— Вы называете нашу экспедицию освободительной? —
спросил Геннадий. — Вы думаете, мистер Буги или Горилла Пабст освободители
Больших Эмпиреев?
Джон Грей остро взглянул на Геннадия.
— Простите меня, Джон, но вы наивный идеалист, —
сказал Геннадий. — Буги и Пабст и все прочие — обыкновенные наемные
убийцы, а Буги еще и честолюбивый маньяк. Хоти-те знать подоплеку всей этой
истории?
И Геннадий рассказал Силачу-Повесе о Больших Эмпиреях, о
мадам Накамура-Бранчевской и о планах Ричарда Буги. Ему необходим был союзник в
команде наемников, а Джон Грей казался подходящим человеком.
Когда он кончил, Джон Грей некоторое время молчал, а потом
резко повернулся к мальчику:
— А теперь разрешите мне задать вам, Джин, вопрос,
который давно уже вертится у меня на языке. Вы действительно англичанин? Вы
действительно тот, за кого себя выдаете?
Геннадий не успел ответить, за их спинами появился Горилла
Пабст. Почесывая волосатую грудь и зевая, он сказал:
— Слушай, Джон, будь повнимательнее при посадке. Здесь
взлетно-посадочная полоса насыпная, узкая ленточка в море. Вчера сержант Гамбл
промазал и нырнул на самое дно.
— Небось Гамбл садился по приборам? — спросил
Джон.
— Ясно, по приборам, как же еще?
— Ну, а мы на глазок, Пабст, мы на глазок, —
усмехнулся Грей и подмигнул Геннадию. — Мы с ним видим, как коты… Самолет
резко пошел вниз.
Наемники прибывали на Карбункл в течение трех дней. Их
помещали в старинном замке, слегка переоборудованном под казармы. Солдаты
скучали, слонялись по узким коридорам и сводчатым казематам, поглядывали в
узкие окна, на заманчивый силуэт Оук-порта. Выход за пределы казарменного двора
был запрещен.
Все эти дни Геннадий провел в замке, он ни разу не видел ни
Ричарда Буги, ни мадам, ни Мизераблеса, ни Латти-фудо, никого из знакомых.
Больше того, утром, после прибытия, он не нашел на соседних койках Джона Грея,
Пабста и еще четырех парней из команды: бельгийца Клемана, немца Беккера и двух
американцев — Луиса и Эрни.
Они вернулись к вечеру третьего дня грязные и усталые, в
порванных тропических комбинезонах. Пятеро отправились в душ, а Джон Грей,
кивнув Геннадию, вышел на площадку башни, сел там в углу и подставил лицо
ветру.
— Где вы были, Джон? — спросил Геннадий.
— На островах Кьюри, — зло процедил сквозь зубы
Силач-Повеса. — Маленькая увеселительная прогулка в обществе товарищей по
освободительной миссии.
Оказалось, что их шестерых подняли ночью, погрузили на
десантное судно, в трюме которого стоял уже бронетранспортер, и сказали, что
они должны уничтожить какой-то опиумный завод на одном из островов Кьюри.
— Это удар по конкурентам, по банде «Анаконда», —
сказал Геннадий.
— Слушай, что было дальше.
Они ехали на бронетранспортере по узкой просеке в джунглях.
Джон Грей был за рулем. Пабст поливал все вокруг пулеметным огнем, а остальные
четверо лежали на полу и играли в карты. Наконец из-за пальм показалась
лужайка, а на ней низкое кирпичное строение с большой вытяжной трубой. Из окон
вели интенсивный автоматный огонь. Пабст приказал Беккеру и Луису подавить
огонь.
Парни бросили карты, высунулись, осмотрелись и спокойно
перелезли через борт броневика. Сквозь «мертвые зоны» они шли по бульвару, а
зоны прострела пересекали со скоростью гепардов. Таким образом они приблизились
вплотную к стенам фабрики и забросали окна гранатами. После этого осталось
только вытащить трупы, прикончить раненых, погрузить на бронетранспортер мешки
с опиумом и взорвать оборудование. Операция прошла на самом высоком уровне.
Рядом с фабрикой оказалась крохотная деревушка. Местные
полуголые жители, их было не больше полусотни вместе с детьми, вылезли из своих
лачуг и смотрели на солдат с опаской, но с нескрываемой радостью. Видимо,
«химики» «Анаконды» здорово им насолили.
Пабст связался по радио с центром и доложил, что задание
выполнено.
— Население приветствует силы возмездия! —
захохотал он. — Организован показ купальных костюмов.
— И тогда я услышал женский голос, — рассказывал
Джон Грей. — «Население нужно убрать полностью», — сказал женский
голос. Даже Пабст растерялся. «Как — убрать?» — спрашивает. «Не мне вас
учить, — отвечает женский голос. — Вспомните Буронго». Пабст выключил
рацию. «Эй! — закричал он островитянам. — Есть у вас, ребятки,
лопаты? Яму, яму копать!» Я схватился за автомат, но в это время кто-то сзади,
кажется Клеман, огрел меня по каске. Когда я пришел в себя, яма уже была
зарыта…
Силач-Повеса встал, подошел к краю площадки и посмотрел
из-под ладони на четко вырисовывающийся под заходящим солнцем Оук-порт.
— Ты прав, Джин, здесь готовится какой-то дьявольский
концерт. Давай-ка попробуем вместе помешать этому. — Он протянул Геннадию
руку. — Только у нас не должно быть тайн друг от друга.
— Я русский, — сказал Геннадий, — советский
пионер Геннадий Стратофонтов. В том городестоит памятник моему
прапрапрадедушке.
В это время по всему замку прогремел сильный звонок,
затопали сапоги, послышались голоса:
— Босс! Босс приехал!
Глава 13
большинство участников которой устраивают страшный шум, но
некоторые разговаривают вполголоса
В канун ежегодного традиционного праздника Кассиопеи на
Больших Эмпиреях произошла сенсация: в Оук-порт прибыл без всякого приглашения,
проездом из Зурбагана в Эдинбург, огромный международный симфонический ор-кестр
под руководством дирижера князя Грегори фон Нофирогерг. Сторонники выхода на
международную арену в сенате ликовали: вот они, результаты последней победы над
финским банановозом со счетом 105:3! Если уж прибыли музыканты, значит, жди
теперь какую-нибудь знаменитую футбольную команду «Манчестер Юнайтед» или
«Сантос», а то и ленинградский «Зенит».
