— Нашего проекта? — выдохнул он.
Помощник генерального директора «Кибердайн» кивнул и сделал еще глоток.
— Но ведь мы искали… это невозможно! — Пол Уоррен покачал головой.— Ты ей веришь?
— Давай покажу, что она мне оставила.— Поднявшись, Колвин принес ноутбук и поставил его на стол.— Модем я вынул.— Включив ноутбук, он извлек из нагрудного кармана дискету и вставил ее в дисковод.— Читай и удивляйся,— буркнул он.
Не прошло и минуты, как Пол вздрогнул и в ужасе зажал рот ладонью.
— Это правда, — прошептал он. — Что еще она сказала, когда отдала тебе это?
— «Просмотрите внимательно, и скажите сами, откуда это взялось». Затем она добавила, что мы знаем, где ее найти, когда захотим побеседовать.
— И все?
— Ну да.
Откинувшись на спинку кресла, Роджер прикрыл глаза. Все это, без сомнения, означало, что если они не свяжутся с Сереной Бернс, на то найдутся и другие желающие.
— Трикеру скажем? — спросил Уоррен.
Открыв глаза, Колвин поразмыслил над вопросом. Похоже, удовлетворительного ответа не существовало. Если они скроют от Трикера происшедшее событие и он, благодаря своему природному чутью,об этом разнюхает… «Кибердайн» может запросто лишиться лицензии на право разработки государственного проекта. Говоря проще, их просто вышибут поганой метлой. Если же рассказать Трикеру обо всем, он может отправиться к Бернс самостоятельно; тогда они рискуют потерять эти фантастически многообещающие материалы навсегда.
— Нужно принять ее на работу, а после этого расскажем,— решил Колвин.— Как только эти материалы окажутся в наших руках, мне плевать, на что он решится. Только бы не испортил дела раньше времени…
Уоррен поджал губы и медленно кивнул.
— Конечно, ты прав.— Он снова хлебнул из бокала.— Альтернатив я не вижу. Она не говорила, что ей нужно еще, кроме злополучной должности?
Роджер отрицательно покачал головой. Его взгляд был устремлен в пустоту.
— Нет. О должности вообще разговора не было… Да и о каких-либо компенсациях за пользование материалами— тоже.
— Это, в конце концов, наши материалы,— буркнул Пол.— Любой суд поддержит нас в этом вопросе.
Колвин взглянул на него из-под насупленных бровей.
— Знаешь, не представляю я себе, чтобы Трикер обратился к силам закона и правопорядка. Это невозможно при обычных обстоятельствах, а в нынешних условиях — особенно.
Уоррен открыл было рот, словно хотел что-то сказать, но в последний момент передумал.
— Ох, и разозлится же он…
— А он всегда разозлен,— возразил Роджер.— Думаю, уже от самого факта нашего существования. Слушай, какого черта? Разозлится— так хоть по достойному поводу.
Президент «Кибердайн Системс» хихикнул.
— Серена сказала, что мы знаем, где ее искать,— после некоторой паузы заговорил он.— Но в резюме написано, что она находится в процессе переезда.
— Ну да — в бывший дом Дайсона! — объяснил Колвин.
Уоррен поморщился.
— Жуть какая-то…
Роджер устало прикрыл глаза ладонью, затем сел прямо и поднял взгляд на своего друга.
— Знаешь, мне придется сказать тебе одно. Будь я проклят, если когда-нибудь, зачем-нибудь приглашу эту сучку в свой дом!
Пол смерил коллегу взглядом.
— Мне она тоже не нужна. И в офисе с ней встречаться не следует.
Колвин кивнул, сдержав улыбку. Миссис Уоррен была ужасно ревнива. По этой причине бедняга Пол вел себя крайне подозрительно, даже когда и не помышлял о том, чтобы обмануть свою жену. Но одного вида Серены Бернс хватило бы, чтобы супруга президента полезла на стену от злости…
— О'кей, выберем любой бар где-нибудь в получасе езды от дома Дайсона. Не хватало еще, чтобы это чудесное дитя получило возможность установить на месте встречи «жучков» или еще что-нибудь в том же духе. Нам и без того неприятностей достаточно.
— О'кей.— Уоррен поднялся па ноги.— Давай телефонную книгу.
Нью-Йорк, настоящее
— Я целое утро прождал, чтобы встретиться с вами! — крикнул Рональд Лабейн.— Так уделите мне хоть несколько ваших драгоценных минут!
Человек, на которого он кричал, был литературным агентом — невысоким, опрятно одетым человеком средних лет. Вдобавок, он родился в Нью-Йорке — а подобных людей простым криком было просто не пронять.
— Я дам вам десять секунд на то, чтобы убраться из моего кабинета! Или охрану вызвать?
Его непреклонный взгляд и спокойная властность в голосе несколько остудили пыл Лабейна.
— Прошу прощения,— пробормотал он.— Я… Я не хотел кричать на вас. Обычно за мной подобного не водится, но я… я — в негодовании!
— Тильди, сколько секунд прошло? — спросил хозяин кабинета у своей секретарши.
— Я ведь попросил прощения!— запротестовал Лабейн, поднимая ладони кверху. — Видите ли, издатели не хотят и смотреть на рукопись, если она поступает не от агента, а тут еще и с агентом никак ие встретиться! Я чуть с ума не сошел… Не могли бы вы взглянуть на мою рукопись?
Агент опустил взгляд. Стона бумаги, лежавшая па полу у ног Лабейна, легко достигала в толщину восемнадцати дюймов. Текст был отпечатан через один интервал.
— Безнадежно,— сказал агент.— Этого никто не купит.
Рон похолодел.
— Но вы ведь даже не читали!
— И не требуется: пустая трата времени.— Наклонившись, агент взглянул на первую страницу.— Это ведь не роман?
— Нет,— Лабейн приосанился.— Это — мое послание.
— Все послания — пожалуйста, электронной почтой. Если ваше «послание» невозможно изложить более сжато, надеяться вам не на что. Эта штука— толщиной с национальный бюджет, и, могу поручиться, она не более интересна.
Лабейн был потрясен.
— Но здесь также изложен план… — начал он.
— Послание, план,— перебил его агент,— мухи, бифштексы… Если не сумеете вычленить главного, этого никто не купит.
Прикрыв глаза, Рональд сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Плечи его поникли. Он был ошарашен да к тому же ощущал жуткую усталость.
Агент поджал губы. Судя по всему, этот парень готов был расплакаться. Что ж, не он первый. Издательский бизнес— не для слабаков.
— Послушайте,— сказал агент,— определитесь, что важнее: послание или план. Их ведь вовсе не обязательно излагать в одной и той же книге, понимаете? Кстати о планах: богу удалось уложиться всего в десять заповедей, и у человечества с ними— до сих пор чертова уйма проблем. Поэтому— будьте проще. Да, и печатайте через два интервала, на одной стороне листа, иначе никто и смотреть не станет. Это — все, чем я могу вам помочь. Теперь убирайтесь из моего кабинета и не трудитесь возвращаться назад.
