— Ждешь? — тихо спросил Гай, подъехав к девушке.
Она утвердительно наклонила голову.
— Как думаешь, почему он не появился до сих пор?
Арэлл кинула взор на крутой каменистый склон, освещенный солнцем:
— Симплигат говорил, нужно время.
— А другой сказал, бойся последствий своих желаний, — с непонятной горечью в голосе произнес Гай.
Элланка внимательно посмотрела на мрачного преторианца:
— Ты не хочешь, чтобы он вернулся?
— Я не хочу, чтобы ты надеялась впустую. — Он стегнул жеребца и поехал вперед.
Арэлл тяжело вздохнула. Гай и раньше вел себя странно. То мрачнел без причины — то пытался выглядеть беспечным и веселым. То старался держаться к ней как можно ближе — то избегал со злобным упорством, и тогда Арэлл чувствовала на себе его тяжелый взгляд, а когда оборачивалась, телохранитель уже смотрел в другую сторону…
Дорога сузилась. Теперь кони шли, растянувшись цепочкой по тропе, петляющей среди огромных валунов самых причудливых форм. Некоторые были похожи на медведей, другие напоминали круглые человеческие головы с оттопыренными ушами и длинными носами, врастающими в землю. Встречались жабы, совы и гигантские жуки. Несколько раз попадались ровные прямоугольные блоки, над которым явно потрудились люди… или боги.
Ветер выдувал в дырах между камнями заунывные мелодии. Шелестел песком, тяжко вздыхал, теребил волосы и конские гривы. Солнце еще не склонилось к горизонту, но тени уже стали длиннее, а небо по-вечернему прозрачнее. Пора было искать ночлег.
Постепенно странные «скульптуры» сменились одинаковыми каменными шарами. Словно кто-то прикатил сюда все валуны одной формы или вырезал их на месте. На боку каждой сферы был выбит семиконечный знак солнца.
Гай оглянулся и указал на ближайший шар.
— Похоже, здесь жили огнепоклонники.
— Нет, — ответила Арэлл, — здесь они молились. А жили — там.
Элланка показала вперед, на арку, вырубленную в скале.
Друзья добрались до нее примерно через полчаса. Вход оказался открыт — ни ворот, ни решетки.
— Заходи, кто хочешь, значит, — прокомментировал Критобул. — Поедем или как?
— А что по этому поводу говорит наш уважаемый Аристид? — поинтересовался Октавий, многозначительно поглядывая на Арэлл.
— А уважаемый Аристид говорит, что чувство юмора у тебя дурное, — отозвался Критобул спокойно. — Все равно ничего путного сказать не можешь, так лучше не тужься зря.
Гермия насмешливо фыркнула. Октавий надулся.
— Другой дороги нет. Придется ехать. — Арэлл направила лошадь к высокому каменному своду, и спутники последовали за ней.
Они оказались в длинном туннеле под горой. Очень далеко, в самом его конце, виделся смутный отблеск — словно заходящее солнце отражалось от полированной поверхности и разбрасывало во все стороны яркие блики. Коридор был широк настолько, что в нем могли свободно разъехаться три квадриги. На потолке через каждые десять шагов виднелись большие круглые отверстия, сквозь которые падал рассеянный свет. В стенах скрывались боковые проходы, узкие или такие же просторные, как центральный.
Друзья настороженно поглядывали по сторонам и прислушивались, в любую минуту готовые отразить нападение. Но все было тихо, лишь, не умолкая ни на секунду, шуршал ветер.
— Похоже, здесь никого нет, — негромко сказал Гай Арэлл, не убирая пальцев с рукояти спаты. — Хотя, может, жители прячутся. Ты слышала когда-нибудь о местах, где поклоняются солнцу? Не древнему богу, не огненному демону, а просто солнцу?
— Нет…
В бесконечном туннеле не было ни колонн, ни барельефов, ни статуй, лишь постоянно повторяющиеся семиконечные символы, столбы света, падающие сквозь дыры в потолке, и ощущение пустоты.
— Интересно, куда все делись? — Октавий повертел головой.
— Ушли, умерли от болезней, перебиты воинственными соседями… — Гай похлопал по шее жеребца, грызущего удила. — Мало ли.
— Это точно, — подтвердил Критобул, заглянув в один из узких коридоров, мимо которых они проезжали.
— Я не понимаю вот чего, — Гай протянул ладонь, мазнул пальцами по стене, потом внимательно осмотрел их. — Здесь нет ни песка, ни грязи, хотя через дыры в потолке должен сыпаться мусор и затекать дождь.
Критобул пошарил за поясом, вытащил мелкую монетку, прицелился и бросил вверх, метя в круглое отверстие. Дупоний блеснул в луче света, но, ко всеобщему удивлению, не вылетел через дыру наружу и не упал обратно, наткнувшись на прозрачную преграду, а исчез. Растворился в воздухе.
— И никаких уборок, — глубокомысленно заявил атлет. — Кстати, и от покойников, если что, избавляться легко. Подбросил к потолку, и…
— Избавь нас, Фортуна… — суеверно проговорила Гермия.
Наконец, друзья выехали на круглую площадь. В своде горы над ней было широкое отверстие, через которое виднелся большой кусок открытого неба.
В центре возвышался постамент. Затаив дыхание, демоноборцы рассматривали статую мраморного юноши в военной одежде. Его грудь защищал чешуйчатый панцирь, надетый поверх туники. В поясные ножны был вложен меч. На голове — шлем с высоким гребнем. На ногах — шнурованные до колен сандалии. А за плечами распахнулись крылья, выложенные тонкими золотыми пластинками — это они сияли под солнечными лучами. Обеими руками юноша держал сверкающий золотой шар, размером с лошадиную голову.
— Это, наверное, и есть бог солнца, которому поклонялись жители, — сказал Гай.
— Это не бог! — неожиданно возразила Гермия. И в ее голосе послышалось волнение.
— А кто? — Критобул глянул на девушку с таким же удивлением, как и на скульптуру.
— Вестник. Высшее существо, несущее добро и свет.
— Друзья мои, но ведь это всего лишь легенды. — Октавий снисходительно посмотрел на бывшую рабыню и принялся терпеливо объяснять. — В древних элланских сказаниях говорится о том, что где-то там, наверху, в небесах, живут существа — благородные, прекрасные, добрые и могущественные. Полная противоположность демонам. Но никто никогда их не видел, потому что они не приходят на землю. А, соответственно, ничто не доказывает их существования.
Гермия сердито покраснела, хотела возразить, но сдержалась. Октавий повернулся к Арэлл:
— Ты должна была слышать эти легенды.
— Да. Я слышала.
— Но если бы вестники не приходили на землю никогда, зачем бы тогда этому поставили здесь памятник? — спросила Гермия, с вызовом глядя на морщившегося жреца. — Зачем бы стали поклоняться ему?
Гай нагнулся, пытаясь разобрать надпись на круглом мраморном основании:
— На каком это языке?
— Древнерэймский, — ответила Арэлл. — Я могу прочесть несколько слов. «Айон дигитус…» Айон — время, дигитус — победивший, то есть победитель…
