Мисс Уиквилд старалась ничего не упустить.
– Так фот, – продолжил господин Отто. – Фторой раз случился не так дафно. Уфы, я не знаю, кто поработал тут, зато предназначение фещи не фызыфает сомнений. Это сфоеобразный прибор слешения, хотя федь и так понятно. Я профошу фас к фыходу. Фстретимся через дфе недели.
– Вы ничего не запамятовали? – мадам Бонмонт не мигая смотрела на старого гоблина.
– Да-да... – хихикнул он в ответ. – Прошу прощения. Софсем старым сталь. Думаю, это подойдет...
Соскользнув со стула, господин Отто почти по пояс исчез в нижнем ящике стола. Долго чем-то гремел... А когда он выбрался, припорошенный пылью, Дайне пришлось приложить титанические усилия, чтоб не рассмеяться.
– Фот, полюбуйтесь! – Узловатые костлявые пальцы разжались, и на зеленой ладони оказалась крошечная табакерка. – Одна щепотка и фсе! Порошок экспериментальный, за последстфия не отфечаю.
– И как это использовать? – мисс Уиквилд категорически не понравилась последняя фраза.
– А что фы деляете с нюхательным табаком? Едите? – усмехнулся хитрый гоблин. – Инструкция фнутри.
На улице значительно похолодало, по земле тянулись длинные сине-фиолетовые тени. Крылатая кобылица повела ушами и близоруко прищурилась. Дайна поежилась. Все то время, пока они находились в доме странного гоблина, мысли об обратной дороге не возникало...
– В его защиту могу сказать только одно, – нарушила молчание Леди Александра, – Отто никогда меня не подводил.
– Все когда-то бывает в первый раз, – буркнула себе под нос мисс Уиквилд, пряча табакерку в карман.
– Куда пропала Альхен? – Этот вопрос занимал Эмили с того самого момента, как вместо нее за девочкой заехал папа.
– Я не знаю, – в сотый раз с присущим ей спокойствием ответила гренни.
– А где Люс и Патрик? – продолжила мисс Варлоу.
– Очевидно, еще в подвале, как и полчаса назад, – экономка поправила выбившуюся из чепца прядь и осторожно заглянула туда, где стройными рядами расположились подрумянивающиеся пирожки.
– Можно и мне к ним? – Эмили прекрасно знала, что нет.
Наконец Гретта прибегла к последнему своему средству: прикинулась, что девочки не существует. Тогда Эмилии пришлось отступить. Она вышла за дверь и побрела в сторону пристани – туда, где заканчивалась земля и начиналось небо.
Девочке очень хотелось хоть раз увидеть, как пегасы играют в вечерней дымке. Но, увы, они делали только то, что хотелось им. Часто Эмили ложилась на живот и заглядывала за край каменного пирса, в надежде застать удивительных созданий за привычными занятиями. К сожалению, дно укрывал густой пушистый туман.
Усевшись на серые камни и свесив ноги в бездну, она принялась представлять, как припрет Альхен к стенке и выпытает у нее, что именно случилось с Патриковым питомцем. Замечтавшись, Эмили не заметила белую точку, которая тем временем стремительно росла.
Все ближе и ближе, уже слышался шелест белых крыльев.
– Не сидите на камнях, мисс! – голос мадам Александры вырвал из сладких объятий фантазии.
Альбоура негромко цокала копытцами по пирсу. Девочка дождалась, пока останется с Альхен один на один, чтоб серьезно поговорить, но та будто игнорировала ее. Крепко сжимая в руках потертую толстую книгу, мадам Александра широкими шагами спешила к дому. Эмили едва поспевала за ней!
– Что с маленьким пегасом? – спросила девочка.
– Ничего особенного, – отрезала Альхен усталым голосом.
– Как же... как же! – мисс Варлоу начинала злиться. – Не вы ли говорили, что его нужно вернуть живодерам?
– Патрик плохо на вас влияет, юная леди, – не сбавляя темпа, отметила та.
– И все? – изумилась Эмили, переходя на бег вприпрыжку.
– Послушайте, мисс. – Белая фигура резко замерла, – Ваши претензии необоснованны. Займите себя чем-нибудь полезным.
Но эти слова никак не подействовали. Девочка преследовала Альхен до самого входа в подвал. За массивной дверью стояла темнота, чуть разбавленная жиденьким светом масляной лампы, которую подхватила со стола мадам Александра.
– Вы помните, что воспитанной девочке нечего делать в подобном месте? – осведомилась она.
– Значит, вы невоспитанная! – Эмили позволила себе показать язык в знак протеста.
– Чудно, тогда не споткнитесь и не потеряйтесь.
Через мгновение огонек нырнул вниз, а девочка еще какое-то время стояла, не веря своему счастью.
Хорошо, что Альхен не успела уйти далеко – свет лампы робко маячил впереди, замирая на поворотах.
Она никогда раньше не спускалась сюда, а ведь тут можно было играть в настоящую темницу замка! Повороты, лестницы, ниже... ниже... Когда Эмилии уже начало казаться, что они ходят по кругу, коридор закончился.
Теперь они шли по огромному пустому залу. Каждый шаг, многократно повторяя, усиливало взбесившееся эхо.
– Что это за место? – шепотом спросила девочка, но ее слова уже гремели громом под темными сводами.
– Шумный зал. Раньше здесь прятались от врагов, – пояснила мадам Александра.
– А теперь? – Эмили старалась говорить едва слышно.
– Теперь тут запирают упрямых, вредных и приставучих детей. – Желтые глаза мерцали в темноте.
Вскоре и этот зал кончился, а за последней дверью послышались голоса, не узнать которые было невозможно.
– Ты его видишь? – басил Патрик.
– Да, – отозвался Люс. – Глубоко забился. Что делать?
– Спросить меня, – фыркнула Альхен, остановившись на пороге.
Лицо Падди, перемазанное сажей, выражало радость и облегчение одновременно, Люсьен расплылся в блаженной улыбке:
– Наконец-то! – произнес он и развел руки, как для объятий.
– Отставить нежности, – окинув придирчивым взглядом некогда красную клетчатую рубашку мужа, скомандовала мадам Александра.
– Он забился под бойлер, – утерев грязный лоб рукавом, сообщил Патрик.
– А вы чего ожидали? – Альхен закрыла за собой дверь. – Это дикий зверь.
– Мы думали... – виновато начал Люс.
– Нужно было лучше думать.
Эмили ровным счетом ничего не понимала. К тому же в квадратной комнате стояла почти невыносимая жара. Мерзкий бойлер напоминал жирного черного паука, растопырившего ножки-трубы во все стороны. Примерно таким его и представляла себе девочка.
Трое взрослых опустились на четвереньки и уставились куда-то под брюхо металлическому насекомому.
– Вон он... глазенки сверкают. – Падди обливался потом.
