот.
Уроды сомкнули ряды, оттесняя ее все ближе и ближе к первой ступеньке. Неистовая толпа щетинилась вилами и кольями.
– ...ни шагу дальше! – слабый голос звучал из ниоткуда и отовсюду.
Дайна бешено завертела головой. Сначала она не увидела ничего, кроме глумливых рож, мелькающих отвратительной каруселью. Но чем дольше смотрела, тем чаще в толпе проносилось худое острое лицо старика.
– Кто ты? – крикнула Дайна.
– ...уже никто, – прошелестел голос почти над ухом.
– Зачем ты мучаешь меня? – Она прекрасно понимала, что, обернувшись, найдет за спиной пустоту.
– ...я уже никого не могу мучить. – Таинственный шепот уплыл.
– Постой! – Дайна все же обернулась.
– ...я стою слишком давно, – возразил голос.
– Это все дурной сон! – не выдержала мисс Уиквилд.
– ...именно! – согласился неуловимый некто. – ...предлагаю проснуться немедленно.
Дайна отступила к эшафоту.
– ...не делай этого! – испугался голос.
– Почему? – с вызовом поинтересовалась она.
– ...это же виселица! – Шепот гулко отдавался в голове, перекрывая рев толпы. – ...не ходи...
Мисс Уиквилд демонстративно поставила ногу на ступеньку.
– ...нет! – Шепот превратился в хрип.
Оглянувшись, Дайна уперлась взглядом в ледяную глыбу. Худой надменный старик стоял в ней, прижимая руки к груди. Внезапно все потерялось: и прозрачный столб, и тошнотворная толпа, и эшафот. Она стояла в собственной комнате у зеркала, кривляясь перед отражением. Та, другая Дайна, повторяла все ужимки: показывала язык, вертела головой и размахивала руками.
Далекий шепот долетел откуда-то из небытия и рассыпался невнятным шуршанием. Отражение застыло и недовольно тряхнуло волосами. Оно больше не слушалось! Дайна старалась заставить его подчиниться, но тщетно. Зеркало опустело. Мисс Уиквилд осталась одна.
Давно она не просыпалась в холодном поту. На город спустилась тьма, одевая его в черный бархат. Часы показывали почти полночь. Пустой дом дремал... Робкие шорохи – всего лишь шалости больного воображения.
Хотя звонкий щелчок и последовавший за ним голос показались вполне реальны.
– Есть здесь кто-нибудь?..
– Иду! – крикнула Дайна, гадая, кому пришло в голову вызывать ее в такой час.
Смит был наименее вероятной кандидатурой в желающие пообщаться – тем не менее именно он ухмылялся по ту сторону зеркального стекла.
– Ну и как успехи? – ехидно поинтересовался младший Наблюдатель.
– Еще не сдалась. – Призванная на бегу, маска скрывала раздражение.
