— Что ж, будем отдыхать, раз такое дело. Что будешь пить? Водку, вино?
— Шампанское, — несмело отозвалась девушка.
Стас ожидал, что она кинется догонять Диану, но Дарья этого не сделала, и он тихонько подавил вздох облегчения.
— Может быть, хочешь есть? Могу чего-нибудь приготовить, я умею.
— Я не голодна. Разве что кофе…
Стас обыскал холодильник хозяйки, бар, нашел конфеты и колбасу, расшевелил Дарью, чтобы она сделала бутерброды, и они уселись по обе стороны журнального столика в углу комнаты. Включили торшер. Мягкий оранжевый свет сразу сделал комнату уютной, и оба повеселели, вдруг преодолев первый порог двусмысленного замешательства и стеснения.
Выпили по глотку шампанского. Постепенно разговорились. Дарья рассказала о своей жизни: оказалось, что она была замужем, но через полгода после свадьбы муж погиб на стройке, и она осталась одна. Это известие не слишком огорчило Стаса, он ожидал услышать нечто подобное и почувствовал себя свободней. Рассказал в свою очередь о себе, о том, как из преуспевающего книжного издателя превратился в абсолютника, и тема их беседы сдвинулась в область бытия, не известного большинству людей.
— И вот теперь я вижу все изменения реальности, — закончил свой рассказ Панов, хмельной от шампанского и близости девушки, которую любил (борясь с вредной мыслью: ты любил другую, не эту Дарью…) и хотел. — Регулюм изменяется ежесекундно, Равновесия — первое и второе — корректируют реальность каждое в соответствии со своими понятиями, желаниями, намерениями и планами, воюют между собой, жизнь кипит, а я все это замечаю. Представляешь? Думал ли я когда-нибудь, что основным формирующим фактором Вселенной является не ее саморазвитие, а влияние полей информации, образованных каждым ареалом разума в регулюмах? Мечтал ли стать тем, кем стал? Да никогда в жизни! Меня просто поставили перед фактом, можно сказать, подставили, зарыли в меня чужие знания и бросили. Можно такое выдержать и чтобы крыша не поехала?
— Ты же выдержал? — тихо сказала Дарья, забравшись на диван с ногами.
— Выдержал… — с неожиданно прорвавшейся горечью усмехнулся Стас. — Если бы можно было вернуться в прошлое и освободиться от этого груза… жил бы и горя не знал!
Дарья сочувствующе покачала головой.
— Ты просто устал. Отдохнешь, и все будет видеться в другом свете. Ведь ты почти всемогущ, разве нет?
— Да на фиг мне это всемогущество! — махнул рукой Панов. — Я не готов его применить. Диана может сто раз называть меня героем, но я не герой. — Он криво усмехнулся. — Так что можешь разочаровываться во мне уже сейчас.
— Но ты так много сделал! Не побоялся стать абсолютником, прочитал Знания Бездн, сражался за свободу и жизнь друзей…
— Вынужденно, — уже более спокойно сказал Стас. — Каюсь, я любопытен, вот и влез в это дерьмо по уши… извини… а теперь вот не знаю, как из него вылезти.
— Ты же хотел передать эй-канал…
— Эйконал.
— Эйконал Вадиму…
— И сейчас не против. — Станислав залпом допил шампанское, голова закружилась сильнее, и жизнь перестала казаться беспросветным лабиринтом неожиданных поворотов, тупиков и бездонных пропастей. — Я не трус, но это не мой путь, понимаешь?
— Значит, ты еще не решил?
— Не знаю. Может быть, потом, когда кончится наша эпопея. Не хочется Вадьку подставлять, он-то согласится, но ему долго надо будет входить в новое состояние, а времени нет.
— Ты пойдешь с ними до конца?
— А куда я денусь?
Глаза Дарьи засияли ярче, она вспорхнула с дивана, чмокнула Панова в щеку и снова уселась на место, как ни в чем не бывало, а Стас остался сидеть с ощущением легкого сотрясения мозга, гадая, показалось ему, что его поцеловали, или нет. Потому что та, «старая», Дарья делала точно так же!
— Расскажи мне о стратегале, — попросила «эта» Дарья, протягивая пустой бокал. — А то вы о нем говорите, а я не понимаю, что это такое.
Стас очнулся, наполнил ее и свой бокалы искристым напитком, пригубил, чувствуя прилив крови к щекам. Захотелось прекратить беседу, отставить шампанское, схватить девушку на руки и отнести на тахту. Каким-то образом ему удалось справиться с этим желанием.
— На самом деле все очень просто. Стратегал — это ДНК Регулюма, система, формирующая законы жизни существ, населяющих временно стабилизированный конгломерат пространств, то есть Регулюм. Поняла?
Дарья засмеялась.
— Действительно, как все просто. Ну, а что такое Вселенная в понимании абсолютников?
— А что абсолютники? Они тоже люди, просто знающие чуть больше. Истинное же состояние Вселенной одно. По сути — это энергоинформационный голографический фрактал, каждый элемент которого — регулюм — имеет свои законы и константы взаимодействий.
— Что такое фрактал?
— Ну, как тебе сказать… — Стас в замешательстве пошевелил пальцами, хмелея все больше. — Фрактал по большому счету — такая континуальная непрерывная нерегулярность… или, скажем, объект с нецелочисленной размерностью. Например, пространство Сверхсистемы регулюмов — Галактики фрактально, то есть топологически нерегулярно, дискретно, и даже пространство нашего Регулюма и то фрактально. А распределение галактик в Интерсистеме и вовсе мультифрактально…
— Достаточно, — остановила его Дарья. — Для меня это все равно абракадабра. — Она вздохнула с мечтательным выражением лица. — Но очень хотелось бы увидеть другие миры, звезды, галактики… хотя это, наверное, недостижимо.
— Почему? Могу показать хоть сейчас, — запротестовал Стас, пытаясь поставить бокал на столик. — Хочешь?
Глаза девушки стали большими.
— Разве это… возможно?
— Для меня нет ничего невозможного. Иди сюда.
Дарья слезла с дивана, приблизилась к Стасу, в голове которого звонко лопались пузырьки шампанского.
— Может, в следующий раз?..
— Не трусь!
— Хотя бы обувь сменим…
— Мы только посмотрим и обратно.
Стас властно притянул ее к себе и вышел за пределы Земли.
ОБРИЗМЫ И НЕИЗМЫ
Они оказались на склоне одного из лунных кратеров.
Дарья тихо вскрикнула, цепляясь за Панова. К мгновенному преодолению космических пространств и смене тяготения она еще не привыкла.
Земля — четко видимый гладкий голубовато-зеленый шар со слегка размытым рисунком океанов и материков под легкими перьями и спиралями облаков — стояла в зените, окруженная гроздьями ярких звезд. Зрелище было красивым, захватывающим, но Стас им любовался не раз и поторопил замершую спутницу:
— Не увлекайся, то ли еще увидишь. Следующий волхварь-прыжок перенес их на Меркурий, под купол древней марсианской базы. Вид Солнца с расстояния всего в пятьдесят восемь миллионов километров напугал Дарью и одновременно заставил восхититься и ощутить зов кипящей огненной бездны, от которой невозможно было отвести глаз. Но и здесь Панов задерживаться не стал, перенеся девушку на Марс, затем на спутник Юпитера Ио, откуда они некоторое время любовались самой большой планетой Солнечной системы и ее пылевым кольцом, не столь грандиозным и впечатляющим, как у Сатурна, но тоже необыкновенно красивым.
