– Конечно. – Он машинально нагнулся и на мгновение замер, прежде чем поднять сумку. «Как же быть?»
– Мистер Николс… – Джесс встала перед ним. Похоже, ей тоже было не по себе. – Насчет этой поездки…
Передняя дверь внезапно распахнулась. Женщина в тренировочных штанах и футболке замахнулась на Эда бейсбольной битой.
– А НУ ПОЛОЖИ! – прорычала она. Он замер. – РУКИ ВВЕРХ!
– Нат! – крикнула Джесс. – Не трогай его!
Эд медленно поднял руки и повернулся лицом к фурии.
– Что за… – Женщина смотрела мимо Эда. – Джесс? О господи! Я думала, у тебя в доме кто-то есть.
– Конечно есть. Я!
Женщина опустила биту и в ужасе уставилась на Эда:
– О боже! Это… Ради бога, простите. Знаете, я увидела переднюю дверь и подумала, что вы взломщик. Я думала, вы… сами знаете кто. – Она нервно засмеялась и в отчаянии посмотрела на Джесс, словно Эда рядом не было.
Эд выдохнул. Женщина убрала биту за спину и попыталась улыбнуться:
– Вы же знаете, что это за район…
Эд отступил и осторожно кивнул:
– Все в порядке… Я только схожу за телефоном. Оставил в машине.
Он с поднятыми руками протиснулся мимо нее и пошел по дорожке. Открыл и закрыл дверцу машины, снова запер ее, чтобы занять руки. Эд пытался мыслить здраво, несмотря на гул в ушах. «Просто садись и уезжай, – произнес внутренний голос. – Вы с ней больше не пересечетесь. Немедленно уезжай».
Эд любил порядок. Он предпочитал знать, что ждет дальше.
Все в этой женщине говорило о своего рода… беспредельщине, которая действовала ему на нервы.
Эд пошел по дорожке, пытаясь подобрать нужные слова. Приблизившись к дому, он услышал разговор за полузакрытой дверью. Голоса разносились по садику.
– Я ему откажу.
– С какой стати, Джесс? – Голос парня. – Почему?
– Потому что это слишком сложно. Я работаю на него.
– Ты убираешься у него в доме. Это не одно и то же.
– Тогда потому, что мы его не знаем. Нельзя учить Танзи не садиться в машину к незнакомым мужчинам, а делать совершенно противоположное.
– Он носит очки. Вряд ли он серийный убийца.
– Расскажи это жертвам Денниса Нильсена. И Гарольда Шипмана.
– Ты знаешь слишком много серийных убийц.
– Мы натравим на него Нормана, если он сделает что-нибудь плохое. – Снова голос мальчика.
– Ну конечно. Ведь Норман так самоотверженно защищает нашу семью.
– Но мистер Николс этого не знает.
– Послушай! Он чужой человек. Вчера он помог нам и немного увлекся. Он явно не хочет никуда ехать. Мы… мы просто осторожно поговорим с Танзи.
Танзи. Эд смотрел, как она бегает по заднему двору и волосы развеваются у нее за спиной. Смотрел, как пес ковыляет к двери – не то пес, не то як, – оставляя за собой прерывистую нитку слюны, словно улитка.
– Я стараюсь его измотать, чтобы он проспал большую часть поездки. – Танзи встала перед ним, задыхаясь.
– Хорошо.
– Я правда разбираюсь в математике. Мы едем на олимпиаду, чтобы я могла выиграть деньги и поступить в школу, где смогу решать задачи продвинутого уровня. Угадайте, как меня зовут в двоичном коде?
Эд взглянул на нее:
– Танзи – твое полное имя?
– Нет. Но все зовут меня Танзи.
Он надул щеки и выдохнул:
– Гм. Ладно. 01010100 01100001 01101110 01111010 01101001 01100101.
– Вы сказали 1010 в конце? Или 0101?
– 1010. Ха!
Они с Ронаном любили эту игру.
– Круто! Все правильно. – Она прошла мимо него и толкнула дверь. – Я ни разу не была в Шотландии. Никки уверяет, что там бродят стада диких хаггисов. Но это же неправда?
– Насколько я знаю, в наши дни все хаггисы домашние.
Танзи уставилась на него, улыбнулась и негромко зарычала.
И Эд Николс понял, что едет в Шотландию.
Он распахнул дверь, и женщины замолчали. Они опустили взгляд на сумки, которые он взял обеими руками.
– Мне нужно кое-что уладить перед отъездом. – Дверь болталась за его спиной. – И вы забыли Гэри Риджуэя. Убийцу из Грин-Ривера. Но вам нечего бояться. Они все были близорукими. А я дальнозоркий.
Ушло три четверти часа, только чтобы выехать из города. Сломанные светофоры на вершине холма в сочетании с пасхальными выходными превратили шоссе в медлительную и очень раздраженную гусеницу. Джесс сидела на соседнем сиденье, смущенно молчала и сжимала ладони коленями. Наверное, знала, что Эд подслушал весь разговор. Кажется, она не сказала ни слова с момента отъезда.
Танзи сидела по одну сторону от пса, мальчик – Никки – по другую. Эд включил кондиционер, но от пса все равно воняло. Пришлось выключить кондиционер и открыть все четыре окна. Неловкое молчание нарушало только непрерывное щебетание Танзи.
– Вы уже бывали в Шотландии?
– Откуда вы родом?
– У вас есть там дом?
– А почему тогда вы живете здесь?
Эд ответил, что ему надо разобраться с работой. Это проще, чем сказать: «Я жду, когда мне предъявят обвинение и посадят в тюрьму лет на семь».
– У вас есть жена?
– Больше нет.
– Вы ей изменяли?
– Танзи, – одернула Джесс.
Эд заморгал. Взглянул в зеркало заднего вида:
– Нет.
– В «Шоу Джереми Кайла» мужчины всегда изменяют. Иногда у них рождаются дети на стороне, приходится делать анализ ДНК, и если результат положительный, у женщин явно чешутся руки. Но чаще всего они плачут. – Танзи сощурилась, глядя в окно. – Головой надо было думать. У мужчин есть дети от других женщин. Или бывшие подружки. Так что, по статистике, измена не за горами. Но женщины, похоже, не разбираются в статистике.
– Я не смотрю «Шоу Джереми Кайла», – сказал Эд, глянув на навигатор.
– Я тоже не смотрю. Только в гостях у Натали, когда мама работает. Натали включает запись и идет убираться, чтобы посмотреть шоу вечером. У нее сорок семь выпусков на жестком диске.
– Танзи! Не мешай мистеру Николсу вести машину.
– Ничего страшного.
Джесс теребила прядь волос. Она забралась на сиденье с ногами. Эд терпеть не мог, когда на сиденье забираются с ногами. Даже если без обуви.
– И почему жена вас бросила?
– Танзи!
– Я веду себя вежливо. Ты говорила, что вести вежливую беседу – это хорошо.
– Простите, – сказала Джесс.
