Рука Ричарда, сжимавшая мою, расслабилась, он вздохнул.
– Как странно видеть его здесь! – заметил он. – Я подарил его Лоран перед свадьбой. Должно быть, она продала его в Париже, и он попал сюда. Я почему-то испугался, увидев его. – Он отвернулся. – Пусть лежит.
Я сказала:
– Если она продала его, то сделала это сегодня в Марселе.
Он повернулся:
– Что вы имеете в виду?
– Только то, что видела его раньше – или очень похожий на него.
– Он уникален, – сказал Ричард коротко. – Пятнадцатый век, Италия. Изготовлен для Лукреции Борджиа, подобного ему не существует.
– Тогда Лоран носила именно его вчера утром, – сказала я.
Последовало молчание. Я рассердилась, почувствовав, что начинаю дрожать. Взволнованный Ричард крепко сжал мою руку. В его голосе звучала тревога, но я знала, что боится он не за себя.
– Дэвид, – сказал он. – Мы должны узнать, что случилось с Дэвидом. Это значит, Лоран уже в Марселе.
– Ловушка, – прошептала я дрожа, – ловушка…
– Будь проклята ловушка, – сказал Ричард отрывисто. – Чтобы поймать меня, они воспользовались бы случаем понадежнее, чем этот. Никто из них не видел меня после Нима, я находился в пути, и Марсдена не было сегодня на дороге. Теперь слушайте…– Он потянул меня прочь от освещенной витрины, и его голос зазвучал тихо и настойчиво. – Я зайду и разузнаю, кто заложил этот браслет и когда. Ваш отель расположен на улице, начинающейся в конце этой, на улице Мирабель; поверните направо и пройдите еще метров Сорок. Отправляйтесь прямо в отель и позвоните своей подруге Луизе в «Тисте-Ведан». Узнайте у нее, когда уехала Лоран, с ней ли Марсден и Дэвид, словом, все, что она может рассказать. О чем спрашивать, вы знаете. Потом возвращайтесь сюда. У вас есть мелочь?
– Сколько угодно. Но, Ричард, я не хочу…
Он возвышался надо мной в темноте. Его лицо стало одновременно мрачным, отчужденным, пугающим – лицом моего врага. Голос тоже – резкий, с нотками раздражения.
– Вы поступите так, как я вам велел, – сказал он, притягивая меня к себе и крепко целуя.
Затем я почти побежала по темной улице и услышала, как дверь магазина открылась и захлопнулась за ним.
Голос Луизы через девяносто пять километров потрескивающей французской телефонной линии звучал на удивление отчетливо и с благословенной безмятежностью.
– Да это Чарити! Я уж думала, вернешься ли ты сегодня. Ну, как там ужасная деревня с призраками?
– Неплохо, – сказала я. – Луиза, тебя кто-нибудь слышит?
– Только консьерж, но он глухой как пень, – ответила она весьма рассудительно.
– Хорошо, слушай: я звоню из Марселя…
– Откуда?
– Ради Бога, не повторяй вслух: из Марселя. Слушай, Луиза, мне сейчас некогда объяснять, просто ответь на несколько вопросов, это очень важно. Я слегка влипла и…
Спокойный голос Луизы спросил:
– Дэвид с тобой?
Значит, это правда. Она увезла Дэвида. Проклятая баба увезла Дэвида.
– …Чарити, ты слышишь меня?
– Да.
– С тобой все в порядке? У тебя какой-то странный голос.
– Со мной все нормально. Ты хочешь сказать, что семейство Бристол уехало?
– Да, правильно. Тут такая была паника, – сказала Луиза безмятежно, – какой ты в жизни не видела. Миссис Бристол впала в истерику и клялась, что ты похитила его, а мистер Палмер с немцами и красавчиком Паулем Вери повсюду искали…
– Луиза! Ты имеешь в виду, что Дэвид убежал?
– Этим утром. Он оставил вежливую записку для мамочки и исчез вместе с псом. Обнаружилось это ко времени ленча. Так он не с тобой?
– Разумеется, нет!
– Ну, я просто спросила, – сказала Луиза рассудительно. – Ты так подружилась с ним, а потом вдруг объявила, что едешь в Лебо! Странное желание. Однако я рада, что ты не похитительница детей.
Я лихорадочно думала.
– Луиза, все так и было на самом деле? То есть, он действительно сбежал?
– Господи, конечно! Никакой фальши в миссис Бристол не было, когда она подошла ко мне сегодня и потребовала сказать где ты. Она была бледная как простыня и…
– И ты сказала ей?
– Нет, – ответила Луиза спокойно. – Я не могу себе представить, что ты похитишь кого-либо без особых причин, и в любом случае эта женщина мне не нравится. А что случилось?
– Ничего, – сказала я. – Совсем ничего. Луиза, ты самая изумительная женщина в мире.
– Ну, смеяться тут не над чем. В отеле действительно был такой переполох, что я просто ушла на остаток дня. Естественно.
– Продолжай. Расскажи мне, что случилось? Миссис Бристол все еще там?
– Нет. По-видимому, она металась по отелю весь день, пока разные мужчины рыскали по окрестностям в автомобилях, а перед самым обедом уехала.
– Одна?
– Насколько я знаю, да. Я вернулась после обеда. И должна признаться, порадовалась, обнаружив, что все уехали.
– Все? – спросила я быстро. – Мистер Марсден тоже?
– Да. Он уехал этим утром. И немцы…
– До того, как Дэвид исчез, или после? – Моя рука, сжимавшая трубку, стала влажной.
– Никто не знает. Он освободил номер около девяти, но, конечно, никто не видел Дэвида уходящим.
– Понятно.
Я прислонилась к стенке телефонной будки, прижала свободную руку ко лбу и попыталась рассортировать факты. Дэвид исчез. Марсден тоже. Это выглядело не слишком хорошо. «Но тогда, – подумала я в замешательстве, – Марсден не мог уехать с Дэвидом, иначе Лоран Бристол не расстроилась бы до такой степени, что обвинила меня в похищении детей».
– Не предлагал ли кто-нибудь обратиться в полицию? – спросила я.
– Конечно, предлагали, – ответила Луиза. – Мадам собиралась, но миссис Бристол не хотела и слышать об этом. Она немного успокоилась через какое-то время и, сказав, что истерику вызвал шок, извинилась за обвинения в твой адрес. А потом добавила, что предполагает, куда Дэвид мог уехать, и пусть никто больше не волнуется из-за мальчишеских проделок, она сама отправится искать его. Поэтому она упаковала вещи и, по словам миссис Палмер, выехала семичасовым поездом в Марсель. На твоем месте, Чарити, я бы вернулась прямиком в Авиньон.
– Я так и сделаю, очень скоро. Кто-нибудь еще покинул отель?
– Не знаю, я не ходила обедать, и Палмеры были единственными людьми во дворе, когда я вернулась. Не могу сказать, что это вызвало у меня сожаления; в целом день был тяжелый. Ты слушаешь, Чарити?
– Да.
– Ты знаешь что-нибудь об этом деле?
