Все в заведении на мгновение примолкли. Гном-колдун повернулся к обратившейся на него публике и, поклонившись, развел ладони в знак извинения. Все стало как прежде, а гном и Франк вернулись за столик.
– Ну, что ж, давай, дружище, – ухмыляясь, пригласил Вильке, – назови мне каждого по имени.
– Та-ак, – сказал Франк, поднял палец и не спеша, без запинки перечислил гномов. – Коэн, Оэн, Жоэн, Зоэн, Гоэн, Соэн, Фоэн.
Вильке вылупил глаза:
– Что, правильно?
– Ага! – хором заверили потешающиеся гномы.
– Ничего особенного! – объявил несдающийся Вильке. – Я и сам могу. Коэн, Оэн, Зоэн…
– Неправильно! – воскликнули гномы.
Франк втянулся в розыгрыш и с пафосом заявил:
– А я могу и в разброс узнать. Они теперь мне, как братья родные. Спутать невозможно!
– Да ну?! – вконец изумился Вильке.
Франк и посчитал пальцем вразброс:
– Жоэн, Соэн, Зоэн, Коэн, Оэн, Фоэн, Гоэн.
– Что, опять угадал? – спросил изумленный Вильке.
– Ага! – ответили гномы.
Вильке ничего не оставалось, как развести руками:
– Ну, вы, гномы, конечно, тоже в волшебстве преуспели, но до меня вам все равно далеко. Вы взглядом кастрюлю воды вскипятить можете?
– Мгновенно, что ли? – спросили удивленные гномы.
– Вмиг, – заверил их великий волшебник Вильке.
– Нет, чтобы мгновенно – вряд ли, – признались гномы. – Минут пять-шесть на нагревание все равно надо.
В это время подоспела Марлена с уткой, и все встретили ее радостными воплями. Затем вернулись к азартной теме.
– А я – легко! – пожав плечами, заверил Вильке и щелкнул пальцами. – Раз и готово.
– Что ты об этом думаешь, Франк? – спросил его Оэн.
– Заливает, – помотал головой Франк.
– Ну что, Вильке, – сказал Гоэн, – придется держать пари. Я ставлю кружку пива и выкладываю две золотые монеты, если увижу, как он за одно мгновенье вскипятит взглядом кастрюлю воды!
– И я! – воскликнул Коэн.
– И я! – добавил Оэн.
– И я! И я! И я!.. – вторили остальные.
– Ну вот, Франк, – весело заявил уверенный в себе Вильке, – теперь будет у нас, на что скот покупать. Идемте на кухню!
Все повскакали с мест и стали пробираться за стойку, к дубовой двери, из которой время от времени выходили хозяйка, ее дочка и еще две служанки.
Через пять минут Вильке стоял перед огромной кастрюлей в окружении гномов и Франка. Даже госпожа Изольда и Марлена бросили работу и сбежались поглазеть на чародейство.
– Итак, внимание! – объявил юный маг и склонился над кастрюлей, узрев в ней свое отражение.
Жестом фокусника, вздернув рукава, он простер ладони над отражением. Затем резко щелкнул пальцами, развел руки и быстро заводил ими, вырисовывая над гладью круги.
– Суоньце горонцо, горонца крыфь, горонца и вода! – воскликнул Вильке и отпрянул от кастрюли.
Все ахнули, когда узрели, что вода забурлила и даже стала выплескиваться через край. Вильке вновь подошел к кастрюле и вежливым жестом пригласил зрителей:
– Прошу желающих удостовериться и обварить себе руку.
Желающих не нашлось, все поверили ему на слово.
– Да здравствует Вильке! – воскликнули гномы, – Великий маг и волшебник!
С этими восклицаниями они втащили толстяка на руках обратно в зал трактира.
– Совсем гномы распоясались, – ворчали им вслед, когда они пробирались среди занятых посетителями лавок. – Скоро на шею нам сядут. И куда только господин Генрих смотрит?
Веселая компания окружила свой столик, и Вильке гордо водрузил посредине перевернутую шляпу.
– Прошу! – поиграл он пальцами, призывая должников к расплате.
Гномы, как известно, – народец алчный, но, в отличие от горных, лесные за свои слова отвечают. Похмыкивая и кривясь, они развязали свои бархатные мошонки, и в шляпу Вильке, бряцая, посыпались сверкающие монеты. Тот поднял свой головной убор за провисшие полы и радостно взвесил:
– Теперь я куплю себе семь овец и буду очень счастлив! – сказал он и нахлобучил нагруженную золотом шляпу на голову.
– Должен спеть! Должен спеть! – настоятельно потребовали гномы. – Старых традиций нарушать нельзя.
– Но только если вы подыграете, – согласился Вильке.
Гномы вмиг расстегнули свои огромные шарообразные рюкзаки, и стол с уткой и пивными кружками превратился в место сборки диковинных музыкальных инструментов. Быстрее всего вооружились скрипачи, потом флейтисты, за ними приготовился тамбурин и, наконец, ксилофон. Когда началась настройка, вся публика в заведении притихла.
Хоть гномов в этих местах особо не жаловали, но в умении скрасить вечер волшебной музыкой им не отказывал никто. Люди закопошились, устраиваясь поудобнее, чтобы было не только слышно, но и видно.
Откуда ни возьмись, на импровизированной площадке перед столиком гномов появилась табуретка, а сидевший на ней Вильке уже поправлял ремни своего аккордеона. Готовые играть, гномы построились за ним в два ряда. Вильке всегда здорово играл на аккордеоне и знал добрую сотню самых бредовых застольных песен. Он прокашлялся и начал вступительную речь:
– Дорогие гости, завсегдатаи, а также хозяева и работники сего славного заведения, короче, друзья дракона! Позвольте предложить вам последнее достижение в области немецкого авангарда в исполнении творческого объединения «Вильке Борген и семь гномов»!
Зал приветственно зааплодировал, а когда наконец установилась тишина, Вильке сказал:
– Посвящается нашему шотландскому другу.
Кто-то свистнул, несколько охотничьих собак гавкнули, а Вильке кивнул гномам, зажмурился и-и-и:
– Айнс, цвай, драй, фир!
Жила-была собака.
Она была большая,
И был у той собаки
Огромный рыжий хвост.
И вот когда собака
Бежала по дороге,
За нею пыль вставала
Почти до самых звезд.
И были у собаки
Огромнейшие зубы,
И лаяла собака,
Как миллион собак.
Когда она дышала,
С домов слетали крыши
И все деревья гнулись —
И это было так.
Жила была собака…
Но только ты не бойся:
Она была послушной
И доброю была.
Меня она любила,
И в гости приходила,
И ела хлеб с вареньем,
И сладкий чай пила.
И добрая собака
