- Пошаливают?
- Да как вам сказать, судари послы... Вам лучше бы о таких вещах поговорить с начальниками поглавнее меня... Но от себя замечу, что для хорошо вооруженных отрядов, для рыцарских дружин - сия напасть столь же малосущественна, как небольшая стайка мух: досадить могут - повредить не могут. Но... ваших сил - в достатке ли будет для столь маловероятных событий? Либо вам лучше нанять против всех разбойных шаек хорошую охрану? У меня как раз есть знакомый, бывший гвардейский сотник, очень опытный воитель и люди у него под стать... Который за вполне умеренную плату...
- О, нет, нет, нет, благодарю покорно, сударь Свари, мы оба вас благодарим, но у нас есть своя собственная охрана, более надежной мы не искали и не собираемся искать. Тем не менее, мы, с почтенным Имаром из Суруги, очень ценим ваши советы и готовность нам помочь. Как вы отнесетесь вот к этому скромному подарку?
- Отличный кошель, очень красивый, изрядно изузоренный... Хорош бисер! Морской? Но ведь предмет сей, вероятно, не пуст, если судить по тяжести его?
- Откройте, сударь Свари, и проверьте: он ваш отныне.
- Ах, благодарю... Но... с превеликой болью сердечной вынужден отказаться от столь казистого дара... У нас в посольском приказе такие, знаете ли... чудища из соседнего... гм... приказа тайно доглядывают за нами - на кол немедленно подсадят, плаху никакими слезами не вымолишь. Увы, нет. Знаю, видел вашу охрану: это девицы-ратницы, да? Ну, что ж, помогай вам боги! Э-э... Поймите, уважаемые судари Имар и Мисико, никто не против даров и хороших взаимоотношений, но если суждено нам с вами и дальше в знакомстве быть - тогда и посмотрим, тогда и освоимся. Счастливого вам пути, ровной дороги и безоблачных небес!
Все грамоты вручены, все разговоры проговорены, все счета оплачены - пора, пора уважаемым послам в обратный путь
- Вот и заводи дружбу с такими... По мордам видно - все как один берут, во все карманы, у нас же - никто не взял!
- Ну как же никто, уважаемый Мисико, а тот... из ратуши? Который подсказал нам места для постоев?
- Тот-то? Да сие обычный побор, сделка: подсказал и в сторону, мы ему не обязаны - он нам не обязан. Свои глаза и уши, надежные, постоянные - вот что надобно здесь заиметь.
- Верно, однако уж не в этот раз, отложим до следующего.
- Но мне показалось, уважаемый Имар, что сей пройдоха из посольской службы не слишком хорошего мнения о наших воительницах?
- Увы, как и все эти имперские дикари. При более тесном знакомстве с нашими... дамами - они бы скоренько уняли свою мужскую спесь, доведись им на себе испытать быстроту их рук и остроту сабель...
- Воистину.
Посольство можно было считать удавшимся вполне, во всяком случае, именно так сговорились докладывать послы городским властям, их направившим ко двору Императора Всея Океании, Великому Князю тех земель, Великому герцогу других земель, и прочая, и прочая... Казалось бы простое знакомство на уровне посланцев, но подписана договоренность об общем стремлении к добрососедству - это уже немало для первого раза.
Да, пришлось несколько месяцев подождать, покуда владыка варваров примет их в своем по-варварски пышном дворце. Да, прием этот был, не сказать, чтобы очень долог и горяч, но - все честь по чести, с должным уважением, без попыток унизить... Приняли верительные грамоты, обещали принять и поселить в столице посольство на постоянной основе, выделив для этого приличествующее подворье, и, в свою очередь, направить своих посланников в вышеупомянутые города, выслушали обязательные в таких случаях славословия и благопожелания, отговорились подобными же...На посольское кормление имперские службы поставили их немедленно по прибытии, денежное и съестное довольствие выделили приличное - это весьма и весьма добрый знак, далеко не при всех дворах так бывает. Одна затуга: тяжко было наводить доверительное и познавательное общение с местными, а пуще того - с послами из других земель, ибо всячески препятствовали этому людишки некоего Когори Тумару, одного из высших сановников при императоре, под смехотворным предлогом обеспечения безопасности сударей послов и их посольства 'против злоумышленников, весьма редко, но, тем не менее, все еще попадающихся на площадях и улицах столицы'. Не обошлось и без потерь, неприятных, но, хвала богам, бескровных: пятерых воительниц сманили на побег от присяги и на семейное житие местные удалые молодцы... Когда успели, где стакнулись?.. Но тут уж... Обоснованные жалобы послов, Имара из Суруги и Мисико из Лофу, приняты во внимание не были, ибо на них последовал четкий и непререкаемый ответ: кто добровольно и с честью перешел под имперскую руку, не будучи ни в чем замешан противу империи - того не выдадут обратно, никому и никогда! Пришлось смириться, ибо главное дело того стоило. А дело важное: вольные, или, как их еще называют, купеческие города, Суруга и Лофу - стоят на берегу огромного залива, который часть еще более огромного Жадного моря, и промышляют сии города ремеслами и торговлей, сухопутной и морской. Иногда и набегами на чужое, но это редко и всегда лишь в справедливый ответ на посторонние поползновения. Богаты города и очень сильны, да вот в последние годы все чаще стали у них происходить стычки с имперскими военно-морскими силами... У городов достаточно войск, чтобы воевать с пиратами и любыми иными врагами, но зачем сражаться, если можно ко всеобщему удобству и взаимовыгодно торговать? Так и созрело решение: первыми снарядить посольство к новоявленным соседям - и вынюхать на месте, что к чему, поправить и вычистить все плохое в пользу хорошего. Всяк волен поступать по-своему, выбирая войну или мир, но уживаться с сильными соседями выгоднее, чем воевать с ними же.
Если есть необычное, в сравнении с другими городами и царствами, в укладе жизни городов Суруга и Лофу - так это их войска: почти сплошь состоят они из женщин-ратниц, отнюдь не из мужчин-ратников, как это принято в других государствах! И не было еще случая в пятивековой истории городов, чтобы им пришлось об этом сожалеть: женщины оказались изумительными воительницами, превыше похвал и не ниже мужчин! Во-первых - исполнительные, надежные, а в казарменном быту, меж собою, даже и не драчливые: если и сцепятся - то пальцами и зубами, без ножей и мечей. Во-вторых - непьющие, тут уж и пояснять лишнее, насколько сия воздержанность полезна в военном деле. В третьих - старательные, в четвертых - гибкие и ловкие... И в пятых, и в шестых... Или, к примеру, взять вооруженные столкновения с мужскими отрядами из соседних государств: воин-мужчина, пусть даже невольно, попридержит руку, если ей предстоит рубить или колоть женщину, которая похожа на твою сестру, дочь или мать... Но женщина-воительница подобных колебаний и слюнтяйств не ведает: ширк саблей, согласно войне и артикулу - получи, дескать, женишок - и кишки наружу повалили у замешкавшегося! Конечно, если случится острая военная нужда в людях - все взрослые мужчины обоих городов станут в ополчение, а вот когда относительно мирные будни - то нет, нет и нет ратников лучше, нежели воительницы из Суруги и Лофу, охраняющие городские стены... Хотя, на самом-то деле, оба города - что Лофу, что Суруга - давно уже вымахнули вширь, далеко через пределы крепостных валов и заград: все видимые глазом просторы, на сотни долгих локтей вокруг, считаются за этими городами, пусть и живут там не горожане, а сельские обыватели; сама округа напичкана не только селами, но даже и мелкими городками, и все они примерно поровну принадлежат Лофу и Суруге.
