– Все в порядке, – отозвался чей-то басовитый резонирующий голос, и комната исчезла, люди повисли в центре грота с колониями светящихся грибов. – Мне объяснили, что я должен сделать. Вы готовы?
– Мера? – прошептала девушка.
– Скажем так – одно из воплощений этой системы мысли. До свидания, носители надежды.
Свет в гроте померк. Ивор взял Мириам за руку, и горячий вихрь увлек их в бездну иных измерений…
Глава 7
Подробности они узнали позже.
Сначала показалось, что планета, на которую их перенес трансгресс по команде Меры, ничем не отличается от подобных образований других Ветвей.
Планета по первому впечатлению была круглой, имела пригодную для дыхания атмосферу и силу тяжести, чуть меньшую земной. К тому же на ней вылупился Ствол, что уже само по себе говорило о ее принадлежности к Ветвям, близким по параметрам к земной с ее вакуумом, звездами и галактиками. Однако инки «кокосов» отметили некоторые странности в поведении местного светила, а также в ландшафте вокруг Ствола, и озадаченный Ивор принялся рассматривать пейзаж сквозь призму внутреннего паравосприятия. Одновременно он с замиранием сердца начал искать «мыслезапах» отца, веря, что Мера направил их именно в ту Метавселенную, где застряла команда Павла Жданова.
Выход в бессознательное восприятие реальности сразу ознаменовался несколькими открытиями.
Во-первых, планета под ногами с нормальным горно-равнинным рельефом оказалась не круглой, а плоской, как лепешка.
Во-вторых, она не вращалась вокруг оси, а видимое движение оранжевого светила именно этот факт и отображало: планета-лепешка медленно двигалась относительно светила по какой-то траектории, которую нельзя было назвать орбитой.
В-третьих, разумная жизнь в этой системе присутствовала, но не на планетах, а на искусственных сооружениях, представлявших собой космические города и одновременно растительные организмы. Каждый такой город, по сути, был живым существом или системой живых существ растительного происхождения. В каком-то смысле они являлись родственниками флориан Меры, попавшими под пресс давления Игрока номер один – Палача.
Эту информацию Ивор принял-прочитал-почувствовал мгновенно, словно всю жизнь занимался контактами с представителями растительной формы жизни.
И, наконец, на грани восприятия Ивор получил слабый мысленный отклик, похожий на удивленный взгляд отца. Впечатление было такое, будто луч «пси-локатора» молодого Жданова, настроенный на определенную ментальную частоту, отразился от некоего объекта, излучавшего в примерно таком же диапазоне мыслеволн.
– Папа! – прошептал Ивор, бледнея.
Мириам, расхаживающая по плоской вершине скалы, на которой они оказались, с видом грозного сторожа, обрадованно обернулась.
– Нашел?!
– Странно… это он… и в то же время…
– Он это или нет?!
– Очень слабый сигнал… и какой-то необычный…
– Просто в данный момент отец находится далеко отсюда, может быть, даже на другой планете системы.
– Это не имеет значения… он и в самом деле сейчас далеко… на острове…
– На каком острове?
– Я имею в виду искусственное сооружение в космосе…
– Что ты мямлишь! – рассердилась Мириам. – Немедленно объясни, что ты видишь!
Ивор попытался передать ей свои ощущения, но это ему удалось не сразу. Он все еще слышал слабое эхо мыслесферы отца, выражающее удивление и беспокойство.
– Поняла, – кивнула Мириам, не забывая поглядывать по сторонам в поисках опасности. – Особенности здешней природы меня мало интересуют. Если ты узнал отца, позови его, пусть прилетит.
– Это паллиатив.
– Был бы у нас когг или хотя «голем» – сами бы отправились к нему, а так придется ждать. Предлагаю переместиться поближе к Стволу.
– Зачем?
– Какое-никакое, но убежище.
– Он же заблокирован.
– В случае чего разнесем стену Атанасовым ваксингом и пройдем внутрь, а там Стас поможет.
– Если бы все было так просто, отец давно освободился бы сам.
– Все равно шансов спастись внутри Ствола у нас больше, чем на открытом пространстве.
– Хорошо, – уступил Ивор, – полетели к Стволу, будем ждать отца там. Хотя не думаю, что на нас кто-то намеревается напасть.
– Ты забыл о словах Златкова, что на тебя, господин оператор, организована охота. Оруженосцы Палача наконец оценили твой потенциал и будут идти по следу, пока не догонят.
– Пусть догоняют, – махнул рукой Ивор, поднимаясь в воздух и направляясь к серо-коричневой горе Ствола. – Надеюсь, ты меня защитишь? Как там, у Екклезиаста? «Ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего».
Мириам догнала спутника.
– Твои шутки неуместны, Жданов. Ты действительно не понимаешь, какая на тебе лежит ответственность, или притворяешься?
– Я еще молод и имею право на ошибку, – поддразнил Ивор девушку. – Вот когда стану Игроком или хотя бы Судьей…
– Будешь так рассуждать – не станешь ни тем, ни другим, – снова рассердилась Мириам. – Я уже начинаю жалеть, что связалась с тобой.
– Почему? – удивился Ивор.
– Потому что ты слишком привык к умеренности.
– Разве это плохо?
– Как говорил мудрец: умеренность – роковое свойство. Только крайность ведет к успеху.
– Ну, это несерьезно.
– А серьезность, между прочим, вообще последнее прибежище заурядности.
Ивор замедлил полет, остановился. Мириам повисла впереди с мрачным видом. Он приблизился к ней, попытался обнять, но она оттолкнула его руку.
– Нечего приставать к бедной девушке, я обиделась.
– Я больше не буду, Миа. Я все понимаю и готов и дальше следовать твоим советам.
– Правда? – недоверчиво прищурилась Мириам.
– Клянусь Безусловно Первым!
– Ох, ну вечно ты говоришь глупости, – огорчилась она. – Тебя еще надо воспитывать и воспитывать.
– Вот и займись этим богоугодным делом, – серьезно сказал Ивор. – Только прежде покайся в каких-то грехах. Помнишь, обещала?
– Обещала – выполню, но позже. Давай все-таки осмотрим Ствол, вдруг твой отец оставил на нем или поблизости какой-нибудь знак.
Предложение спутницы заставило скептически настроенного Ивора призадуматься.
– Пожалуй, в этом что-то есть, – согласился он наконец, снова устремляясь к громаде Ствола.
Однако их ждало разочарование.
Кванк хронобура в этом увядающем мире был мертв. То есть разрушен и пуст. Уже с километрового расстояния стали видны дыры, трещины, бреши и вывалы в его стенах, превращавшие здание в пустотелую развалину, сиротливо дожидавшуюся своего конца. Как ни напрягался Ивор, стараясь отыскать в двухкилометровой высоты теле Ствола «живые» зоны с энергопитанием, ничего у него не вышло. От хронобура веяло холодом, застарелой угрозой и обреченностью. Видимо, работающих хрономембран у него действительно не осталось, и теперь это была просто древняя развалина, ничем, кроме масштабов, не напоминающая о былой мощи и предназначении.
