– Не знаю, о чем речь, – предупредил Руф. – Ты же помнишь, я принципиально не читаю чуши. «Танцор верит только фактам».
– Вот там и напечатали самые что ни на есть факты. – Возможно, стоило взять на вооружение тактику Баламута и вообще перестать обращать внимания на прессу.
Складывалось ощущение, что вновь обретенное понимание и духовное единство тает на глазах.
– Ладно, попробуем иначе, – стараясь не выходить из себя, продолжила Дайна. – Когда я упала в обморок, ты закрывал меня от кого?..
– Не может быть, – Руфус отчаянно замотал головой. – Пленку я конфисковал лично.
– А вот это уже интересно. – Мир перевернулся с ног на голову.
– Айни... это не я! – взмолился Баламут.
– Очень натурально, – отмахнулась она. – Выкладывай все.
Пушистые ресницы захлопали часто-часто, а на лбу выступили крошечные бисеринки пота – это могло означать только одно.
– Я виноват, – признался Руф. – Я не уничтожил пленку, хотя должен был. Забавно... надеялся показать тебе лет через сто... шутки ради. Но об этом никто не знал. Мне казалось, что материалы лежат спокойно... где им и положено.
– А они не лежат, – съехидничала Дайна. – Значит, так. Работа у тебя, говоришь, тяжелая. Расследование как раз по твоей части. Бери ноги в руки и выясняй, кто тебя настолько удачно подставил.
– Найду. – Баламут тряхнул волосами. – Тебя домой заброшу – и на поиски.
На том и порешили.
События сумасшедшего дня слились в одну беспрерывно меняющуюся мозаику калейдоскопа. Мисс Уиквилд уронила голову на подушку и мгновенно уснула, по инерции продолжая думать... думать... только уже не наяву.
* * *
Мама давно погасила лампы. Но Эмили все равно, забравшись под одеяло, при свете Орина читала удивительную книгу. Бережно перелистывая толстые страницы, она жадно впитывала каждую строчку. Деликатное покашливание нарушило мерное шуршание пальчика по пергаменту.
– Вам не кажется, что сейчас... несколько... поздно? – Альхен возвышалась в двух шагах от изголовья.
– Кажется, – призналась девочка, сонно потирая глаза.
– В таком случае, настоятельно рекомендую отложить все дела до завтра. – Мадам Александра скользнула взглядом по поверхности кристалла. – В противном случае, я заберу книгу прямо сейчас.
– Нет-нет, не стоит. – Эмили спешно перекинула кожаную ленту-закладку через нужную страницу.
– Доброй ночи. – В лучах Орина жемчужная фигура будто источала мягкое свечение.
Убедившись, что мисс Варлоу готова отойти ко сну, женщина откланялась, всем своим видом демонстрируя намерение покинуть комнату.
– Постойте, – робко попросила девочка, спуская босые ноги с кровати.
– Да-а? – Мадам Александра, успевшая сделать несколько шагов к двери, медленно развернулась на каблуках.
Эмили никак не находила в себе сил поднять глаза, поэтому начала разговор с острыми носками сапог:
– Я должна извиниться, – голос предательски дрожал. – Позвольте мне взять обратно все слова, сказанные в последние дни.
– Что ж... и то хлеб. – Она вернулась и присела на постель, одернув простынь. – Я не сержусь. И... пока не забыла, кому-то придется встать пораньше, чтоб успеть накормить своего пегаса.
– Да, мадам! – Сердце радостно подпрыгнуло в груди. Эмили знала: даже за игрушечными мишками и зайками надлежало ухаживать (штопать, стирать), что уж говорить о живом существе. Она свернулась клубочком в темноте, прислушиваясь к внутреннему голосу, ласково напевавшему «универсальное оружие против зла», или просто «колыбельную для чудовищ».
Глава 9.
А может, это любовь?
Подскочив чуть свет, Эмили не успевала удивляться собственной бодрости! Если впереди маячит цель, энергия действовать появляется сама собой.
Она рассудила верно: нечего и думать об утреннем туалете и чистой форме, пока дела в подвале не завершены.
Просунув голову в самое простое платье из тех, что нашлись в шкафу, перехватив волосы лентой и успев взглянуть в зеркало, девочка выскочила из комнаты и направилась прямиком к коттеджу.
Только-только проснувшиеся птицы щебетали на разные голоса в яблоневых кронах, а пряный осенний воздух возбуждал воображение. В глубине души Эмили рассчитывала, что проснулась раньше мадам Александры, но та встретила ее с двумя ведрами угля в руках.
– Я вижу, вы готовы. – Едва уловимое удивление оставило легкий след на бесстрастном лице. – Возьмите ключи и ждите меня у входа.
Тяжелая связка бряцала на металлическом кольце: девочка понимала, что с этими ключами все двери дома станут открыты для нее. От подобного понимания просто захватывало дух. К сожалению, размножать предметы юная мисс Варлоу не умела, да и едва ли смогла бы научиться.
Соблазн войти в темноту подвала самостоятельно был слишком велик, так что Эмили отложила связку от греха подальше. Стараясь сделать ожидание менее мучительным, девочка принялась блуждать взглядом по стенам.
Во всей этой спешке она не удосужилась посмотреть, который час. Эмили представила, как является в школу в теперешнем виде и оправдывается перед друзьями: мол, кормила малютку-пегаса из бутылочки, потому и не успела привести себя в порядок как следует.
На самом интересном месте (а именно, на том, как изменились выражения физиономий Берты и Беллы) ее фантазии прервало появление Альхен. И снова подземные переходы, снова шепчущий зал и жаркая бойлерная.
Заспанный Падди хлопал глазами, отчитываясь перед мадам Александрой о прошедшей ночи, пока Эмили возилась со своим питомцем, краем уха прислушиваясь к тому, о чем говорят взрослые.
– У него ведь нет имени... – спохватилась девочка.
– Понятное дело, мисс, – улыбнулся Падди. – Кроха ж то'ко недавно на свет народился. Откуда у него имя?
– Это непорядок, – серьезно продолжила она. – Нужно придумать!
– Ну... я хотел его Ветерком назвать, – смутился садовник.
– А я... – начала Эмили и задумалась.
– Как ни назови, кормить надо. Не отвлекайтесь, мисс, – насмешливо бросила Альхен.
Действительно, пока девочка в уме выбирала между «Черным Драконом» и «Диким Ветром», малютка заметил Орин и перестал пить молоко.
– За ночь он со мной пообвыкся чуть, – гудел Патрик. – Почти совсем не боится.
– Сегодня я в городе лекарства поищу, – отозвалась мадам Александра. – Только давать их сам будешь, тут уж уволь!
– Эт я завсегда, согласен, – заверил ее садовник. – Лишь бы помогло.
Сердце Эмили разрывалась от жалости – таким тоскливым взглядом провожал ее маленький пегас. Казалось, он вот-вот заплачет и скажет: «Мама, не бросай меня»! Но сидеть с малюткой вечно девочка не могла.
