Места были скучные, ничем не примечательные (примерно в десятке лиг от того места, где Сварог с компанией как раз и столкнулись с крохотными вертолетами): равнина с редколесьем, неширокая быстрая речка в которую с высоты уардов двадцати падал довольно широкий водопад — там был небольшой горный массив, опять-таки с несколькими речками, вовсе уж узкими и быстрыми. Даже не горный массив, а нагромождение исполинских камней, некогда вытолкнутых на поверхность какими-то загадочными геологическими процессами. Абсолютно никакого «компромата» на этот район в компьютерах не имелось. Есть подозрения, что он существовал еще до Шторма — поскольку нагромождение скал и речка значились на самых первых картах Хелльстада, имевшихся в компьютерах.
Получалась то ли чертовщина, то ли просто тупик. Все выглядело так, словно ракета не из-под земли вылетела (по причине полного отсутствия ведущих в земные недра проходов), а внезапно материализовалась в том районе — и рванула к Велордерану… И магия, доставшаяся Сварогу в наследство от Фаларена, ничем эту версию опровергнуть не могла. Ракета стартовала ниоткуда. И обратное доказать невозможно, хоть ты тресни…
Кстати, как раз за этим скальным массивом и начиналась исполинская подземная чаша, в которой располагался Токеранг — та огромная пещера. Уж это-то было известно совершенно точно, но помочь ничем не могло.
Для очистки совести Сварог загнал всю немаленькую орду Шмелей в горы — что, если там и была замаскированная стартовая площадка? Скопище исполинских камней было столь небольшим, что пешеход обошел бы его кругом примерно за час, так что Шмели благодаря количеству справились быстро. Ни замаскированных стартовых площадок (которые просто негде было бы разместить), ни выдолбленных в камне ракетных шахт. Снова тупик.
— Давай фантазировать, — сказала Яна. — От безнадежности. У них там есть установка, которая распыляет ракету на атомы, атомы просачиваются наверх, вновь в строгом порядке собираются в ракету, и она идет на цель… Я, конечно, фантазирую…
Сварог проворчал:
— Еще немножко — и я начну в такие фантазии верить. От полной безнадежности…
— Но я же не всерьез!
— Я тоже, — сказал Сварог. — По-моему, будь у них такие технологии, они бы их не использовали для мелкого хулиганства вроде этой ракеты. И не шмыгали бы по углам, как крысы. И не использовали бы как демонстрацию своих возможностей ядерную бомбу. Они бы что-нибудь посерьезнее устроили… Я тут попытался навскидку придумать пару-тройку фокусов, которые можно вытворять с такой аппаратурой — по спине холодок, серьезно…
Действительно, жутковато. Вообще-то и у ларов есть оружие, способное превращать многое в невесомое облачко атомов. И гразерт на «Рагнароке» именно что в атомы разносит цель. Но это оружие, способное только разрушать. А вот с аппаратурой, умеющей не только разложить не важно что на атомы, но потом аккуратненько собрать «как и было», можно натворить таких дел… Это и для Империи была бы нешуточная угроза…
— Но ведь и магии там нет, — сказала Яна задумчиво.
Сварог кивнул. Сразу, как только Шмели отыскали место (часа за два до заката, так что очередное пиршество еще не начиналось и можно было потихонечку отлучиться из замка), он посадил в летающую лодку старуху Грельфи и помчался туда. Чуть ли не час они рыскали по окрестностям, осматривали речку, водопады, скалы. Своими способностями Сварог не ощутил и тени магии. То же самое заявила Грельфи, уверяя, что магии, куда ни ткни, не больше, чем в сухом полене. Даже не высказала свое знаменитое присловье, пускавшееся в ход, когда старуха сталкивалась с чем-то ей непонятным: «Вот не могу понять, в чем тут странность, но есть она, язви ее…» На сей раз заявила твердо и бескомпромиссно: магии — ни на грош. И верить ей следовало. Старуха вовсе не была могучей ведуньей, и, если применить армейские чины, тянула не более чем на лейтенанта, но всегда и везде безошибочно определяла, есть тут магия или ее нет…
Сварог покосился на супругу. Она ничем не напоминала счастливую новобрачную: сидела, ссутулившись, отрешенно и грустно уставясь куда-то в пространство.
— Если подвести итог… — тихо произнесла Яна, не поворачиваясь к нему и не меняя позы. — Никто не представляет, что делать с Токерангом. Никто не представляет, что делать с Горротом. А вот у них вовсю кипит какая-то работа, очень может быть, направленная не только против земли, но и… — она зябко поежилась. — И у тебя нет ни малейших идей…
Сварог сказал осторожно:
— Ты это сказала таким тоном, будто у тебя идеи как раз есть…
— Есть, — спокойно ответила Яна. — Целых две. Первая: если положение станет по-настоящему критическим, рассредоточить вокруг Талара орбиталы Главного Пояса и… полностью ликвидировать опасность.
— То есть — планету в пыль? — глухо спросил Сварог, чувствуя, как у него каменеет лицо.
— Ну, не обязательно в пыль… Но здесь, внизу, ничего не останется…
— И никого?
— И никого, — сказала Яна, повернула голову и встретила его взгляд. Совсем тихо продолжила: — А ведь ты впервые в жизни на меня с ненавистью смотришь… Я не обижаюсь, нисколечко, я тебя прекрасно понимаю…
— И на том спасибо, — с сарказмом бросил Сварог.
— Успокойся, пожалуйста, — сказала Яна, глядя на него с вымученной улыбкой. — Это чистой воды теория. Уж если положение станет настолько критическим, настолько… Но пока что нет оснований паниковать, согласен? Мы даже не знаем еще, что нам может угрожать. Вряд ли та кучка, в Горроте настолько сильна и гениальна, что способна заставить Империю запаниковать всерьез… Ну я тебя прошу, успокойся!
— Успокоился, — сказал Сварог сквозь зубы.
— Можешь мне откровенно ответить на один-единственный вопрос?
— Попытаюсь.
— Ты бы мог меня убить, если бы узнал, что я отдаю приказ на…
— Я бы тебя и пальцем не смог тронуть, — сказал он. — Просто-напросто, знай я заранее, я бы, скорее всего, остался здесь, со всеми. Прости, если чем задел, но при одной мысли, что остаток жизни придется провести исключительно там… — он ткнул пальцем в потолок. — Тебе не понять…
— Думаешь? — прищурилась Яна. — А ты не забыл, сколько времени я с детства провела на земле? И как я по-настоящему рада, что здесь у меня есть настоящий дом? Так что не думай, будто я тебя не понимаю.
— Верю, — сказал Сварог. — И что это меняет? Если вдруг возникнет жестокая штука под названием «государственная необходимость»? Я сам король, не забывай… Ты, между прочим, в лучшем положении: абсолютно ничем не запачкалась, как императрица, а вот я, честно признаюсь, уже столько раз в грязи извалялся во имя этой самой государственной необходимости… Лезешь в грязь по уши, как бы душа ни протестовала, потому что ты не человек сейчас, а король… Да, а вторая идея какая?
Яна смотрела на него как-то странно — словно ждала помощи и защиты, хотя он решительно не понимал, от чего.
