— Тебя ни с кем не перепутаешь,— вмешалась Бриа, не понимая, что происходит, но желая сохранить верность.— Как тебя можно забыть, не понимаю. Ты один на весь свет.
Она просияла:
— И красивый!
Чтобы вежливо улыбнуться собранию, потребовалась парочка глубоких вдохов.
— Спасибо, конфетка,— сказал Хэн.— Но ты ошибаешься.
Бриа наконец-то отловила намек и закрыла тему, зато ее подозрительный братец придирчиво разглядывал гостя.
— Что же! — с преувеличенной радостью воскликнула Сэра Тарен.— Уверена, бедные дети притомились! Капитан Соло, я распоряжусь, чтобы Маронеа приготовила для вас комнату. Бриа, дорогая моя, ты несомненно захочешь жить, где прежде, у себя. Милая, я там ничего не меняла, ничуточки! Я верила, что когда-нибудь ты одумаешься и
вернешься домой.
— От меня ничего не зависело, мама,— негромко возразила Бриа.— Как только попадаешь на Илезию, то и шага нельзя ступить. Тебе не позволят уйти. Кораблей там нет, зато полно вооруженных охранников. Если бы не Хэн... я ни за что не сумела бы сбежать.
— О нет!..— трагически всхлипнула госпожа Тарен. Вид у нее был такой, будто она не знала, чему верить. У Хэна сложилось впечатление, что все понятия об изнанке жизни эта дамочка почерпнула из 3-D сериалов.
— Это я уже затвердил,— сказал Ренн Тарен.— И никогда не забуду.
Он смотрел Хэну прямо в глаза.
— Этот молодой человк — герой, и мы, Сэра, должны ему столько, сколько едва ли сумеем выплатить. Если бы не он, мы больше не увидели свою дочь. Вероятно, он спас
ей жизнь.
— О нет...— повторила госпожа Тарен и принялась заламывать руки, очевидно, представила, что могло стрястись с ее драгоценной дочуркой.
Павик наблюдал за матерью с возрастающим скепсисом. Горничная (опять же селонианка) Маронеа проводила гостя в комнату в дальнем крыле дома. Хэн с восторгом подумал, что жилье ему отвели как можно дальше от спальни Брии, зато комнаты ее родителей — всего через две двери. Госпожа Тарен была твердо намерена искоренить в зародыше любую возможность встречи ее дочери с незваным гостем.
Скорей бы продать добро Тероензы и убраться отсюда, думал юный кореллианин, сбрасывая одежду и растягиваясь
на кровати. Папаша Тарен в норме, похоже, раньше был обычным парнем, а вот мамаша и братец...
Он вздохнул и закрыл глаза. По крайней мере, сегодняшней ночью госпоже Тарен нечего бояться. Хэн так устал, что думать мог только об отдыхе. Забавно все-таки... пара часов общения с семейкой Брии измотали его больше, чем весь побег с Илезии. * * *
Мама зашла пожелать доброй ночи и обнять перед сном. Они с дочерью немного поплакали друг у друга на плече.
— Я так рада, что моя малышка вернулась,— прошептала госпожа Тарен.— Девочка моя...
— Дома так хорошо,— совершенно искренне сказала Бриа.
Конечно, вечер прошел с натяжками, она ждала другого приема. Но все наладится, обязательно наладится. Хэна нельзя не любить. Мама не устоит перед его чарами, поймет, какой он замечательный...
— Этот молодой человек, которого ты привела... –– Мама как будто прочитала ее мысли.
— Сразу видно, что вы не просто... друзья, милая. И как... как далеко... зашло дело?
Бриа не дрогнула.
— Я люблю Хэна, мама, а он любит меня. Он хочет, чтобы я осталась с ним. О замужестве речи не шло, но я не удивлюсь, если со временем этот вопрос всплывет.
