– Звезды и в самом деле улыбнулись мне. Хотя, конечно, меня печалит тот факт, что кузен не обратил внимания на мои предупреждения.
Рагнар повернулся к здоровенному спутнику Навигатора. Тот напряженно прислушивался к обмену любезностями, оставаясь совершенно бесстрастным. Уверенное спокойствие профессионала выдавало в нем принадлежность к элитным подразделениям Имперской Гвардии.
– А звезды не предсказали тебе случайно, что ты станешь селестархом? – учтиво поинтересовался Торин.
Скорпеус одарил его покровительственной улыбкой:
– Думаешь, нынешний выбор Старейшин лишает это предсказание силы?
– Для такого неискушенного варвара, как я, ситуация выглядит именно так.
Губы Скорпеуса расползлись в усмешке еще шире. Он смотрел на Торина с видом игрока, который вот-вот выложит на стол козырную карту.
– Звезды не сообщили мне, когда я стану селестархом. Они лишь сказали, что я стану им. Тебе следует об этом помнить. Однажды я стану твоим господином.
– Думаю, ты неверно понимаешь суть отношений между Фенрисом и Белизариусом, – произнес Торин.
Рагнар почуял легкий аромат гнева в его запахе. Космический Волк явно недолюбливал Скорпеуса, хотя отлично скрывал свои чувства.
– Возможно, заняв трон, я изменю их, – заявил Навигатор и удалился с самодовольным видом человека, знающего, что последнее слово осталось за ним.
– О чем это вы? – спросил Рагнар, когда Скорпеус отошел на достаточное расстояние, чтобы не услышать его вопроса.
– Этот чудный образчик гордости и самовлюбленности Навигаторов думает, что звезды предсказали ему оказаться на троне, – ответил Торин, быстро шагая в противоположном направлении. – На тот случай, если ты чего-то недопонял, брат, он убежден, что станет селестархом. Его лизоблюд, эта обезьяна Белтарис, согласен с ним.
– Думаешь, Скорпеус что-то предпримет, чтобы занять трон?
Торин покачал головой.
– Он обязательно сделал бы это, если бы мог, но он никак не может повлиять на выбор Старейшин.
– А кто они?
– И не спрашивай, – вставил Хаэгр. – Лучше выпей эля.
– Да мне просто интересно, – пояснил Рагнар.
– Они очень таинственные, – ответил Хаэгр. – И ты ведь на самом деле не хочешь этого знать.
– На сей раз мой большой друг прав, – заметил Торин.
– В каком смысле таинственные? – спросил Рагнар.
– С ними мало кто встречался. Для большинства в этом дворце они так же невидимы, как здравый смысл Хаэгра.
– Надеюсь, мне не придется вновь поколотить тебя, Торин.
– Всем известно, что здравый смысл – это качество, Хаэгр, и, следовательно, сразу заметно, если оно не воспринимается окружающими.
– А, ну тогда все в порядке, – проворчал сбитый с толку гигант.
– Так, значит, никто не видит людей, которые выбирают правителя Дома Белизариуса?
– Есть курьеры, которые рискуют спускаться в подземелья. Они слепы. И Навигаторы тоже иногда спускаются туда. Я думаю, Валкот был там. И Скан-дер тоже.
– Внизу есть подземелья?
– Под этим дворцом целый лабиринт, Рагнар. Он укреплен и отрезан от остального подземного мира стеной армированного пласкрита десятиметровой толщины. Все переходы напичканы датчиками, ловушками и детекторами. Старейшины живут в этих подземельях.
– Возможно, они боятся, что их могут убить? – предположил Рагнар.
– Ты быстро соображаешь, черногривый юнец, – с сарказмом отметил Хаэгр.
– И возможно, они опасаются чего-то еще, – добавил Торин.
– Чего же?
– Сейчас не время и не место, чтобы обсуждать подобные вопросы, – сказал Торин.
– Это одна из ужасных тайн Навигаторов?
– Не глумись, Рагнар. Может, и так.
– Мы собираемся пить или разговаривать? – возмутился Хаэгр.
– Как ты мог заметить, друг Хаэгр, мы направляемся к стоянке флиттеров, – с нарочитой учтивостью ответил Торин. – И, вне всяких сомнений, твой могучий мозг придет к заключению, что одно из этих транспортных средств доставит нас в квартал таверн. Видишь ли, многие из нас способны выполнять одновременно две задачи, например идти и разговаривать.
– Ты думаешь, что я не могу?
– Ты многократно доказал свои возможности в обеих этих областях. Вот сейчас, например, ты с усердием выполняешь и то и другое. Почему же тогда я должен думать по-иному?
– В твоих манерах, Торин, есть скользкость, которая мне не нравится. Возможно, понадобится отдубасить тебя.
– Побереги силы для возлияний, брат мой.
– Я подумаю над твоим предложением. Торин привел спутников в обширный ангар, очень напоминавший пещеру, хотя он и располагался на последних этажах дворца. Из панорамного окна открывался вид на город. Вдали светились бесчисленные окна огромных зданий. По небу струились потоки габаритных огней разномастных летающих транспортных средств. Между зданиями проносились гигантские поезда. В воздухе ощущался привкус копоти и выхлопных газов. Вдохнув его, Рагнар почувствовал, как далеко он от студеных пустынь Фенриса.
Волчьи Клинки забрались в маленький четырехместный флиттер, на борту которого красовался знак Белизариуса. Торин взялся за рычаги с уверенностью пилота «Громового Ястреба». Он быстро провел предполетную подготовку, ожившие двигатели загудели, и уже через несколько мгновений флиттер выскользнул в ночь.
На мгновение Рагнар потерял ориентацию в пространстве, когда взглянул вниз на ускользающий в сторону металл и пласкрит. Они уже поднялись на тысячу метров и продолжали набирать высоту.
Торин внимательно следил за обстановкой и голосферными приборами. Дворец Белизариуса стремительно уменьшался за кормой флиттера. Теперь Рагнар видел, что огромное серебристо-черное ромбовидное сооружение с высеченной на боку эмблемой Дома – лишь верхушка айсберга, основная часть которого уходит глубоко вниз, в таинственные Подземелья. «Что же там происходит? – думал он. – Почему Навигаторы так таинственны? Что они скрывают?»
Оглядевшись по сторонам, он заметил, что флиттеры в небе следовали трассами, столь же определенными, как и дороги на земле. Они огибали обширные участки, занятые одинокими сооружениями.
– Это здания других Домов, – ответил на вопрос Рагнара Торин. – Никто не нарушает их воздушное пространство без приглашения и допуска. Поступишь иначе – рискуешь быть сбитым.
Рагнар понимал, такие кордоны – самый простой способ предупредить наземную или воздушную атаки. У воинов, охраняющих эти здания, всегда перед глазами имелось простреливаемое пространство, что давало им возможность уничтожить любую приближающуюся цель. Это было бы весьма затруднительно, если бы транспортные средства заполонили небо над ними.
