– А впрочем, мне нравится, – подытожил Рец и вышел из квартиры.
Дмитрий ждал его, стоя возле джипа. Солнце слепило глаза, и Рец подал ему темные очки. Машина выехала со двора. Дима с интересом стал смотреть в окно. Оказывается, весна уже прошла, и на московских улицах царил летний зной. В воздухе висела голубоватая дымка, выбрасываемая бесчисленными автомобилями. Люди, смотревшие на него из переполненной консервной банки автобуса, казалось, ненавидели все вокруг. И это летнее пекло, и спрессованное пространство автобуса, заполненное потными телами, и его, с жалостью глядевшего на них. Даже дети, изнуренные жарой на улицах, играли будто по привычке, а не от избытка нерастраченной энергии.
Старики, собирающие бутылки, нищие, роющиеся в гниющих отходах, спящие на высохшей траве скверов бомжи…
И над всем царило раскаленное обесцвеченное небо.
– Как страшно они живут…
Рец взглянул на него. Черные глаза его, казалось, были полны скорби.
– Ты можешь изменить мир. Только не отступай.
Они подъехали почти к дверям ресторанчика. Жара обожгла их, но тотчас сменилась уютной прохладой, отгороженной от зноя массивной дверью и темными стеклами заведения. Они присели за столик в углу. Есть не хотелось. Рец заказал кружку пива себе, чай Дмитрию и закурил в ожидании.
– Она здесь, она придет? – Дима нетерпеливо оглядывался.
– Она здесь, мне кажется, ты узнаешь ее. Я навещал ее, но меня она не знает. И пусть. Ты станешь ее вселенной.
За соседним столиком с хрустом поглощали пиццу. Возле салат-бара кто-то ковырялся в тарелке, вылавливая маринованные грибы. Девушки разносили заказанные блюда, но ее не было.
Внезапно Рец положил ему руку на плечо, и он увидел.
Он сразу узнал ее тонкую фигурку, русые волосы, заколоты в пушистый хвост, ее чуть курносый носик и смешливые зеленые глаза. Она принесла заказ на соседний столик, и Дима потянулся к ней, но Рец удержал его.
– Девушка, про нас, кажется, забыли, – сказал он.
Она улыбнулась и Дима сразу вспомнил, как она, нагая, шла к нему по мягкой траве и на лице ее была такая же чуть смущенная улыбка.
– Подождите немного, сейчас я постараюсь помочь, – она тряхнула головкой и исчезла.
– Да, – пробормотал Дима, – это она. Я скажу ей, что…
– Нет, мой дорогой, – Рец покачал головой, – она не готова, или ты забыл? Но я обещаю, скоро ты начнешь ее преображение.
Он поднялся из-за стола.
– А теперь пойдем. Пусть она пока забудет о нас.
Глава 8
После путешествия по московским подземельям Волохов вернулся в парк утром. Витька не было. Хотелось спать, и Волохов прилег в тени дерева. Сон был тяжелый, неприятный. Ему казалось, что он ползет в старом канализационном коллекторе. В боковых проходах греются какие-то люди с землистыми лицами. Они одеты в лохмотья, подпоясанные серыми кушаками. Одежда их провоняла потом, вокруг кишат насекомые. Проползая мимо, Волохов задерживал дыхание, но все равно запах немытого тела преследовал его. Неужто от меня, подумал сквозь сон Волохов, перевернулся на другой бок и приоткрыл глаза. Возле него сидел Витек. На земле рядом с ним стоял флакон «Шиповника» с отвинченной крышкой. Витек терзал батон хлеба, ломая его на крупные куски. Увидев, что Волохов проснулся, он подмигнул и приподнял флакон.
– Будешь?
– Нет, спасибо. Чего-то голова побаливает.
– Ну, это к деньгам, – рассудил Витек и припал к пузырьку.
Молодецки крякнув, он занюхал настойку куском хлеба, откусил и с набитым ртом принялся докладывать.
– Значит так, Павел, сегодня они в ресторан поедут, в «Прагу», а вечером в казино двинут. Расслабляться, значит.
– Угу, – Павел потер виски, прогоняя остатки сна, – ну, и нам, стало быть, в казино надо. Очень мне нужны, понимаешь, друг Виктор, эти люди.
– Чего не понять, – кивнул Витек, – только меня в метро через раз пускают, а ты в казино хочешь привести.
Волохов критически оглядел его и согласился, что вид действительно крайне непрезентабельный. Прямо сказать: омерзительное зрелище!
– Это, друг Павел, не грязь, это защитный слой от всех напастей нашей электронной цивилизации, – пояснил Витек, вольготно раскидываясь на траве. – В наш век общего заражения экосферы продуктами необдуманной деятельности…
– Дело поправимое, – перебил Волохов нравоучения, – поехали, друг Виктор.
– Куда это?
– Поехали, поехали. Вода все смоет. Кроме грехов.
Платформа электрички была рядом. Павел взял билеты, несмотря на протесты Витька. Народу на платформе не было – работяги еще не поехали с работы, а пенсионеры уже давно перебрались в свои курятники на шести сотках. Витек не ездил в электричках с прошлого года, с грибного сезона. Тогда они с Люськой почти каждый день ездили по грибы на Истру.
Подошла полупустая электричка. Павел присел у окна, а Витек пробежался по вагону в поисках пустых бутылок. Ничего не найдя, устроился рядом, обдавав Волохова запахом немытого тела и недавно выпитого «Шиповника». Когда проехали «Ленинградскую» Павел увидел в окно электрички пруд, и они сошли в «Покровско-Стрешнево». Купили с лотка на платформе кусок мыла и флакон шампуня. Витек принялся ворчать на неумеренные траты, но Волохов сказал, что чистота – залог здоровья, а на здоровье экономить нельзя. Они перешли железнодорожную линию и оказались возле Глебовских прудов. Подбадривая Витька скорым наливом, Волохов загнал его в воду и заставил смыть весь «защитный слой». Через пару часов после мытья и посещения Щукинского рынка Витек прищурясь разглядывал себя в зеркале бывшего «Военторга». Оттуда на него смотрел слегка утомленный, с благородной сединой на висках владелец двух-трех продуктовых палаток. Во всяком случае, именно так Витек представлял себе удачливого бизнесмена. В турецкой джинсе и вьетнамских кроссовках. Он провел рукой по щетине и оглянулся на Волохова.
– Сейчас так модно, – успокоил его Павел. – Ну, время пока есть. Как насчет закусить?
– М-м-м… – снисходительно промычал «бизнесмен», – почему бы и нет?
– А если она не захочет?
– Помнишь, о чем мы с тобой говорили? Надо только помочь ей реализовать желание, вытащить его из подсознания, помочь отбросить сомнения. Поверь, – Рец взъерошил волосы на голове Димки, – я умею убеждать. Отдыхай и ни о чем не беспокойся.
– Да, я знаю. Но ты не убеждаешь. Нет! Ты открываешь истину.
– Можно и так сказать, – усмехнулся Рец. – Ляг, отдохни.
Димка перетянул руку резиновым жгутом, похлопал по венам. Вены были исколоты, словно по руке прошлись перфоратором. Мелкие кровоизлияния превратили сгибы локтей в сплошной синяк.
– Я не попаду, – смущенно сказал он, – поможешь?
