– Я чую ложь, – прогрохотал Хаэгр, словно злой великан из старинной легенды, продолжая размалывать руки пленника.
– Пятьдесят, – выдохнул тот. Было видно, что его терпению пришел конец.
Рагнар облегченно перевел дух. Он не любил пыток, сколько бы в Империуме не заявляли, что некоторые люди их заслуживают.
– Вооружение тяжелое? – уже спокойнее продолжил допрос юноша.
– Да. Люди, блокировавшие основные подходы, вооружены тяжелыми болтерами.
Итак, у них армейское оружие. Рагнар и сам не понимал, почему его возмущает, что зилоты имеют к нему доступ здесь, на Терре. Пора было привыкнуть ко всяким неожиданностям. Если у них нет своего оружейного производства, они должны его откуда-то доставать. Ближайшая планета-кузница – Марс, но он никак не мог себе представить, чтобы Адептус Механикус занимались контрабандой оружия внутри Священной Системы, хотя случались и более странные вещи. Скорее всего, оружие привозилось из других миров. Интересно, что можно найти на таможенных складах Навигаторов? Рагнар сомневался, что получит разрешение на обыск, но можно попытаться сделать это самостоятельно.
– Кто твой командир? – обратился к пленнику молодой Волк.
– Эдрик – он… он отчитывается непосредственно перед Пантеусом.
– Наш знакомый купец! – радостно воскликнул Хаэгр.
Судя по всему, этот толстяк занимал высокое место в иерархии Братства.
– Ты знаешь его? – удивился Рагнар.
– Кто не знает Пантеуса? Он богат, как Митра, и вдвое праведнее его. Всегда дает деньги на благие дела.
– В том числе вашему Братству? – Юноша почувствовал, что они вот-вот узнают что-то очень важное.
– Похоже, он дает больше, чем деньги, – заметил Хаэгр.
– Это правда? – спросил молодой Волк. Человек кивнул. – Почему ты так уверен?
– Эдрик бывал и в его особняке, и во дворце в поясе.
– В поясе астероидов?
– Он такой толстый, что предпочитает там жить, – произнес зилот с презрением. – Ему хочется казаться перед всем миром праведником, но у него много тайных пороков.
– В отличие от тебя, – усмехнулся Рагнар, имея в виду сигареты с наркотиками.
Если тот и понял его намек, то не подал виду. Чем дольше они позволяли зилоту жить, тем быстрее к нему возвращалась уверенность фанатика.
– Про Пантеуса хорошо сказал. – Хаэгр даже ослабил свою железную хватку. – Но ты мне все равно не нравишься, – продолжал гигант, и уверенность Антонинуса разбилась вдребезги после того, как Волк слегка крутанул его запястья и пару раз стукнул его головой о стену.
– Как ты связан с Домом Фераччи? – спросил Рагнар наудачу.
На лице фанатика вновь отразилось презрение.
– Я никак не связан с этими ублюдками-мутантами, – ответил он. – Чем скорее священная земля Терры будет очищена от этих никчемных, будь проклят Хаос, тварей, тем лучше… И от вас – тоже, – добавил он после паузы. – Только чистокровное человечество может ступать по священной земле.
Страстная уверенность в собственной правоте крепко засела в его голове.
– Тогда почему же ты связался с мутантом? Человек посмотрел на Рагнара как на безумца.
Если бы Волк заговорил с ним по-фенрисийски, то вряд ли встретил бы более озадаченный взгляд.
– Ваш Пророк был псайкером, – объяснил юноша. – Мы убили его.
– Наш Пророк был благословлен Светом, его могущество даровано самим Императором, чтобы он мог продолжать его дело. Он поднимется вновь! Либо поднимется другой, чтобы повести нас.
– Скорее Инквизиция спустится сюда и выпотрошит эти подземелья, как торговка рыбой потрошит морского окуня.
– Инквизиция благословила его труды! – не унимался зилот.
«Неужели Инквизиция настолько ненавидит Навигаторов, – подумал Рагнар, – что будет содействовать терроризму?»
Нет, его ошибка в том, что он судит об организации в целом. У организации есть правила, руководящие документы, принципы. Она не думает и не чувствует. На это способны только люди. Все, что нужно, – один человек, занимающий высокий пост в Инквизиции, но это не сама Инквизиция. Похоже, это плавание завело их в глубокие и грязные воды.
– Чего мы так долго возимся с этим ничтожеством? – обратился к другу Хаэгр. – Его товарищи скоро вернутся. Кто знает, может, они уже хватились его. Убьем его и покончим с этим.
Рагнар покачал головой. Зилота следовало оставить в живых, чтобы белизарианцы могли покопаться в его мыслях. Несомненно, они в этом деле гораздо сильнее, чем Рагнар с Хаэгром. Антонинус поднял взгляд и плюнул в лицо Космодесантника.
– Делай, что хочешь. Я не боюсь смерти, – с пафосом заявил он.
Хаэгр только рассмеялся.
– Давай оставим его в живых, чтобы я смог вырезать на его спине кровавого орла. Или я могу просто сломать ему ребра и вытащить легкие голыми руками.
Антонинус посмотрел на перчатки Хаэгра. Оба они понимали серьезность угрозы. Огромный Десантник был способен сделать то, о чем сказал. В этот миг Хаэгр насторожился и прислушался.
– Кажется, его товарищи возвращаются. Рагнар снова удивился остроте его чувств. Только спустя минуту он расслышал отдаленные звуки.
Пора убираться отсюда! – сказал он.
Глава двадцатая
Антонинус победоносно ухмыльнулся. – Теперь ты сможешь поздороваться со своими подельниками только в аду, – заверил его Хаэгр.
– Я не боюсь умереть! – сдавленно прошипел зилот.
– Ты повторяешься, – отметил Хаэгр. – Третий раз – это как заклинание. Только помни, не всякая смерть оказывается легкой.
– Выбирай. – Рагнар приставил дуло к его голове. – Или идешь с нами, или мы разукрасим стену твоими мозгами.
Когда наступает критический момент, большинство людей находят причины, по которым хотят жить. Антонинуса ждала не героическая смерть в бою и не эффектная кончина мученика в языках пламени, а анонимная казнь, которая не послужит никакой цели. И Рагнар ощутил хрупкость мужества Антонинуса.
Сомнения явственно отражались на его лице. Если он останется в живых, то сможет помочь товарищам одолеть Волков, сможет выкурить еще одну сигаретку и повидаться с семьей, если она у него была. Внезапно вся его напускная храбрость исчезла, подобно тому как вино вытекает из проколотого меха. В глазах еще оставалась решимость, но взгляд заметно потух.
Наконец зилот поднял голову и с ненавистью посмотрел на Волков. Неожиданно Рагнар поймал себя на том, что чуть ли не сочувствует этому человеку. А еще он ощутил стыд, который был зеркальным отражением ненависти Антонинуса. Это вовсе не соответствовало его представлению о себе как о героическом Космическом Волке. Он выму-ченно усмехнулся. С этим придется жить.
