Паша окинул взглядом гудящий Диван. Пусть поярятся, тем послушней потом будут.
На острове, там, куда не заглядывают даже пираты Хайраддина Барбароссы, у него жил внук султана Джема, брата султана Баязида. Когда-то дед Сулеймана, не желая казнить своего младшего брата, позволил тому бежать в Европу и жить там на положении почетного пленника, не слишком обремененного ограничениями у папы римского Александро Борджиа. За то, чтобы брата султана не выпускали из этого плена, султан Баязид платил немалые деньги папе римскому.
Также когда-то султан Мехмед Фатих платил византийцам за содержание своего брата Орхана почетным пленником. Император Константин тогда увеличивал и увеличивал требования оплаты, доведя сумму до абсурдной, на такую можно было содержать половину Константинополя. Жадный может потерять все, что и случилось с императором Византии, он потерял сам Константинополь.
Сын Мехмеда Фатиха поступил похоже – он много лет платил папе римскому и королю Франции за содержание султана Джема.
Но потом, когда папа не поделил Неаполитанское королевство с французским королем, Джем то ли был казнен по недосмотру, то ли просто умер от постоянного поноса.
У султана Джема остался сын, а у того свой сын, который получался двоюродным братом султану Сулейману.
Это Сулейман думал, что казнил внука султана Джема, захватив крепость Родоса. Там действительно выпустили всех рыцарей, казнив только никому неизвестного мужчину и мальчика. Но Кара-Ахмед-паше стало известно, что мальчик-то не тот! Ребенка еще во время осады сумели подменить. Это все Аласкар, это он сумел обнаружить уже не мальчика, а достаточно взрослого парня, рыбачившего на соседнем с Родосом островке, и привезти его к Кара-Ахмед-паше.
Паша помнил о существовании особой приметы, которую имел султан Баязид, но о которой знали только его банщики (хвала банщикам, благодаря ним многое можно узнать). Обнаружив такую же у доставленного парня, Кара-Ахмед-паша, конечно, не стал открывать ему тайну его происхождения и причину интереса к его персоне, но поселил в секретное место и приставил учителей, которые тоже не ведали, кого воспитывают.
Аласкар разыскал парня через двадцать лет после разгрома Сулейманом Родоса, с тех пор прошло еще четырнадцать. В тайном месте жил взрослый мужчина, твердо уверенный, что сам Кара-Ахмед-паша его тайный отец, и он всем паше обязан.
Это хороший запасной вариант. Когда еще через пару лет шехзаде передушат друг друга, внук султана Джема очень пригодится… А еще… тогда он непременно разведется с этой толстухой султанской сестрой и наберет себе гарем, которого был лишен все годы брака с Фатьмой Султан.
Кара-Ахмед-паша так задумался о своем великолепном будущем, что не сразу услышал, что к нему обращаются.
– Что?
– Кара-Ахмед-паша, Рустем-паша пришел. Может, мы начнем заседание Дивана? Пусть объяснит, что натворил без нашего разрешения?
– Да, конечно!
Когда султана не было на заседаниях, Великий визирь занимал его место, это повелось еще со времен Ибрагима-паши, следующие Великие визири с удовольствием следовали примеру.
Кара-Ахмед-паша тоже не отказывал себе с такой малости – посидеть на троне, ведя советы Дивана. И на сей раз устроился поудобней.
Призвав к порядку, озвучил волнующий всех вопрос:
– Рустем-паша, нам сообщили, что вы казнили доставленных из Румелии людей. По какому праву?
Паши заметили две особенности: Кара-Ахмед-паша говорил о себе во множественном числе, как султан, и назвал мятежников «этими людьми».
Но Диван поддержал своего Великого визиря, паши загалдели. Кара-Ахмед-паша позволил им немного пошуметь, чтобы наглец понял, что превысил свои права, потом поднял руку, призывая к тишине.
Но Рустема-пашу, похоже этот ропот не испугал, он вскинул голову:
– Я действовал по приказу Повелителя!
– И где же этот приказ?
– Он… у султанши Хуррем Султан.
По комнате прокатился насмешливый ропот. Кара-Ахмед-паша тоже позволил себе улыбнуться:
– Ах, у султанши… так бы и сказали, что выполнили ее распоряжение. Но султанша может распоряжаться в гареме, к которому вы, Рустем-паша, не принадлежите. – Снова выждал, позволив пашам посмеяться и зорко следя за тем, кто смеется, а кто нет. – Вы казнили человека, который, возможно, и был шехзаде Мустафой, ведь даже его мать, Махидевран Султан, признала в этом человеке своего сына.
Вот теперь в Диване было тихо…
– К тому же перед смертью не лгут, а Махидевран Султан поклялась, что это ее сын.
Рустем-паша чувствовал, как по спине течет липкий пот. Так можно и голову потерять, на заседаниях Дивана султанша не спасет… Но он держался. Ответил чуть насмешливо:
– Вы правы, паша, я к гарему Хасеки Хуррем Султан не принадлежу, как и вы. Махидевран султан жива, и ни в чем не клялась, а если и поклялась, то Аллах ее накажет. Это не ее сын!
– Вы можете это доказать?
– Да. Банщик, который делал массаж шехзаде Мустафе в Стамбуле, сказал, что на его предплечье был шрам от неудачного удара мечом во время тренировки. Охранники уже донесли вам, что я отрубил руку у самозванца, причем доставил его сюда, чтобы не сказали, что подменил в Румелии. – Рустем на ходу придумал о том, почему привез мятежника в Стамбул, и был рад удачной мысли. – Эта рука здесь, – он поднял окровавленный мешок.
Кара-Ахмед-паша с трудом сдержал довольную улыбку, пришлось сделать озабоченный вид:
– Покажите, мы посмотрим…
Рустем-паша взялся за веревку, стягивающую мешок и в этот момент…
– Султан Сулейман Хезлет Лери Хан!
Это, вполне привычное ранее громкое сообщение о приближении Повелителя, сейчас прозвучало громом среди безоблачного неба и повергло пашей Дивана в шок. Они словно по команде вскинули головы, хотя должны бы опустить пониже, и смотрели, широко раскрыв глаза, а некоторые и рты, как приближается к своему трону, казалось, безнадежно больной султан Сулейман! Кара-Ахмед-паша буквально сполз с трона, стараясь стать как можно незаметней и не икнуть ненароком.
Роксолана за своей решеткой тоже замерла, впившись взглядом в высокую фигуру Повелителя. Рядом с ней стоял, закусив губу, Иосиф Хамон, пожалуй, он единственный кроме самого султана знал, какими усилиями дается Сулейману вот эта прямая спина и твердая походка.
– Я же сказал вам, султанша, что все будет хорошо…
– Могли бы сказать раньше, – невольно прошипела Роксолана.
Как же велик этот зал заседаний Дивана! Сколько шагов от двери до трона?! А время просто остановилось, казалось, ему не будет конца, султан все шел и шел… и каждый шаг мог оказаться роковым. Только бы не упал, только бы не споткнулся! Шаг… еще шаг… А?! впереди ступеньки! Почему они об этом не подумали?! Сердце остановилось… Нет, лучше не смотреть, Аллах не допустит падения Повелителя на глазах у его врагов.
