Сегодня настала пора умереть лейтенанту. Эта женщина была слишком хорошим командиром, чтобы ей можно было позволить жить. К тому же, в последнее время она все чаще и чаще мерила Серену долгими, задумчивыми взглядами— несомненно, из-за бесконечных расспросов последней.
— Выступаем,— сказала лейтенант.
Отряд устроил здесь краткий привал цосле долгого марш-броска через леса. Пока что никто не отметил, насколько плохо была защищена их цель— аккумуляторная фабрика.
Серена находила это очень странным. Она следила за всеми задействованными в операции отрядами, однако данного факта не отметил ни один из их бойцов. Да, фабрика имела достаточно хорошую маскировку, но она являлась объектом чрезвычайной важности, а потому все вокруг должно было буквально кишеть ХК и Т-90.
«Но почему же этого никто не замечает?— с тревогой подумала она.— Возможно, мне следует обратить на данный факт более пристальное внимание?»
Ей очень хотелось обратиться с вопросом к СкайНет, но рисковать было нельзя. Любопытство зудело, не давая покоя, точно заживающая рана.
Отряд шел быстро, но осторожно, растянувшись редкой цепью — так, чтобы никто не попал под огонь товарищей и при этом отчетливо видел соседей справа и слева.
Серена обнаружила, что с нетерпением ожидает, когда же, наконец, начнутся военные действия. Чириканье безмозглых пернатых тварей здорово действовало ей на нервы.
I-950 подняла плазменную винтовку, еще раз напомнив себе о необходимости соблюдать предельную осторожность. Лейтенант Целлер обладала исключительным чутьем на опасность и необычайно быстрой реакцией. Пока что все шло гладко: остальные бойцы, окруженные Т-90-ми, были надежно заперты в подвале разрушенного дома. Сгустки плазмы пронзали ночную тьму; яростно полыхали деревья, росшие вокруг развалин. Воздух был тяжел от дыма; вонь горелого пластика мешалась с запахами озона и раскаленного металла.
Винтовка Целлер дала осечку.
— Черт! — взвизгнула лейтенант, отступая в укрытие.
Обернувшись, она увидела Серену, приблизившуюся сзади. Вскинув винтовку, Серена аккуратно выстрелила в стальную голову Т-90, возникшего над растрескавшейся, наполовину засыпанной землей бетонной оградой, последним оборонительным рубежом отряда. Голый металлический каркас резко качнулся назад; процессор в его голове вспыхнул, превращаясь в облачко молекул. Ночь озарилась яркой фиолетовой вспышкой.
— Спасибо,— выдохнула Целлер.
— Не надо,— мрачно ответила Серена.
Она оченьне любила уничтожать Т-90: они были такими милыми…
— Вот они! — заорал кто-то.
Серена напряглась: пора ликвидировать всех…
Мир кончился.
Отчаянно взвизгнув, она изо всех сил сжала руками голову, рухнула наземь и свернулась клубочком.
Раздался неистовый крик.
Кричала не только она. Многие терли кулаками разом ослепшие глаза: приборы ночного видения были не просто не способны приглушить внезапную актиническую вспышку. Люди отлично понимали причину и следствие данного события — если не из собственного опыта, то по рассказам родителей. Вспышку ядерного взрыва трудно с чем-либо перепутать.
Через несколько секунд их накрыло взрывной волной. Земля содрогнулась, вздыбилась; ветер, точно дыхание демона, обнажил край ямы, где пряталась Серена, с корнями вырвав окружавший ее кустарник и отшвырнув его прочь. Лишь через несколько секунд, когда самовосстанавливающиеся компьютерные части организма Серены ожили, перенацелив внутренние связи, она поняла, что яма укрыла ее от убийственной волны электромагнитных колебаний, так же, как ее спутников — от радиации.
Теоретически, Серена была защищена от электромагнитных колебаний; видимо, в данном случае имело место какое-то новое воздействие. Все Т-90 и Хантер-Киллеры были выведены из строя, беспорядочно двигались или неподвижно лежали там, где их накрыло обломками.
Не говоря уж о радиоактивной пыли…
Лейтенант Целлер первой поднялась на ноги и провела перекличку. Все оказались живы, пострадал лишь сломавший ногу Гонсалес.
— Что это было?— с неподдельной дрожью в голосе спросила Серена.
«Я ведь едва не поджарилась изнутри»,— подумала она, подавляя запоздалый приступ леденящего ужаса. Выйди из строя се электронные части, она— в лучшем случае— осталась бы беспомощной, слюнявой идиоткой. И это не только погубило бы всю операцию: в руки противника попал бы новейший I-950.
— Джон Коннор,— ответила Целлер.
Всеобщее внимание обратилось к ней.
— Мне только что сообщили,— с гордостью продолжала лейтенант.— Коннор знал, что это— ловушка, однако приманка в ловушке оказалась настоящая. Противник был прекрасно осведомлен о нашем приближении и готовился встретить нас многократно превосходящими силами. Однако они не знали о том, что к нам идет Джон Коннор с первым ударным взводом и ядерным фугасом, случайно найденным в хранилище. Ребята, на этой фабрике производилась половина аккумуляторов для боевых машин СкайНет! Вот ради чего мы отвлекали огонь на себя!
Серена присоединилась к общему победному крику.
«Такого стерпеть нельзя,— думала она при этом.— Коннор должен быть уничтожен».
Корпорация «Кибердайн Системс», настоящее
Курт Вимайстер оказался двадцатидевятилетним человеком добрых шести футов ростом, и притом— настоящей горой мускулов. Пепельно-светлые волосы его были острижены «под ежик», что выглядело весьма агрессивно; взгляд узких голубых глаз — холоден, точно лед; нижняя челюсть — столь массивна, что, казалось, способна была перекусить стальную лопату. Вид его был прямо противоположен сложившимся стереотипам компьютерных гениев. Держался он с чувством собственного превосходства, по — совершенно по-деловому.
— Фот как толшны опстоять тела,— начал он. Акцент его был очень резок для того, кто покинул родную страну в возрасте двенадцати лет.— Я толшен иметь прафо неограниченного тоступа в лапоратории ф люпое фремя суток.
— Дела будут обстоять вот как,— возразил Трикер. — Явившись в лабораторию, вы можете оставаться здесь сколь угодно долго. Но, покинув ее, не сможете вернуться без разрешения… того, кого мы назначим. С территории — ничего не выносить. Никаких данных домой не брать. Напрямую в лаборатории не звонить — ни голосом, ни посредством компьютера. Фактически, лаборатории будут полностью ограждены файерволлом. На физическом уровне. С теми, кто не работает непосредственно с вами, не разговаривать и не общаться вне работы.
Вимайстер немного подождал, точно желая удостовериться, не добавит ли представитель правительства еще чего-либо.
— Это непгиемлемо,— наконец сказал он, вызывающе выпятив губу.
— Что ж, в таком случае, разговор окончен, поскольку этот вопрос не подлежит обсуждению.
