— Вообще-то я — отличный водитель.
— Чтобы отлично что-то делать, нужно много тренироваться, а ты чуть ли не родился в роскошном лимузине с личным водителем.
— Если мне не нужно работать в дороге, я часто сам сажусь за руль. И вертолетом часто управляю, раз уж на то пошло, и ты это прекрасно знаешь. — Мал искоса взглянул на Эйвери и заметил, что она смотрит прямо на него.
— Следи за дорогой, а то не доживешь до встречи со своей нареченной принцессой-девственницей.
— Просто для справки: тебя не устраивает, что она девственница или принцесса?
— Меня все устраивает. Не цепляйся к словам.
— А я и не цепляюсь, но, судя по ним, Калила тебе не слишком-то нравится.
— Она мне очень нравится. — Эйвери вытащила из сумочки темные очки, чтобы защитить глаза от палящего солнца пустыни. — И даже больше того, я считаю, что она идеально тебе подходит.
— Это чем же?
— Она никогда не станет с тобой спорить и будет беспрекословно подчиняться. Ты сможешь говорить и делать все, что захочешь, а наша дорогая Калила будет тобой восхищаться, не задаваясь вопросом о правильности твоих действий. Ей просто в голову не придет, что ты можешь оказаться в чем-то не прав.
— Может, это потому, что я всегда прав? — Краем глаза заметив улыбку на ее губах, Мал почувствовал, что начинает заводиться. — Калила — добрая, покладистая девушка.
— Как я и сказала. — Эйвери поправила очки пальчиками с безупречным маникюром, — отличный для тебя выбор. Ой, смотри! Это газель?
Оторвавшись от ее изящных пальчиков, Мал взглянул в ту сторону, куда она показывала, и увидел, как целое стадо газелей срывается с места. Издалека даже казалось, что они не бегут, а летят над песками.
— Да. Так ты думаешь, что я боюсь принять вызов?
— Может, и не боишься, но от всей души ненавидишь, когда оспаривают твою правоту. К тому же в общении с тобой люди так редко отваживаются открыто выражать свое мнение, что у тебя просто никогда не было возможности привыкнуть к тому, что на свете существует не только твоя точка зрения. А разве стада газелей здесь часто встречаются? Какой это вид? — Она потянулась за телефоном, чтобы сфотографировать мчащихся животных на память. — По-моему, они просто великолепны, такие грациозные.
— Это песчаные газели, а само их название происходит от арабского «gazal». У нас они охраняются государством, но тебе уже пора прекратить менять тему разговора.
— Мне нравится цвет этих газелей, они такие светлые.
— Я так и думал, что ты обязательно заговоришь об их окрасе. — Мал невольно взглянул на роскошные золотистые волосы Эйвери, заплетенные в косу. — Песчаные газели привыкли жить в пустыне, и такая шкура нужна им для отражения солнечных лучей, ну и, разумеется, чтобы сливаться с местностью. И как я уже сказал, я всегда готов принять вызов, так что моя жена будет мне равной.
Эйвери вдруг звонко рассмеялась:
— Извини, но ты и сам должен понимать, как смешно это звучит.
— Это еще почему?
— Нет, ты серьезно считаешь, что твоя жена будет тебе равной?
— Конечно. — Лишь огромным усилием воли Мал заставил себя ответить спокойно.
— Это пока она будет во всем с тобой соглашаться? — Теперь от Эйвери веяло ледяным холодом, и ему вдруг нестерпимо захотелось разбить покрывшую ее сердце корочку льда.
— Так ты совсем не переживаешь, что я женюсь на ней?
— А с чего мне переживать? — Эйвери снова надела солнечные очки, пряча глаза. — Ты волен сам выбирать себе жену, это не мое дело, хотя я уже жалею, что не позвонила Калиле. Мы могли бы поговорить как женщина с женщиной, и ей бы не пришлось никуда бежать. Глупо все получилось.
— Глупо? Но мы были вместе больше года.
— Возможно, вот только мне сейчас кажется, что мы встречались намного дольше. Но теперь-то мы, слава богу, расстались, так что оба можем вздохнуть с облегчением. А если ты так пытаешься узнать, удивилась ли я, когда узнала, что ты женишься, могу честно сказать — нет. Я ведь всегда знала — рано или поздно ты просто обязан будешь жениться. Таким уж ты родился.
Как-то слишком быстро она ответила.
— Что значит «уж таким я родился»?
— А разве это не очевидно? Ты из тех парней, что обязательно женятся. Люди вступают в брак по разным причинам. Одним не хватает собственного заработка, другие просто не умеют жить самостоятельно. — Эйвери подавила зевок. — Кто-то мечтает получить после развода кучу денег. Ну а ты считаешь, что должен произвести отцу и стране наследника, а для этого тебе нужно сначала жениться.
А он, оказывается, уже успел забыть, как цинично она относится к браку.
Наверняка это как-то связано с ее прошлым, но Эйвери почти ничего не рассказывала ему о своем детстве. Мал знал только то, что ее воспитывала мама.
Интересно, а если бы он тогда расспрашивал ее настойчивей, рассказала бы она что-нибудь еще? Ведь если бы он тогда понял ее чуть лучше, все могло сложиться совершенно иначе…
— По-твоему, это единственные причины, из-за которых люди вступают в брак? — Мал мчался по дороге сквозь пустыню, жалея, что они вообще начали этот разговор. Сейчас ему не хотелось не только говорить, но даже и думать о предстоящей свадьбе, которую он и так оттягивал до последнего.
Мал действительно сделал Калиле предложение всего через пару недель после того, как расстался с Эйвери, но для этого у него были веские причины. Причем такие, какими он бы никогда не стал делиться с самой Эйвери.
Да и зачем?
Тут ей позвонили, и она в пятый раз за день начала что-то обсуждать по работе.
— Голуби? — усмехнулся он, когда Эйвери убрала телефон в сумочку. — Ты же занимаешься лишь важнейшими вопросами, я ничего не перепутал?
— Если ты так намекаешь, что моя работа не имеет никакого значения, позволь напомнить — после того как я организовала открытие нового отеля в Зубране, о нем столько писали в прессе, что там до сих пор все номера забронированы на несколько месяцев вперед. Другими словами, я внесла огромный вклад в вашу экономику, предоставив новые рабочие места зубранцам, и обеспечила постоянный приток туристов. Но это еще не все. Я создаю для людей незабываемые воспоминания. Свадьбы, годовщины, помолвки… Для многих это самые счастливые мгновения в жизни, они и так всегда особенные, а я помогаю их сделать по-настоящему незабываемыми. Что же касается голубей, о которых ты отозвался так насмешливо, они вполне могут спасти чей-то брак. По-моему, это даже забавно. Циничная эгоистка в моем лице пытается сохранить чью-то семью, а сторонник семейных устоев смеется над моими усилиями.
— Я над тобой не смеялся.
— Ты смеялся над моей работой, которую никогда не воспринимал всерьез. — Эйвери слегка прикрыла глаза и откинулась назад. — Ладно, извини, все это осталось в прошлом. Я вообще не знаю, зачем мы в сотый раз возвращаемся к этой теме. Разве только чтобы скоротать время.
