— А как же. Там внизу гильз валяется, хоть в металлоприёмку сдавай…
Дальнейшая дорога к городу никаких сюрпризов не таила.
Замечу, цвет грунтовки ближе к городу всё более желтел, Смотрящие постепенно втыкали в пейзаж романтику.
— Ну, вот и пришли, расслабь булки.
Вблизи городок выглядел более обшарпанно, чем издали, и это, пожалуй, самое точное определение. А ещё — он нарочито мрачноватый и потерянный. Те дома, что некогда были крашены, облезли капитально и безнадёжно — ясно же, что никто не собирается освежать фасады, ну какая тут может быть коммунальная служба? Доставка чистой воды и пожарная охрана. И трупоуборщики… Наверное, тут кладбища большие, с запасом. Спросил об этом у напарника.
— Нет кладбищ, некому на них работать. Есть крематорий, там и палят нашего брата, постоянно чёрный дым идёт. Расход приличный. Это ты что-то легко попаданство переносишь, а у многих с первых минут истерика начинается. У кого неделю длится, у кого и подольше. Вешаются, понимаешь…
О-па, какой поворот сюжета!
— И кто же из облов в чёрные истопники подался, Коля?
— Старых рокеров пока хватает. Гитарку в руки, и в темноту подвала, говорят, там самое вдохновение.
— Ага! — обрадовался я. — Значит, и музычка подходящая в ходу?
— Кому и гопак подходит… Навалом их, рокеров. Тут ведь все равны, паря, без преференций, — охотно подтвердил Полкаш. — Не то что на старой доброй Земле, где над всей отечественной эстрадой до сих пор кружат две старые ведьмы.
Жестяная аура присутствовала во всём.
У входа в город на трёхступенчатом постаменте стояла разрушенная скульптура: голова у мужика была страшновато срезана наискосок. Далее удар ужасной камнерезной «сабли» прошёл через плечо статуи, отфигачив одну руку начисто. Кто это так его? По другую сторону дороги бетонная же стела всё ещё приглашала путника своей уцелевшей половинкой: «Добро пожаловать в…»
Улица Ленина начиналась с левой стороны ларьком, заколоченным длинными досками, и чёткой граничной линией начала желтоватой брусчатки. Перед брусчаткой на земле лежала тяжеленная железная решётка квадратом пять на пять метров — такие монструозы могут водиться только в старых военных бункерах, видимо, для того, чтобы въезжающая техника на них отряхивала скаты от налипшей глины, возили нас как-то на экскурсию в подшефное подразделение.
Первые два дома явно нежилые, следующие обжиты. Люди по улицам бродили самые разные, и все антуражные. Наверное, мне стоит срочно переодеться, в светлых брючках с карманами по бокам и варёной джинсовке я выглядел белой вороной, прохожие предпочитали кондовые выживательские стили: от партизанско-деревенского, как у Полкаша, до безумно-максовского.
А вот автомобилей здесь маловато, широкая проезжая часть улицы Ленина практически свободна, как в советских фильмах тридцатых годов. После проезда по переулку старого «уазика» легковушек больше не вижу. Заметил один бортовой грузовичок — стоял возле серого домика, водилы рядом не было.
— Автобусы есть? Вообще, как с общественным транспортом в городе?
— Никак. Бригады на бортовых «газонах» возят.
Странное дело — несмотря на настойчивое желание устроителей процесса создать в городке мрачное гнездо потерянных душ, в целом Попадо-нецк был чем-то даже симпатичен — точнее не скажу, не понял пока.
— Первым делом идём в «Постбанк», решим финансовый вопрос! Никак без финансов, даже на Рассаднике, — решительно объявил конвоирующий меня партизан-надзиратель, наращивая скорость.
Я покорно плёлся следом, на ходу удивляясь многообразию деталей центра постапокалиптической локации. Много лавочек и магазинчиков, неужели тут столько населения? Потом понял — удачно впаренный Смотрящим бизнес-план куда важнее самого товарооборота, вот и экспериментируют новые негоцианты, открывают заведения. Врать-то облы горазды, насобачились по офисам.
Ёлки-палки! А это ещё что такое! На очередной бесхитростно выполненной вывеске, прибитой к стене на противоположной стороне улицы, написано: «Амулеты от Уммо: продажа, зарядка, ремонт, перепрошивка».
— Полкаш, мне Елисей Палыч вроде что-то такое говорил, но неужели действительно… Что, вот прямо купить можно? Дорогие тут амулеты?
— Сколько бабла в кошельке есть, такой и купишь. Большого смысла в них не вижу: дешёвые слабоваты, деньги на ветер. Дорогие, с последними версиями прошивок, — те да, работают эффективно, только лучше на эти средства боеприпаса взять, оно надёжней будет… Пошли, пошли, — поторопил меня партизан, — ещё сходишь, приценишься, тебе болтун Уммо весь мозг вынесет.
Постбанк разместился в самом холёном здании, какое только имелось в городке, даже фасад обновлён в корпоративных цветах: синем и зелёном. На баннере между «пост» и «банк» пузырился логотип: крутящаяся на ребре монета в узнаваемом коконе модуля переноса. И мелкая подпись внизу: «Пятое отделение». Напротив стояла гостиница «Рэдиссон-Фронтир», что самая приличная во всём Донецке.
Перед входом Полкаш меня напутствовал так:
— Хозяин банка мужик специфичный, на манеру особого внимания не обращай, просто он на Земле поприседал слегка за финансовые преступления. Надёжный пацан, честный. Зовут Орка, бишь Касатка, не вздумай его Орком обозвать, зубы вынесет.
Вас бы такой банк впечатлил? Меня впечатлил.
За двойными стеклянными дверями с глазками видеокамер по бокам нас ожидал типичный операционный центр. Красивые двери автоматически закрылись, и на нас обрушилась деловая тишина и атмосфера кондишена.
— Между прочим, самое высокотехнологичное место в городе, больше никто не может себе такой роскоши позволить! — с гордостью прошептал мой спутник. — А туалеты какие… Самый центр, тут всё круто.
Банкир вышел почти сразу, наверное, он сидел в коричневом мягком кресле и пялился от скуки в мониторы внешних камер. Вид у главного местного воротилы был тот ещё — здоровенный толстопузый лоб в красном пиджачище образца девяностых годов, золотая цепура весом с пуд свисала с воротника чёрной водолазки. В тот же миг из дальнего угла отклеился и подошёл поближе коренастый охранник-кореец, а я его и не заметил при входе! Есть тут профи, есть…
Буржуй-финансист лопатообразной лапой с наколками на пальцах пригладил назад редкие чёрные волосы, душевно поздоровался с Николаем, внимательно его выслушал, покивал и повернулся ко мне:
— Гунн, значит… Почему не по режиму одет?
— Перекинется, не успел ещё, — вступился Полкаш.
— Куда перекинется? Или в кого? — напрягся я.
— Ты язык-то учи, пригодится! — недовольно скривился финансист. — Налик тебе выдали перед стартом? Сколько?
Конечно, несколько непривычно видеть такой подход к клиенту, это вам не Сбербанк. Однако, вспомнив мудрый партизанский совет, я смиренно ответствовал:
— Десять карточек по десять.
