– Пять к одному, что в пакете ветчина собственного производства магазина, – предположил Никки. – И яблоки. Она всегда покупает яблоки.
– Ветчина магазина идет два к одному, – возразила Танзи.
– Пять к двум – черствый хлеб. С распродажи.
– Можно я тоже попробую? Сырная нарезка, – сказал мистер Николс. – Сколько вы поставите на сырную нарезку?
– Слишком неопределенно, – ответил Никки. – Выбирайте между «Дэйрили» и более дешевым оранжевым сыром тоже производства магазина. Возможно, под выдуманным названием.
– «Приятная сырная долина».
– «Вымяпомрачительный чеддер».
– Фу, какая гадость.
– «Бодливая корова».
– Да ладно, она не настолько жестока.
Танзи и Никки рассмеялись.
Мама открыла дверцу и протянула пакет.
– А вот и я! – жизнерадостно провозгласила она. – Купила на распродаже паштет из тунца. Кому сэндвич?
– Вы никогда не едите наши сэндвичи, – сказала мама, когда мистер Николс ехал через город.
Мистер Николс включил поворотник и выехал на шоссе:
– Я не люблю сэндвичи. Они напоминают мне о школе.
– И что же вы едите? – Мама с удовольствием жевала сэндвич.
Машина провоняла рыбой за пару минут. Танзи решила, что мистер Николс слишком вежлив, чтобы сказать об этом.
– В Лондоне? Тост на завтрак. Суши или лапшу на обед. На ужин беру еду навынос в своем любимом заведении.
– Вы ужинаете едой навынос? Каждый вечер?
– Если не иду в ресторан.
– И часто вы ходите по ресторанам?
– Сейчас? Вообще не хожу. – (Мама мрачно посмотрела на него.) – Ну, разве что напиться в ваш паб.
– Вы правда едите одно и то же каждый день?
Похоже, мистер Николс немного смутился.
– Можно заказывать разное карри.
– Должно быть, это стоит целое состояние. А что вы едите в «Бичфранте»?
– Покупаю еду навынос.
– В «Радже»?
– Да. Знаете это заведение?
– Еще как знаю.
Все замолчали.
– Что? – спросил мистер Николс. – Вы туда не ходите? Что с ним не так? Слишком дорого? Вы собираетесь рассказать мне, как легко приготовить картошку в мундире? А я не люблю картошку в мундире. И сэндвичи не люблю. И готовить не люблю.
Наверное, он проголодался, потому что внезапно стал довольно ворчливым.
Танзи протиснулась между сиденьями:
– Натали однажды нашла волос в своем джалфрези
[12]
с курицей. – Мистер Николс открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот миг Танзи добавила: – Не с головы.
Молчание продлилось двадцать три фонарных столба.
– Вы слишком из-за этого переживаете, – сказал мистер Николс.
Вскоре после Нанитона Танзи начала скармливать свой сэндвич Норману, потому что паштет из тунца даже не пах тунцом, а хлеб прилипал к нёбу. Мистер Николс завернул на бензоколонку, похожую на НЛО, которое только что приземлилось.
– У них наверняка ужасные сэндвичи. – Мама всмотрелась в киоск. – Лежат месяцами.
– Я не собираюсь покупать сэндвичи.
– А пирожки у них есть? – с тоской спросил Никки. – Я люблю пирожки.
– Пирожки еще хуже. Наверняка с собачатиной.
Танзи закрыла уши Нормана руками.
Мама посмотрела на Никки и вздохнула.
– Вы идете? – спросила она мистера Николса, роясь в кошельке. – Купите детям по шоколадке, пожалуйста. На закуску.
– Мне с вафлями, пожалуйста, – повеселел Никки.
– А мне, пожалуйста, пористую. С мятой, – сказала Танзи. – И, если можно, большую.
Мама протягивала деньги. Но мистер Николс смотрел куда-то вправо.
– Купите сами. Мне нужно через дорогу.
– Куда?
Он похлопал себя по животу и внезапно просиял:
– Туда.
В забегаловке «Кебаб у Кита» было шесть пластмассовых стульев, привинченных к полу, четырнадцать банок диетической колы на витрине, неоновая вывеска без буквы «б» и ром-баба, которая явно пролежала на прилавке не один десяток лет. Танзи смотрела через окно машины, как мистер Николс почти бегом заходит в освещенное лампами дневного света помещение. Он изучил стену за стойкой и поговорил с хозяином, который указал на какие-то подносы за стеклом, а затем на огромную глыбу коричневого мяса, медленно поворачивающуюся на вертеле. Танзи задумалась, что это может быть за животное, но в голову пришел только буйвол. Возможно, безногий буйвол.
– О боже, – тоскливо простонал Никки, когда продавец начал нарезать мясо. – Можно нам тоже?
– Нет, – ответила мама.
– Интересно, сколько это стоит.
– Слишком много.
– Мистер Николс наверняка нас угостит, – сказал Никки.
– Мистер Николс и так очень много для нас делает, – отрезала мама. – Мы не станем больше ничего клянчить. Ясно?
Никки закатил глаза и посмотрел на Танзи.
– Ладно, – угрюмо ответил он.
Все замолчали.
– Прости, – сказала мама через минуту. – Просто я… Просто я не хочу, чтобы мистер Николс подумал, будто мы злоупотребляем его добротой.
– Но разве это злоупотребление, если кто-то сам предложил помощь? – спросила Танзи.
Ей до смерти надоело есть холодную еду из полиэтиленовых пакетов. И она подозревала, что, если попросить, мистер Николс купит им поесть.
– Съешь яблоко, если не наелась. Или маффин с завтрака. Маффины точно еще оставались. – Мама снова принялась рыться в полиэтиленовом пакете.
Никки молча закатил глаза. Танзи вздохнула.
Мистер Николс открыл дверцу и, ухмыляясь, сел на место. Машину наполнил запах горячего жирного мяса. Кебаб был завернут в белую бумагу с пятнами жира, нарезанный зеленый салат топорщился по обе стороны от мяса, как усы Китченера
[13]
. Из пасти Нормана немедленно спустились два каната слюны.
– Точно не хотите попробовать? – жизнерадостно спросил мистер Николс, поворачиваясь к Никки и Танзи. – Я попросил поменьше соуса чили.
– Нет. Огромное спасибо, но нет, – решительно отказала мама и бросила на Никки предупреждающий взгляд.
– Нет, спасибо, – тихо сказала Танзи.
