— Что??? В ополчение? Я думал, охотником! — взвыл я дурниной. Осмыслить содержание бумаженции почему-то получилось только после того, как палец был приложен, а магическая печать несильно полыхнула фиолетовым светом, закрепляя сделку.
— В ополчение, в ополчение, дорогой Петр Андреевич. Да в группу по найму, то есть с наемниками — не с горожанами. Но, Петр Андреевич, обратите внимание — на платной основе, это раз, командир специальной группы — ваш покорный слуга! — это два. Вот где у меня будете!.. — Пристав, торжествуя, показал мне сжатый кулак.
— Помилуйте, Иван Сергеевич, да от меня в группе одни проблемы будут… Там ведь я представляю, кого вы набрали — норлингов с пристани! Мне что, с каждым драться, доказывая, что я не верблюд? Когда прикажете тварюшку ловить?
Пристав улыбался как Чеширский кот, нажравшийся сметаны.
— Вот оттого все беды, что невнимательны вы, Петр Андреевич, очень невнимательны… И самомнение ваше за горизонт зашкаливает… Как, впрочем, у любого среднестатистического эльфа.
Тут он меня уел. Конкретно так уел. Но и расхлебывать ситуацию «эльф в команде норлингов» тоже ему. Так что он и себя уел.
— Я вас, Петр Андреевич, в команде не буду использовать — от вас там толку как от козла молока. Источник конфликтов, больше ничего. Я вас как подсадную утку использовать буду. Поэтому оружие вам получать не надо — вашего помповичка хватит. Патроны компенсируем… С завтрашнего утра начнем. Но деньги можете получить сегодня! На неделю вперед… Вексель в канцелярии получите — скажете, я распорядился. Считайте это жестом доброй воли! Идите уже, Петр Андреевич, завтра в восемь — здесь…
В отделении Ярославского банка — через дорогу от участка — вексель приняли мгновенно. А я стал богаче на двадцать золотых. Целых двадцать золотых. Огромные деньги в стране дураков… Вот пролетел так пролетел! Но, с другой стороны, если тварь сегодня пристрелят — то это Иван Сергеевич пролетел. А деньги обратного хода иметь не будут. А если завтра тварь пристрелят — опять пристав пролетел. А послезавтра? А вот дальше — не знаю. Дальше, похоже, я пролетел. Куда, кстати, нормальные наемники делись, что меня пристав нанимает? Биржи тут нет, что ли?
С таким вопросом я отправился обратно к Глоину, который возился со своей машинкой прямо на стоянке возле участка.
Биржи в городе не было. В городе вообще было мало войск — половина гарнизона, да еще два сторожевика, контролирующих стратегически важный пункт слияния двух рек — Шакши и Великой, — отправились поближе к Тверскому княжеству: там разгоралась война с эльфами Закатной пущи и какими-то бунтовщиками, вроде даже неплохо вооруженными. И все это вблизи от границы с Ярославским княжеством. Понятно, что все должностные лица рыли носом землю, надеясь на награды и чины. Решение присоединить к городскому ополчению группу наемников было нестандартным, судя по всему. И, похоже, Иван Сергеевич не очень жаждет, чтобы из Ярославля набежала толпа начальников.
Быстро, кстати, они мою историю пробили. Плевать на самом деле. Теперь посмотрим, что мы из этой гербовой бумажки выудить сможем. «Без бумажки ты»… сам знаешь кто, а с бумажкой — ого-го!
Бляхи урядника или охотника мне, конечно, не выдали, а жаль: в нее заклинание постоянного действия против морока и ментального доминирования вшито. Но их только тем, кто на постоянной основе, выдают. Ополченцам тоже, кажется, не выдают ничего.
* * *
— Ко мне, Петя, сегодня родня приезжает… — Глоин, забежавший на почту, кряхтел, мял бланк телеграммы и прятал глаза. — Ну, ты понимаешь, я их должен как-то в доме разместить, а мастерская под заклятиями и опечатана…
Высморкавшись, Глоин продолжил, еще более засмущавшись:
— В гостиницу их не поселишь — обида смертельная! Они меня вроде как поддержать приезжают: напели им что-то про мое душевное здоровье… А гостевая у меня одна…
— Не волнуйся, Глоин, я сегодня ведь съезжаю. И так загостился!
Глоин поднял на меня глаза, подозрительно быстро наливающиеся бешенством, — покладистостью характера гном не отличался, даром что ювелир.
— Я тебя не гоню, Петя, не дергайся! Решу я это как-нибудь!
— Глоин, я правда сегодня съезжать от тебя собрался. — Тут я решительным жестом не дал Глоину прервать себя — В любом случае сегодня я ночевать у тебя не буду. Видишь ли, есть такое дело…
— Дело? — Глоин посмотрел на меня с интересом. — Да какое дело у тебя может быть? Ты же подрядился тварь пристрелить! Ночью, что ли, на охоту пойдешь? Последнего ума решился?
— Что ты, Глоин, — я замахал руками в притворном испуге, — тварь подождет до утра. Ночью у меня другое дело будет.
— Да какое дело ночью? — Глоин был в полном недоумении.
Сейчас я его огорошу:
— Понимаешь, Глоин, в аборигенских городах в Старых княжествах расслабиться сложно — как в бордель пойду, так в драку влезу… А в городах у пришлых — лепота!
— Чего?
— Красота в смысле! Законность, порядок, высокое качество обслуживания, сортир теплый и душ с горячей водой.
— В бордель собрался, Петя? — Гном посмотрел на меня ошалелыми глазами, потом открыл пасть, и я в очередной раз услышал его громовой хохот. — Вам же, эльфам, раз в год нужно!
— И этот раз наступил…
Глоин ржал не переставая. Несколько раз ему не хватало дыхания, он широко разевал рот, прижимая ладони к солнечному сплетению, тяжело переводил дух, но потом вновь разражался таким гомерическим хохотом, что вздрагивали урядники за баррикадой у полицейской части.
Отсмеявшись, Глоин заметил совершенно серьезно:
— Давно так не веселился… Но, ты знаешь, в борделе деньги нужны. Там бесплатно не обслуживают!
Деньги у меня были, о чем я Глоину и сказал. И даже показал. И сказал, что раз деньги получил, то, во-первых, все равно в гостинице бы поселился, а во-вторых, приглашаю его в кабак — отмечать мой первый рабочий день в качестве городского ополченца с правом умереть первым. Глоин только крутил пальцем у виска и говорил, что мне точно в бордель надо, чтобы перед смертью, когда вся жизнь перед глазами проносится, не было «стыдно за бесцельно прожитые годы».
* * *
— Не по адресу пришел, ушастый, здесь мальчики не работают!
Огромный пузатый, в одной кожаной безрукавке на голое тело, весь расписанный татуировками по зеленоватой коже орк поигрывал деревянной дубинкой, постукивая ею по грязной ладони. А еще своей тушей он занимал все крыльцо веселого дома.
— Прекрасно, маленькая моя, я как раз люблю девочек!
— Чего-о-о?
— Ты же здесь работаешь?
— А-а-а?.. — Орк потерялся — он явно не знал, что говорить. Он чувствовал, что его как-то опустили, но пока не понял как. Надо ему помочь.
— Раз мальчики здесь не работают, значит, ты — девочка! — С этими словами я издал чмокательно-поцелуйный звук — облобызал воздух, так сказать.
