— Отгадайте, что у меня там лежит? Даю вам три попытки на всех.
— Алина, ну что за ребячество? — не выдержал отец, строго взглянув на дочь. — Мы за тебя и без того волновались весь вечер, так теперь ты еще будешь с нами играть, что ли? Где ты была? Что у тебя стряслось?
— На работе была. А стряслось…
— Что же?
— Ладно, рассказываю. Только сначала, папа, выключи свой ящик или сделай потише — надоела уже эта бесконечная и бесплодная публицистика.
— Пожалуйста! — Владимир Александрович нажал кнопку на пульте дистанционного управления, экран погас, и он снова строго уставился на дочь.
Алина устало вздохнула и опустилась в кресло рядом с ним, с удовольствием вытягивая ноги.
— Так вот, слушайте. Как представитель фирмы я не имею права раскрывать вам своих клиентов…
— Ох, нашла врагов своей фирмы — сейчас побежим с Никиткой и Настасьей Тимофеевной к вашим конкурентам продавать твои страшные секреты, — не пропустил Банда возможности съязвить.
— …да это, собственно, и неважно, и неинтересно. Короче, на этот Новый год в одной из программ одного из телеканалов…
— Советская радистка Кэт в логове врага, знакомьтесь, — снова подколол ее Сашка.
— …одна известная японская фирма, производящая электронику и прочая, запустила рекламу — идет мужик, встречает другого мужика и спрашивает: «Ой, а что это у тебя за часы такие?» Тот говорит… ну, «Ракета», к примеру.
— Не к примеру, а «Ракета». Я видел эту рекламу, помню, — перебил ее Владимир Александрович. — И что? Очень удачный ролик, по-твоему?
— Наоборот!.. Но вы можете меня выслушать хоть раз не перебивая? — деланно возмутилась Алина, стукнув для убедительности кулачком по ручке кресла.
— Давай, рассказывай!
— Тогда первый как закричит: «Что, «Ракета»?! Разве это часы? Выброси немедленно! Смотри — вот это настоящие часы!» И демонстрирует на весь экран…
— «Сейку», «Касио» или «Ситизен», да? — чуть поторопил ее Банда, который никак не мог уловить связи между ее поздним приходом и рекламным роликом. — Ты что, часы купила и по этому поводу праздновала?
— Сашка, ты совершенно невозможный человек!.. Слушайте дальше. Эта самая «Ракета» оказывается среди наших клиентов — когда-то мы помогали составить им какой-то договор и, наверное, чем-то приглянулись.
— Еще бы! Такая девушка на фирме — и чтобы она не приглянулась!
— Сашка, ты сейчас у меня получишь! — Алина уже не на шутку рассердилась и погрозила Банде кулачком вполне серьезно. — Этот завод через свой горотдел обращается к нам — возможно ли применить какие-либо санкции к этим японцам? Начальство поручает проверку этого дела мне. Я поднимаю кое-какие документы, проверяю некоторые положения международного хозяйственного права — и в один прекрасный день понимаю, что у нас есть все шансы выиграть судебный процесс!
— Ну и?
— С «Ракетой» мы определяем сумму понесенного ущерба, стоимость судебного процесса, стоимость наших юридических услуг и возможные требования по удовлетворению иска. Босс вызывает меня и делает «накачку»…
— За что?
— Не за что, а на что — он призвал меня приложить все усилия, чтобы выиграть процесс. Обещал помочь любыми средствами, какие только есть в распоряжении нашей фирмы. Говорил о беспрецедентности случая и о том, какие моральные дивиденды мы можем поиметь с этого дела. И, наконец, о том, что десять процентов с суммы оплаченного заводом счета будут перечислены мне в качестве гонорара. И я согласилась с его предложением.
Алина сделала эффектную паузу, окинув всех присутствующих взглядом победителя — вот, мол, посмотрите, какая я.
Все молча ждали продолжения ее рассказа.
— А дальше все было делом техники — составляю иск, обращаемся в суд, работаем… И вот итог, — она снова подняла сумочку над головой, затем картинно щелкнула замками и откинула крышку своего элегантного кейса, — смотрите!
Спустя мгновение она извлекла оттуда и небрежно бросила на журнальный столик пачку денег — хрустящих даже на вид, совершенно новеньких стодолларовых купюр.
В комнате повисла тишина.
Нет, конечно, эта семья не бедствовала никогда.
Владимир Александрович, будучи ученым-оборонщиком, и раньше получал вовсе немало, теперь же, после коммерциализации все и вся — институт стал приносить неплохую прибыль, некоторый процент с которой шел, естественно, на денежное премирование сотрудников. Банда за время всех своих бесконечных приключений — от «работы» на криминал и концлагеря в Таджикистане до выполнения операций под крышей ФСБ — тоже повидал всякого и купюр в руках разом держал зачастую куда больше той суммы, которую положила теперь на стол Алина.
Да и сама Алина получала весьма неплохую зарплату и довольно высокие гонорары.
Но эффект неожиданности оказался все же велик — еще никто из членов семьи не приносил столько денег в дом сразу, одним заходом, да еще в наличности.
— Сколько здесь их? — выдохнула наконец Настасья Тимофеевна, робко переводя взгляд с дочери на деньги и обратно на дочь.
— Десять тысяч долларов наличными! — гордо провозгласила Алина, отчетливо, с достоинством выговаривая цифру. — Ну, как вам это?
— Да, дочь… — только и нашелся что ответить Владимир Александрович.
— Круто, что ж тут еще сказать! — в тон ему протянул и Банда.
— Неплохо, правда?
— Еще бы!
— Мы выиграли процесс. Японцы обязаны разместить по всем российским телеканалам рекламу «Ракеты» за свой счет, и завод тут же перевел нам оговоренную сумму. Ну, а я попросила нашу бухгалтерию провернуть дело так, чтобы получить их наличными. Чтоб было удобнее тратить! — рассмеялась Алина и, вскочив, подбежала к Сашке, за руки вытягивая его на середину комнаты и пытаясь раскрутить своего совершенно ошарашенного мужа, в каком-то странном танце.
— Погоди, Алинушка, постой. Дай же мне хоть очухаться немного, — смущенно мямлил Банда, пытаясь выскользнуть из ее рук.
Но разве можно вырваться от женщины!
— Нет уж, попался!.. Я давным-давно хотела поменять твой битый «Опель» на что-то более достойное. Теперь мы купим пусть не новую, но вполне приличную тачку, правда?
— Правда…
— И поедем в путешествие?
— Обязательно. В Австрию. А заодно к Николаю Самойленко заедем, в Минск. Помнишь его?
— Конечно.
— Он нас давным-давно зовет — женился уже, скоро у них с Наташей дочь появится, да и нашего Никитку он еще не видел.
— С тобой, Сашка, я готова ехать хоть на край света, потому что…
