– Ты видел когда-нибудь, чтобы туман подходил к нашим поселениям так близко? - спросил его Гирсу, когда отряд архаалитов скрылся в чахлом болотном лесу.
Теперь, по мнению Гирсу, опасность нежелательной встречи миновала и можно было обменяться с товарищем парой слов без опасения быть обнаруженными.
Хазред поднес палец к губам и прошептал:
– Говори тише.
– Они ведь ушли, - заупрямился Гирсу. - А мы на своей земле. Почему это мы должны прятаться?
– Потому что опасность все еще здесь.
– Но ведь они ушли! - повторил Гирсу.
Он выглядел обиженным. Хазред вечно поступал не так, как хотелось бы его другу. Ну конечно, ведь Хазред никогда не представлял себя воином. Он избрал другой путь. И не таким простакам, как старина Гирсу, понимать побуждения и тайные мотивы поступков Хазреда. Будущего жреца. Ха!
– Послушай, Хазред, теперь, когда они ушли… - начал Гирсу. Он помялся и наконец выпалил: - Неужели мы просто так их отпустим? Давай по крайней мере подберемся к ним с тыла! Вдруг кто-нибудь отстал - мы его прикончим. Ну хотя бы парочку!…
– Этого не понадобится. Они скоро вернутся, - сказал Хазред так просто, словно речь шла о чем-то очевидном. - Туман оставил на них свое клеймо, и они не уйдут от смерти. Это ведь их туман, их проклятие, их Кара.
– Ты считаешь, что боги решили покарать именно архаалитов? - удивился Гирсу. Казалось, он впервые слышит об этом.
Впрочем, зная Гирсу, Хазред ничуть не удивился. Того очень мало интересовали сущность и причины таинственных явлений; он уделял внимание лишь ближайшим практическим целям - можно ли это убить и годится ли это в пищу.
– А ты разве не считаешь, что чуму принесли в наши земли последователи Архааля? - в упор спросил друга Хазред. И, не дожидаясь ответа, продолжил: - По-моему, это очевидно. Лично я в это верю как в непреложную истину. Они нарушили все мыслимые законы, в том числе и те, что в ходу у простых смертных. Зачем они напали на нас?
– Они же сперва вроде как добром попросили отдать им «ничейные» земли, - напомнил Гирсу.
– Ничего себе «добром»! Просто пришли и захватили! И это были не «ничейные» земли, а наши, - прошипел Хазред. - А если мы не построили там городов и не поселились на них - пока, - это еще не означает, что они нам были не нужны.
– Возможно, архаалиты считали, что им эти земли нужнее, - объяснил Гирсу. - У них вроде как вся почва сгнила - сплошь туман да умертвия… Там и жить-то теперь невозможно.
– Я не понимаю, ты случайно не на их стороне? - осведомился Хазред.
– Разумеется нет! - Гирсу выглядел оскорбленным. - Я счастлив их поражением, брат. - Это обращение должно было растопить сердце Хазреда, но тот все еще продолжал сердиться.
– Я ненавижу их, - проговорил Хазред медленно. - Ненавижу всей душой. Их религия противна нашей. Вся их плоть… - Он содрогнулся от отвращения. - Болото вторглось в наше естество много веков назад, - помолчав, продолжил Хазред. - Мы не похожи ни на людей, ни на троллей. Мы троллоки, дети трясин. Но архаалиты не стали ждать, пока их тела преобразятся естественным образом. Они всегда торопятся и опережают события, потому что по самой своей природе они - захватчики. Они подвергают себя насильственным, магическим изменениям. А это совсем другое дело. Это - гордость, она неугодна богам. Так не из-за этого ли на них обрушилась Кара?
– Для начала, Кара скоро обрушится на нас с тобой, если мы не уберемся отсюда вовремя, - пробормотал Гирсу.
Он все время поглядывал на белые клочья, шевелившиеся, как живые, поблизости от того места, где прятались оба друга.
– Туман отсюда уйдет, он ляжет там, где погибнет их отряд, - сказал Хазред уверенно. - И там же зародятся новые умертвия. Но останутся ли они на прежнем месте или пойдут искать себе добычу где-нибудь еще? Об этом мы ничего пока не знаем.
– Поверь мне, Хазред, - сказал Гирсу, прикладывая руку к груди, - лично я и не хочу ничего знать.
Хазред быстро коснулся пальцем губы.
– Они возвращаются, - криво ухмыльнулся троллок. - Я же говорил, что они вернутся.
– Безумцы, - покачал головой Гирсу. - Туман сожрет их.
– Это уже началось, - сказал Хазред. - Туман уже пожирает их. Он начал с их душ, а скоро завладеет и телами.
Хазред быстро обернулся, как будто почувствовал на себе чей-то взгляд. Но во мраке наступившего вечера ничего не было видно.
* * *
Теперь Пенна осталась в одиночестве. Надеяться больше не на кого. Сумерки постепенно сгущались, солнце втянуло под горизонт последние лучи. Болото стремительно изменялось прямо на глазах. Туман расступился. Густая мгла легла на зеленые кочки. Мрак струился между черными, причудливо изогнутыми стволами деревьев.
Тишина повисла над болотами. Пенна воспринимала эту тишину так, словно та была неким живым существом. Ни единого крика не доносилось больше до слуха девушки, хотя она знала, что многие ее товарищи еще живы. Даже ветер затих, и смолкли незримые таинственные создания, что обитали где-то в трясинах.
Нечто приближалось к одинокой лучнице, и мрак одевал незримое доселе существо, точно плащ.
Девушка увидела, как заколебались впереди болотные кочки, как побежали круги по смертоносному озерцу - раскрытому рту жадной бездны. Кем бы ни было то существо, что движется сейчас к Пенне. оно опасно. Опаснее даже, чем туман-убийца, несущий чуму.
Сдавленное хихиканье раздалось совсем близко. Пенна опустила глаза и разглядела наконец того, кто удерживал ее за щиколотку. Это была крохотная черная русалка. Ее личико напоминало стрекозиное: гигантские зеленые глаза, сглаженный нос и маленький сжатый ротик при полном отсутствии подбородка. Очень смуглое тельце изгибалось, высовываясь из болотной травы, хвост напряженно подрагивал. Тонкие, как хворостинки, ручки с непомерно длинными и очень сильными пальцами крепко удерживали Пенну на месте.
Ротик русалки хищно задвигался, сделался больше. Стали видны жвала. Существо явно забавлялось происходящим. Вертикальные зрачки в зеленых глазах расширились, и Пенна увидела в них отражение того, кто шагал сейчас сюда.
В ужасе девушка обернулась. Ее пальцы застыли, словно приросли к луку. Она оцепенела, не в силах пошевелиться.
Он оказался гораздо ближе, чем она предполагала. Он остановился в двух шагах от нее - рослый, с бледной, ослепительно белой кожей, в длинной, ниспадающей до самой земли, просторной мантии, черной с явственно проступающими золотыми узорами. Тьма лежала на его плечах, струилась из его глаз.
Черты его лица и строение тела пыли как у человека - и вместе с тем он, в отличие от некоторых созданий, которые были искажены тьмой, никогда и не являлся человеком.
Выше самого рослого мужчины по меньшей мере на полголовы, широкоплечий, он обладал на удивление маленькими, изящными, почти женскими ручками. Тонкие перчатки без пальцев оставляли на свободе длинные красные ногти. Очень острые и твердые, почти как когти хищника.
