Щека Берты Прейвери пылала, как и ладонь Эмили.
– Я немедленно пожалуюсь маме! – Кто-то должен был сориентироваться первым.
– Только не забудьте сказать, что драку начали сами, мисс. – Новая учительница мирно стояла у подножья лестницы. – Или это придется сделать мне. Взрослые люди решают подобные мелкие проблемы между собой.
– Моя мама – директриса этой школы! – Берта задрала подбородок.
– Что ж... другое дело. – Женщина бесшумно поднялась, придерживаясь за перила.
Не успела масленая улыбка расплыться по кукольному личику, как странная учительница взяла заносчивую девчонку за руку.
– Миссис Прейвери должна непременно узнать, какую репутацию создает себе ее дочь, – бесстрастно произнесла она.
– Варлоу тоже меня ударила! – отчаянно пытаясь высвободить кисть, напомнила Берта.
– Вы обе отправитесь со мной. – Мисс Ди'Анно свободной рукой сделала Эмилии знак следовать.
Испуг вперемешку с удивлением читался во взгляде Беллы, считавшей подругу если не всемогущей, то точно неприкосновенной.
– Что теперь? – шепотом спросила у Никодемаса Робин.
– Ничего хорошего, – тем же манером ответил он.
У кабинета матери Берта Прейвери предприняла еще одну попытку вырваться. Эмили видела, как покраснело ее запястье. Учительница негромко постучала и сразу открыла дверь.
Безмерно тучная женщина с поросячьими глазками, не похудевшая ни на грамм с последней встречи, подняла заплывшее жиром и оттого почти плоское лицо. Адэрс «что-то там» Прейвери – натура отталкивающая, с первого взгляда не понравилась девочке, теперь же неприязнь переросла в отвращение.
– В чем дело?
Директриса поглаживала птичье чучело пальцами-сосисками, одетыми в многочисленные кольца.
– Я стала свидетельницей неприятного... инцидента, – мисс Ди'Анно начала рассказ.
Эмили не особо прислушивалась: сам кабинет привлекал больше внимания, чем история, непосредственной участницей которой девочка являлась. Изменений в обстановке не произошло, что позволяло получше присмотреться к деталям.
Пушистая пыль, все еще устилавшая полки шкафов, подталкивала к двум выводам: во-первых, директриса не читает книг, а держит их тут исключительно для красоты; во-вторых, ответственный за уборку точно безответственный!
Стараясь скрыть улыбку, Эмили перевела взгляд на здоровое чучело странной птицы с острым на вид, крючковатым клювом. Темно-коричневые крылья, рябая грудь и немного черного с белым в хвосте – понятно, что это хищник. Птица грозно сверкала одним широко открытым глазом и будто подмигивала другим.
Но самое забавное, что, помимо одного гигантского собственного портрета, со стола, с каминной полочки и отовсюду, откуда только можно, на посетителей таращилась одна и та же физиономия.
– Что вы можете сказать в свое оправдание, юная леди?
Девочка вздрогнула, но нарумяненная плошка лица смотрела вовсе не на нее.
– Мама... – промямлила Берта.
– Юная леди!.. – директриса привстала, ухватившись толстыми ручищами за противоположный край крышки стола.
– Простите, мадам...
В этот момент Эмили искренне пожалела обидчицу. Теперь задавака не казалась больше такой блистательной и уверенной, как в классе. Эмилия Варлоу живо представила короткий поводок и ошейник.
– Роберта Анжела Прейвери, вы создаете неприятности. – Стул жалобно скрипнул, принимая вес женщины.
– Простите, – повторила Берта, усердно разглядывая ботинки.
– Я могу исключить вас из школы, мисс. Для начала на неделю... – Многочисленные подбородки яростно затряслись. – Все свободны!
Вот тут вторая семейная черта Варлоу дала о себе знать. Эмили чувствовала несправедливость кожей. Ответь она как-то иначе, стала бы Берта нападать? Само собой, тогда девочка хотела поддеть «самодовольную маменькину доченьку», но, похоже, эта самая «маменька» ничуть не лучше тетки Никодемаса!
– Минуточку... – не успев хорошенько все взвесить, Эмили заговорила.
– Да-а?.. – Натянуто улыбающаяся физиономия с ледяными мелкими глазками сейчас более всего напоминала свиное рыло.
Холодные пальцы с острыми ногтями, принадлежащие новой учительнице, буквально впились девочке в плечо.
– Я тоже виновата, – несмотря ни на что, продолжила та. – Если наказывать, то всех.
– Что ты делаешь?! – одними губами прошептала Берта.
– Вы хотите сказать, – директриса сощурилась, – что разбираетесь в вопросах воспитания лучше, чем я?
– Не совсем... – слова не строились в предложения. Берта невольно спряталась за спину мисс Ди'Анно, а ее мать встала с места, тяжело опираясь на трость и стремительно багровея. Неизвестно, чем все это могло закончиться, если бы так кстати не очнулось декоративное зеркальце на ножках. Оно завертелось с невероятной скоростью, будто кто-то специально подтолкнул его.
Адэрс «что-то там» Прейвери вернулась в кресло-трон, остановила сумасшедшее вращение и резко переменилась в лице:
– Здравствуйте, – мягко улыбнулась она. – Чем обязана?
– Мой работодатель, – сердце Эмилии сделало в груди страшное сальто: разумеется, девочка узнала голос, – желает вступить в попечительский совет школы. Это подразумевает более тесное сотрудничество...
– Понимаю, – поросячьи глазки заблестели. – Кандидатуры попечителей, правда, утверждены...
– Это терпит, – голос зазвучал вновь после непродолжительной паузы, – если, конечно, он не найдет более подходящего места обучения для своей единственной дочери. Хорошего дня.
Мисс Ди'Анно ослабила хватку.
– Все свободны, – повторила директриса.
– Не сердитесь, миссис Прейвери, – попросила Эмили как можно жалостливее. – Мы больше не будем.
– Поверю на первый раз... – снисходительно кивнула та.
– Спасибо! – девочка легко поклонилась.
За дверью новая учительница непостижимым образом пропала. Недавние противницы остались один на один.
– Я жалею о том, что произошло. – Эмили протянула руку в знак примирения.
Несколько мгновений Берта казалась просто девочкой, как Би или любая другая одноклассница: страх перед матерью делал свое дело. Но стоило ей только осознать, что разъяренные глазки-бусинки не смотрят на нее больше, как во внешности девочки произошли разительные изменения: плечи расправились, а надменная мина вернулась на прежнее место.
– А мне жаль, что ты не упала с лестницы... – прошипела Берта. – Пусть у меня нет Ручного Танцора, который возил бы меня в школу на пегасе, но я самая-самая!
