«Вы должны осознать объективный нравственный миропорядок, только тогда раскроются недоступные ранее горизонты».
«Но мы и так понимаем, что такое Добро и Зло…»
«Я знаю. Ваше знание субъективно. Зло в первую очередь — отрицание. В каждом из вас до сих пор живет частица этого Зла».
«Мы боремся… учимся… и идем… Дайте нам возможность дойти…»
«Компьютер» не отвечал несколько секунд — целую вечность, взвешивая свой ответ.
«Я могу только проявить ситуацию. Вы должны будете сами найти оптимальное этическое решение».
«Спасибо и за это!»
И тотчас же зал с колонной «компьютера» исчез.
Кирилл и Лаврик оказались посреди бесконечной холмистой равнины, поросшей высокой зеленой травой. Небо над равниной светилось чистейшей голубизной. Напротив в десятке шагов врос в землю огромный камень с высеченными на нем письменами. На камне, нахохлившись, сидел ворон и смотрел на людей светящимися алыми глазами.
«Приехали!..» — прокомментировал это событие Утолин-Ювинга.
Кирилл поднял голову: показалось, что с лазурных небес, светящихся без всяких видимых источников света, кто-то посмотрел на них внимательно и строго.
— Ну что? — каркнул ворон угрюмо. — Будете выбирать? Налево, направо, прямо?
Лаврик подошел к камню ближе, всматриваясь в письмена.
— Тут написано, куда ни поедешь, всюду кирдык.
— А ты чего ждал? — осведомился ворон неласково.
— Обычно дается право на выбор.
— Нету у вас выбора.
— А что это ты разговорился, оракул? — недобро прищурился Лаврик. — Кто ты такой?
— А у тебя со зрением плохо?
Ворон раскрыл крылья, взлетел и превратился в огромного динозавра. Лаврик отшатнулся, бледнея.
— Пес!
И в этот момент Кирилл поймал-таки мысль, ускользнувшую от него после встречи с Выразителем.
— Подожди, тварь! — сказал он властно. —
Поговорим. Ты знаешь, где находишься?
— Разумеется! — ответил динозавр, показав свою специфичную клыкастую «улыбку».
— Кто тебя наводит на меня?
— Вся Сеть.
— Каким образом?
— В тебя внедрен автоответчик, точнее маяк.
— Теперь я понял, — задумчиво кивнул Кирилл, прислушиваясь к себе и обнаруживая пульсацию скрытого до сих пор источника пси-поля. — Все правильно, так и должно было быть. Мне следовало догадаться раньше. Что это такое? Где прячется этот маячок?
— В твоем подсознании.
— Понятно. Выразитель подстраховался. — Кирилл мысленным усилием создал пси-фильтр и «прочесал» им лабиринты подсознания в поисках «маяка». И внезапно наткнулся на волевую структуру Ювинги-Утолина.
«Эй, полковник, не щекочись!»
— А теперь я тебя… — Динозавр вытянул вперед чешуйчатые лапы.
— А теперь ты будешь выполнять мою волю! Я переориентирую твою программу! Найди свого бывшего повелителя и забери его! Но женщину-носителя, в которой он сейчас обитает, не трогай! Понял?!
Динозавр сжался как от удара, уменьшился в размерах, превратился в ворона и растворился в воздухе.
Послышался вздох потрясенного Лаврентия:
— Ну ты даешь, Иваныч! Давно бы так! Я не люблю, когда меня ограничивают. Кстати, я что-то не понял насчет автоответчика…
«Выходи, оператор!» — тяжело приказал Кирилл.
«Куда?!» — оторопел Ювинга, сжимаясь в ком энергии и пытаясь отгородиться от волевого воздействия.
Кирилл поискал глазами предмет, куда можно было бы внедрить психоматрицу Ювинги-Утолина — уничтожать его он не хотел, — и наткнулся на взгляд Лаврика.
«Киндинов тебе подойдет?»
«Что ты задумал?»
«Не знаю, как ты это сделал, но маячок — твоих рук дело. И внедрил ты его мне еще на Земле. Выходи!»
Кирилл сжал мысленной рукой заметавшийся ком энергии, принадлежащий пси-структуре Ювинги, выдернул его из своего сознания и подсознания и одним тычком вогнал в голову Лаврика.
Компьютерщик пошатнулся, схватился обеими руками за голову, глаза его на несколько мгновений остекленели. Потом в них пробился свет понимания, он погладил лоб, бросил на Кирилла взгляд исподлобья и облегченно вздохнул. Улыбнулся. Но теперь это была не его улыбка, а скорее капитана Утолина.
— Ох и тяжела твоя десница, полковник! Спасибо, что не засунул меня в этот камень. Была у тебя такая мысль. Но не держи зла, Кирилл Иванович, я ведь тоже ограничен в своих знаниях, поступках, желаниях и выборе. Не я в тебя запихивал маячок, а наш приятель Диаблинга, по заданию Выразителя, когда добывал для нас костюмы. Я узнал об этом уже потом, когда мы вышли в путь.
— Почему же не предупредил?
— Мы с тобой прошли так глубоко к Истокам, что это перестало иметь значение. Однако вынужден признать, что ты сильно вырос, полковник, за время нашего путешествия. Вот так запросто вышвырнуть меня из своего сознания обычному человеку не под силу.
— Спасибо за комплимент, — буркнул, остывая, Кирилл.
— Это констатация факта, — пожал плечами Лаврик-Ювинга-Утолин. — Но мы еще не довели дело до конца.
— Мы и не сможем довести его до конца.
Лаврик прищурился в сомнении.
— Не понял.
— Объект, который мы запустили, не является Задатчиком Базовой Программы и находится в буферной зоне «нулевой» реальности, на периферии Сети.
— Как тебе удалось это выяснить? И что это за объект?
— Порт связи. Я включил всего лишь порт связи с Задатчиком, не более того. Он многомерен и каким-то образом составляет часть самого Задатчика, находясь одновременно в «нулевой» реальности, то есть принадлежа Гиперсети, и за ее пределами. Но сомнений в том, что этот порт выходит в Сеть, у меня нет.
— Я понял… Пес!
— Совершенно правильно. Пес создан в Сети и принципиально не может выйти за ее пределы!
— Как же я сразу не дотумкал! Ведь были определенные сомнения… Наверное, при внедрении психоматрица потеряла значительную часть интеллекта, что весьма печально. Однако нам теперь надо подумать о себе, коль все так закончилось.
— Не все, — качнул головой Кирилл. — Я не вернусь без жены.
— Не сходи с ума! Даже будучи МОР-оператором, прямой бой с Выразителем ты проиграешь! Он не просто существо, но разумная вселенная! Вдумайся в это слово. Он тебя превратит в пыль, в элементарные частицы, в ничто!
— Авось не превратит. Без Лили я не вернусь. Я… люблю ее!
Лаврик-Ювинга скривил губы.
— Как же вы, люди, зависите от эмоций, чувств, переживаний, желаний… внезапных озарений. Хотя, может быть, без них жизнь вообще не имела бы смысла?
