Скоро даже Гирсу, снедаемый болью и лихорадкой, сообразил, куда же на самом деле тащит его Хазред.
В первый миг эта догадка заставила его обмякнуть в руках друга.
– Нет! - вырвалось у Гирсу.
– Что «нет»? - удивился приятель.
– Только не туда!
– Не куда?
– Ты ведь идешь к ведьме?
– Это единственный выход.
– Никогда не думал, что скажу это, но, Хазред… Я боюсь.
– Боишься?
– Послушай, я не испугался ни упырей, ни Ханно-пивовара, ни даже разъяренного голодного тролля… помнишь, когда мы встретили с тобой разъяренного голодного тролля?
– Отлично помню. Едва унесли ноги, - фыркнул Хазред.
– Но болотная ведьма - другое дело, - продолжал Гирсу уныло.
– Почему? - удивился Хазред. - Она может оторвать тебе голову с тем же успехом, что и Ханно-пивовар. Не вижу большой разницы.
– Болотная ведьма - женщина, а женская жестокость особенно… ну… жестока.
– Всегда мечтал посмотреть, оправдывает ли ведьма те слухи, что распускают о ней на болотах, - заявил Хазред.
Гирсу пытался сопротивляться, цеплялся ногами за корни, всей тяжестью обвисал на руках у Хазреда, но тот оставался неумолим.
Несколько раз друзьям чудилось, будто над головами у них пролетало какое-то бесшумное существо. Они догадывались, что это такое. Болотная ведьма держала у себя сову. Гигантскую плотоядную тварь, одетую мягкими серыми перьями. Невидимая, вездесущая, она беззвучно летала по ночам и повсюду выискивала добычу. Скрыться от нее было невозможно. Иногда болотная ведьма по нескольку дней держала свою сову взаперти - нарочно морила ее голодом и злила, а потом вталкивала в ту же комнату связанную жертву. Сова разрывала несчастное существо когтями и склевывала - наутро в комнате обнаруживались лишь белые кости. Ни кусочка мяса, ни клочка кожи, даже волос не оставалось.
– Как по-твоему, ее сова следит за нами? - спросил Хазред.
Не без удовольствия он почувствовал, как Гирсу содрогается.
Хазред и сам не знал, для чего дразнит и пугает приятеля. Возможно, врожденное умение предвидеть будущее подсказывало ему, что эта история закончится благополучно, и он попросту веселился. Возможно. Хазред никогда не доверял до конца своим предчувствиям. Он вовсе не считал себя провидцем. Во всяком случае, Хазред знал: чтобы дело действительно завершилось без потерь и трагедий, следует проявить больше осмотрительности и расторопности.
* * *
Обиталище болотной ведьмы находилось внутри огромной кочки, плавающей на поверхности болота. К дому со стенами из дерна вела дорожка, сделанная из сучковатых поленьев, которые были связаны между собой грубо сплетенными веревками. Когда троллоки ступили на эту дорожку, она затряслась и закачалась над трясиной. Эта дрожь передалась и хижине, и вскоре на пороге показалась сама болотная ведьма - уродливая старуха, вся покрытая густо-коричневыми щетинистыми бородавками. Одеяние из косматых звериных шкур ниспадало с ее плеч до земли. Под этим нарядом трудно было разглядеть тело ведьмы. Следует, впрочем, отдать троллокам должное - им и в голову не приходило задуматься о том, что же скрывает ведьмино платье от постороннего взора. Зрелище, как говорится, для закаленных духом.
Ведьма взмахнула жилистым кулаком.
– Что вам надо? - пронзительно закричала она.- Зачем пришли?
– Позволь нам войти и уж тогда объясниться, премудрая, - отозвался Хазред. Он слыхал, что ведьму можно задобрить лестью и изысканной вежливостью.
– Грубиян! - завопила она. - Я нарублю из тебя корм для моей совы, а толстая шкура твоего приятеля пойдет на новую занавеску для моей хижины!
– Не сомневаюсь, что тебе под силу и то и другое, - закричал Хазред, втайне радуясь тому, что Гирсу без сознания и не в силах сейчас ответить ведьме достойно. - Однако позволь же нам войти! Я хочу рассказать тебе новости!
– Ты принес мне новости? - с подозрением прищурилась старуха.
– Да, уважаемая госпожа, и какие новости! - заверил Хазред.
– Брось ты! - рявкнула ведьма. Хазред остановился на шатких мостках, обостренно ощущая близость болотной бездны.
– Что я должен бросить? - спросил он.
– Своего приятеля! - захохотала ведьма.
– Нет, уважаемая госпожа, я лучше брошу пустые разговоры, - ответил Хазред и сделал еще несколько шагов.
– Ха! Ты за словом в чужие закрома не лазаешь, - хмыкнула ведьма. - Но это не означает, что я тебе поверила.
Хазред находился уже в двух шагах от входа в хижину.
– Посторонись, уважаемая госпожа, - попросил он.
– Вот еще! Убирайся!
Она попыталась столкнуть его с дорожки, но Хазред удерживал равновесие и упорно отказывался падать. Несколько раз из трясины высовывались чьи-то предусмотрительно распахнутые пасти, но затем, не без разочарования, пасти захлопывались и медленно погружались в глубину болота.
– Позволь… поговорить… - пропыхтел Хазред, втискиваясь в хижину вместе с бесчувственным (и очень тяжелым) Гирсу и сопротивляющейся ведьмой.
Холодные влажные пальцы ведьмы скользнули по лицу Хазреда, а затем все трое ввалились в хижину и рухнули на пол, застеленный сухим камышом.
– Твоя взяла, - фыркнула ведьма, поворачиваясь к Хазреду спиной и склоняясь над очагом.
Синеватый огонек послушно вспыхнул.
Высветилась вся хижина с ее кособокими стенами, убогой утварью и клетушкой для совы - там, очевидно, и происходили трагические смерти тех, кто имел несчастье не угодить ведьме. Вход в хижину был занавешен мятой желтой шкурой, содранной с какого-то безволосого существа.
– Клади это ничтожное тело возле очага, - распорядилась ведьма. - Полагаю, ты принес угощение?
– Нет, это мой приятель,- ответил Хазред.
– Хм. - Ведьма наклонилась над Гирсу, пошевелила длинным носом, поскребла бородавки на подбородке. - По-моему, он мертв. Напрасно ты принес его. Моя сова не любит тухлятины. Сходил бы к колдуну, что живет в двух переходах отсюда, на Вонючей Горке, - он держит стервятников.
– Мне не нужны ни колдун, ни стервятники, - отозвался Хазред. - Я пришел к тебе, потому что приятель мой еще жив и ты можешь его спасти.
– А для чего? - прищурилась ведьма.
К этой игре в вопросы-ответы Хазред был готов и потому быстро отозвался:
– Чтобы он был жив.
– А для чего ему жить? - настаивала ведьма.
– Стать воином,
– Зачем становиться воином?
– Убивать умертвий из тумана.
– Как можно убить умертвие, оно ведь мертво!
– Умертвие следует отправить туда, откуда оно вышло.
