Кара обвинила его в том, что он отгораживается от нее, закрывается от всех.
Джек хотел отрицать ее слова, но не мог. Отношения между людьми не были предсказуемы. Если ты не можешь положиться на родных, то и другим доверять тоже нельзя. При таком подходе — привычке никому не доверять и ни с кем не сближаться — он избавил себя на многие годы от страхов и тревог.
Джек чувствовал себя странно. Он всегда любил женщин, но никогда всерьез не увлекался ни одной из них. Секс был приятным времяпрепровождением, и только. До того, как он встретил Кару.
Джек ощущал напряжение при мысли о ней. Он пытался выкинуть печали из головы, сосредоточиться на работе. Транзакции проходили успешно, но вместо приподнятого настроения его охватила грусть.
Он хотел быть с Карой. Хотел, чтобы ее длинные ноги обвивали его, пока он погружается в ее красивое тело. Даже более того, он хотел разговаривать с ней так же сильно, как и заниматься любовью. Она ему нравилась.
Джек сосредоточился на мониторе. Ее интересовали только его деньги и как бы побыстрее уехать, так почему сейчас он думает о Каре так много? Между ними ничего не было, кроме великолепного секса. И он сможет наслаждаться процессом еще несколько дней, если, конечно, она не обиделась.
Закончил Джек около восьми часов. Он наконец оторвался от компьютера и попытался порадоваться, что заработал достаточно, но беспокойный сексуальный голод по Каре, скребущийся где-то внутри, не давал покоя.
Джек нашел Кару на балконе гостиной. Внизу бесконечными огнями и звуками тянулся город. Доносились сигналы машин и скрежет шин. Кара согнулась над перилами, покачивая рукой, в которой был зажат бокал. Она сделала маленький глоток и опять стала с интересом рассматривать панораму города.
На ней все еще было то же платье морской волны, только туфли ей пришлось снять. Одной ногой она опиралась о перила, другой касалась каменного пола.
— Ты голодна? — спросил Джек.
Она обернулась и поднесла руку к груди, там, где стучало сердце.
— Честное слово, Джек Вульф, ты своим внезапным появлением напугал меня.
Ему нравился акцент Кары, который усиливался, когда она волновалась. Это был южный акцент, смешанный с чем-то еще. Каджунский диалект, предположил Джек. Он был готов часами слушать ее речь, словно классическую музыку, вызывая в памяти темные страстные ночи. Шелковые простыни, пот и испарения. Он хотел узнать ее лучше, ему было любопытно, что сделало ее такой неистово сексуальной и независимой. Джек стремился владеть ее… телом и душой.
— О чем это ты так глубоко задумалась?
Она заправила длинный локон за ухо:
— О многом, по правде говоря.
Джек подошел к ней и забрал бокал. Кара с готовностью передала его, и он глотнул из него, прежде чем вернуть. Он старался не думать об интимности этого жеста, и легкости, с которой совершил его.
— О чем, например? — настаивал он.
Она вздохнула:
— О доме. О маме. О тебе.
О нем? Это так порадовало его!
— А что именно обо мне?
Ее глаза были теплыми и гладкими, как зеленый оникс. Она изучающе посмотрела на него. У Джека возникло ощущение, что она пытается решить, как ответить. Он не знал, было ли это нечто хорошее или плохое, но брать слова назад было уже поздно.
— Я думаю о том, что почти не знаю тебя. Ты закрыт для меня. И мне кажется, мы поспешили. Нужно было отмотать немножко назад перед прошлой ночью.
— Иногда ты должна рисковать и действовать быстро.
— У меня это не слишком получается.
Джек пожал плечами:
— По-моему, как раз наоборот.
Она решительно покачала головой:
— Нет. Это не так. Это… то, что произошло между нами… Мы пропустили много шагов, как мне кажется.
Было уже поздно сожалеть о случившемся. Джек не намеревался отступать теперь. Он нуждался в ней слишком сильно.
Нуждался? Это неправильное слово, обычно он не говорил так. Ему просто хочется укрепить свою победу.
— Что ты предлагаешь? — спросил он, вновь забирая бокал и отпивая из него.
Кара молча наблюдала за ним. Интересно, осознает ли она, какое желание светится сейчас в ее глазах? Джек знал, что она не собирается предлагать им пойти в спальню. У него сложилось впечатление, что Кара борется с собой и не поддается физической слабости.
Джек не хотел, чтобы Кара уходила. Он не был к этому готов.
Она облизнула губы:
— Думаю, мы должны поговорить.
— Хорошо, — ответил он.
Джек ожидал обычной женской болтовни о чувствах и планах на будущее. Он терпеть не мог подобных разговоров, но ему приходилось иногда выносить их, и он научился реагировать на них спокойно и даже с долей юмора. Кара захочет узнать о его детстве, но он не откроет ей правду. У Джека всегда был готов ответ в таких случаях. Она станет расспрашивать о прошлых любовных увлечениях, целях, мечтах и планах, он и здесь знал, что сказать.
Джек проходил через это много раз. И когда Кара будет удовлетворена, он задаст ей те же вопросы.
— Тогда расскажи мне, что случилось вчера в баре, — неожиданно выпалила Кара.
Глава 10
Взгляд Джека, который только что был полон огня и жажды секса — Каре даже было сложно сосредоточиться и правильно подобрать слова, — моментально потух и стал холодным.
Но она не жалела о своем решении, ни в коем случае. Вопреки случившемуся она хотела знать, в чем они с Джеком были похожи. У нее сегодня было достаточно времени для того, чтобы остыть и подумать. Он отталкивал ее, потому что никому не позволял вторгаться в личную жизнь. И хотя умнее было бы отказаться от попыток, Кара не отступит.
Он сделал еще один глоток вина, затем отдал ей бокал:
— Это длинная история.
— Я не тороплюсь.
— Есть сжатая версия, — произнес он, его слова звучали, как если бы он выдавливал их из себя. — Якоб сбежал из дома, когда мы больше всего нуждались в нем. После него обязанности главы семьи легли на Лукаса. Но он тоже не справился и исчез. А затем настал мой черед взвалить на себя груз ответственности. Но я не сбежал.
Сердце Кары бешено стучало в груди. Она не ожидала услышать от него так много, однако это было не все. Джек просто отвлек ее, рассказав всего лишь часть целой истории.
— Сожалею, — мягко произнесла она.
Сейчас Кара могла чувствовать его боль как свою собственную.
— Мне только-только исполнилось семнадцать, — сказал он горько. — И я должен был заботиться о четырех младших братьях и сестрах. Это была обязанность. Якоб должен был помогать, но не выдержал давления.
