Пора было, наконец, признаться самой себе в том, что она не может доверять Найджелу как раньше. Странности Борджеса больше не казались Дайне безобидными и забавными. В голову лезло все самое плохое, что было между ними.
Так всегда бывает... Стоит отношениям дать трещину, как память угодливо подсовывает дополнительные поводы, чтоб превратить ее в пропасть. Никто не идеален, и чем ближе сходятся люди, тем сильнее они способны ранить друг друга.
Почему бы Дайне просто не позвать Найджела и не поговорить обо всем начистоту? Непрошенным гостем явилась совесть с набором готовых к бою иголок. Но обратного пути уже нет: запрос послан, и мисс Уиквилд обязательно досконально изучит все.
Дайна решила, что непременно извинится перед Борджесом за нежданную проверку, если окажется неправа. А если права? Она не хотела думать, как поступит в этом случае.
Зеркало вновь ожило. Оно с трудом исторгло из себя длиннющую ленту с непонятными таблицами. Дайна подобрала рулон, который в развернутом виде не уступал ее росту, и несколько минут силилась понять хоть что-нибудь. Единственный, кто в состоянии пояснить непролазный лес букв и цифр, – Смит. Но по понятным причинам она не жаждала от него помощи.
Вооружившись крепким кофе, мисс Уиквилд с головой ушла в жестко структурированные дебри.
Сегодня Альхен казалась более хмурой, чем обычно. Она почти не разговаривала, а если и открывала рот, то только затем, чтоб прикрикнуть на Эмилию. Девочка решительно не понимала, что такого натворила, но не могла найти в себе смелости спросить прямо.
– Не задерживайся после уроков, – приказала мадам Александра, помогая Эмили спуститься с крылатой лошади.
– Постараюсь, – пообещала девочка, но вовремя спохватилась: – По четвергам классный час.
– Ясно, – отозвалась недовольная Альхен и вскочила в седло.
Весь вечер Эмили гадала, что же за наказание выдумал Тодворд для Никодемаса и Робин. Варианты один страшнее другого рождались в ее голове.
Встретив ребят в холле, Эмили поспешила узнать ответ на мучавший вопрос.
– Мы проторчали в школе до закрытия, – охотно поведал мальчик. – Перетаскали гору книг из библиотеки в кабинет Лягушонка и обратно, натерли до блеска все, во что он тыкал своими пальцами, заменили таблички на куче ящиков и папок...
– А Жабворд не сводил с нас мерзких глазищ, – добавила Роби.
– Это было бы сносно, если бы гад всю дорогу не читал морали своим нудным голосом! – признался Никодемас.
– Точно, – кивнула Би.
– Мы еще выгребли гору мусора из-за шкафов, – продолжил друг. – Похоже, те, кто убирал до нас, просто сметали хлам туда. Гнилые огрызки, сто лет назад засохшие булочки, покрытые волосатой плесенью...
– Не напоминай! – попросила Робин, прикрывая ладошкой рот.
– Простите меня. – Эмили чувствовала, что вот-вот сгорит от стыда.
– Мы не в обиде, – заверил Никодемас.
– Лишний раз убедились, что у лягушек туго с воображением, – хихикнула подруга.
Рассказы продолжались до самого начала Символогии. Поскольку друзьям больше нельзя было зарабатывать замечаний, они вели себя как шелковые: не вертелись и даже не переписывались.
На своем уроке Тодворд смотрел на ребят уничтожающим взглядом, но те с честью выдержали испытание. Учитель искал повод придраться, только так и не нашел. Звонок на большую перемену спас Никодемаса от возможного провала: мальчик терпеть не мог читать стихи наизусть.
– Ух, чуть не попался, – склонившись к Эмили, якобы помогая той собрать вещи, прошептал он.
– А если бы не повезло? – укоризненно покосилась на друга девочка.
– Все рассчитано! – подмигнул он.
В кафетерии, как обычно, стоял веселый гул. Робин и Эмили оставили Никодемаса, поспешив вперед, чтоб успеть занять столик. Девочкам повезло: в глубине зала отыскались подходящие места. Разложив вещи на все три стула, чтоб их не перехватили, подружки сообразили вдруг, что забрались в самую гущу:
– Он нас оттуда не увидит, – вытягивая шею, сообщила Би.
– Я сбегаю, сторожи столик. – Эмили, успевшая сесть, поднялась и, определив направление, скрылась в толпе.
Она так и не задала друзьям второй важный вопрос: говорили ли те с родителями о планах на выходные. Вчерашние приключения с легкостью могли все испортить, ведь мадам Нанс не собиралась делать из них секрета.
Пропустив группу оживленно беседующих старшеклассников, Эмили заметила Никодемаса, только тот почему-то был не один... Крепкий рослый мальчик с торчащей во все стороны рыжей шевелюрой внимательно слушал его, склонив голову набок.
На мгновение они скрылись из виду, а когда толпа голодных учеников схлынула, странный встрепанный незнакомец пропал.
– С кем ты разговаривал? – поинтересовалась она.
– Это Дэрек по прозвищу Удав. – Никодемас старательно отводил глаза. – Я хотел... отменить...
– Драку? – серьезно уточнила Эмили.
– Бой, – поправил тот.
– И? – Она уже знала ответ.
– Ничего не выйдет, – подтвердил опасения Никодемас. – Сегодня после уроков я и Чарли... Не говори Би.
– Хорошо. – Эмили и сама понимала, что так будет лучше.
– Приходи поболеть за меня, – робко предложил друг.
– Прости, не смогу. – Все так некстати. – Меня просили не задерживаться.
Мальчик кивнул, но лицо его сделалось серым.
Робин сидела с крайне недовольной гримасой. Выяснилось, что пока ребята отсутствовали, развернулась настоящая война за пустые стулья.
– Я заблудилась, – соврала Эмили.
– Еще раз заблудишься – и будете есть стоя, – пообещала Роби. – Чего такие кислые?
– Мы не кислые, – бодро возразил Никодемас. – Старшеклассники оттоптали нам все ноги, а ты ругаешься.
– Забыли, – отмахнулась та.
Говорить с набитым ртом трудно, поэтому ели ребята молча. Дэрек Удав вовсе не показался похожим на хулигана – это позволяло надеяться на честный поединок. Люс все же не совсем прав... Никодемас попытался отменить драку. Пусть безуспешно, но попытался.
– Эми, а что нам брать с собой на выходные? – вдруг спросила Робин.
– Так вы едете? – Тяжелые мысли сменила радость.
– Да, – подхватил мальчик. – Тетка как услышала, что меня приглашают в дом Варлоу, чуть с ума не сошла. Думал, она со мной проситься начнет.
– А моя мама... – Девочка с опаской покосилась на друга, но тот и ухом не повел. – Моя мама сразу согласилась... Меня первый раз в гости приглашают.
– Здорово! Надеюсь, ничего не сорвется. – Эмилия многозначительно посмотрела Никодемасу в глаза.