Сэра Тарен втянула воздух, как будто подтвердились ее худшие страхи. Она атаковала, словно голодный врелт; что-то в словах дочери насторожило ее.
— Ясно. Ну, он кажется мне приличным юношей, хотя... Какой-то он неотесанный, дорогая моя. Грубый, невоспитан. Но ты говоришь, он хочет, чтобы ты осталась с ним. А что хочешь ты?
Брию душили слезы.
— Мама, я не знаю. Я люблю его, правда, люблю, но... мне было очень тяжело. Я выяснила, что все, во что я верила и чему посвятила всю свою жизнь, обычная ложь. А это — больно. У меня как будто забрали часть сердца, мама. А еще я думаю, что не могу ничего обещать Хэну, пока я не... целая.
— А он знает о твоих сомнениях? — спросила мама, приглаживая Брии волосы.
А та не могла не заметить, как радостно вспыхнули глаза Сэры Тарен. Мама не хочет, чтобы мы были вместе, подумала девушка; сердце ныло от подтвержденных ожиданий. Это нечестно! Я сомневаюсь не из-за него, я сомневаюсь из-за себя! Но она не понимает... не способна понять.
— Мы говорили об этом,— неохотно призналась Бриа, хотя ей не хотелось доверять матери больше, чем уже сделала.— Я не представляю себе жизни без Хэна. И намерена сделать все, что в моих силах, чтобы остаться с ним и помочь ему.
Сэра Тарен не успокоилась, но больше ничего не сказала. Бриа улеглась в кровать и попыталась уснуть. После жестких коек в дармитории на Илезии и на яхте ее старая кровать казалась верхом роскоши. Хотя было бы много лучше, если бы рядом лежал Хэн. Без него кровать была холодной. Бриа ворочалась и металась.
Он заслуживает кого-нибудь лучше меня, с грустью размышляла девушка. Того, кто будет с ним на все сто процентов...
Опять почувствовав подступающие слезы, Бриа раздраженно ударила кулаком по подушке. Почему жизнь не может быть легкой? Я нашла парня, которого могу полюбить,
который любит меня... почему этого недостаточно? Но этого и в самом деле было недостаточно. Сидя в темноте своей детской комнаты, Бриа призналась себе в том. И тогда она негромко заплакала над своими невзгодами. Прошло много времени, прежде чем слезы настолько ее утомили, что Бриа заснула. * * *
На следующее утро сразу после завтрака Хэн вышел из дома Таренов и направился на станцию, чтобы доехать до ближайшего крупного города. С собой он нес рюкзак, набитый украденными у Тероензы вещицами. После неудачной продажи «Талисмана» просто необходимо было взять за добычу хорошие деньги. Он сошел с челнока в портовом городе Тирена и заглянул в местное отделение банка, где хранились «чистые» документы на некоего Йеноса Иданиана и сотни две кредиток, с которыми он сходил в соседний зал и открыл счет, после чего отправился на поиски антикварной лавки, знакомой ему по прошлым визитам в Тирену. С того раза прошло много времени, лавчонка могла и закрыться.
Но нет, она оказалась на месте. Голографическая вывеска отливала молочным призрачным светом на фоне серого каменного фасада. Прижимая рюкзак локтем, Хэн шагнул через порог. Где-то в глубине помещения негромко звякнул колокольчик.
За конторкой сидела приказчица-селонианка, но Хэн к ней и головы не повернул, а прямиком, насколько это было возможно в захламленной лавчонке, прошел по лабиринту прилавков с товарами к дальней стене, на которой висел погрызенный молью древний рассыпающийся гобелен, изображающий основание Республики. Лишь немногие покупатели знали, что за ним скрывается еще одна дверь. Хэн огляделся, чтобы убедиться в отсутствии нежеланных свидетелей, и отстучал на двери определенный ритм. Подождал, когда в ответ раздастся негромкий щелчок открываемого замка, и, приподняв вонючий пыльный гобелен, скользнул в потайную комнату.
