Так или иначе, но комнату им дали если не самую лучшую, то по самой лучшей цене… то есть не требуя за ржавый гвоздь золотой содар. В комнате находилось две кровати, в меру мягких, пол застлан ковриком отнюдь не с тем, чтобы скрыть грязные пятна. Пучки лаванды и мелиссы под потолком источали аромат, легкий, точно полунамек, от которого хотелось погрузиться в грезы. На стене, помимо вязаных ажурных салфеток, красовалась гравюра, но к великому облегчению Флайри, на этот раз обошлось без «лорда Адрелиана». На гравюре — судя по всему, недавно купленной, — герой в сияющих латах небрежным движением вонзал в подножье гранитного утеса пику толщиной с молодое деревце, и из камня весело летели брызги. Картина именовалась «Сайгур, добывающий воду из скалы».
Еще один человек, ставший легендой…
А был ли он на самом деле — Сайгур, великий герой Лаара, возжелавший вернуть воду в Лаар? Было ли Копье Демонов, добытое в сражении с силами Тьмы и способное пробивать земную твердь, достигая глубочайших водоносных пластов? Наверно, этого никто и никогда не узнает.
Как гласит легенда, ему удалось создать лишь три источника.
«На другой же день проснулся Сайгур и понял, что не сможет подняться с постели. Силы покинули его. Попросил он воды, испил ее и помолился пресветлому Сеггеру об исцелении, но облегчение не пришло. Бледность покрыла его чело, и кровь начала сочиться из носа и ушей. И позвали к нему целителей и магов, но никто не смог распознать недуга. И прежде, чем село солнце, дух его отошел к пресветлому Сеггеру в день десятый Месяца Познания, в год одиннадцатый от Катаклизма »…
Расследование гибели героя проводила Инквизиция. Согласно записи в особом отчете — Флайри ее не видела, но склонялась к тому, что это и в самом деле так, — причиной стало само копье, которое сразу после смерти Сайгура исчезло без следа. Сайгур не был магом, хотя и обучался в монастыре Вольных. Обращаться с магическими предметами не так просто, как может показаться. Некоторые маги полагают, что многие из этих предметов обладают чем-то вроде разума, более мощного и изощренного, чем у скаковой лошади. Возможно, Сайгур не знал каких-нибудь тонкостей обращения с Копьем, и оно обратило свою силу против нового хозяина. В конце концов, создавалось оно отнюдь не для добрых дел.
Будет ли когда-нибудь упомянуто в легенде, что маги Серого Ордена предложили герою передать Копье для изучения? Неизвестно. Но вряд ли кто-нибудь из певцов и сказителей осмелится передать те слова, в коих Сайгур выразил отказ… Разве что будет этот певец выступать в трактире поплоше, чем «Страж и мантикора», где хозяева не брезгуют разбавлять вино питейным зельем.
Тут в дверь постучали, и долговязый парень втащил деревянную бадью с горячей водой. Вслед за ней появилась вторая и третья, пустая.
— Замечательно, — промурлыкала Тэм, вытаскивая из сумки кожаный мешочек.
В мешочке оказалось мыло, завернутое в пергамент, бутылочка с маслом, флаконы с какими-то притираниями, мочалка…
Флайри заметила, что и флаконы, и бутылочка украшены одной и той же эмблемой: стилизованным алым сердцем, заключенным в алхимическую реторту. И кое-что ей стало понятно…
Наемница тем временем посмотрела на бадейки, убедившись, что их оставили достаточно далеко от окна, и добавила:
— Думаю, тебе стоит купаться первой. Я подожду в коридоре. Если что-нибудь понадобится — зови.
— А почему я первая?
— У тебя волосы длиннее.
И, не дожидаясь ответа, вышла за дверь.
Флайри так и не позвала ее, даже когда пришлось мыть спину и ополаскивать волосы. Почему? Она спросила себя об этом лишь позже, глядя в темное окно и слушая, как наемница плещется в бадье, напевая что-то себе под нос.
Возможно, Тэм и вправду не обладала даром мага. Но почему она вошла в комнату ровно в тот миг, когда Флайри, натеревшись по ее совету косточковым маслом, переоделась в чистое исподнее и закутала волосы полотенцем? Как будто сквозь дверь видела…
Воительница присела на стул и стянула один сапог, затем другой. Флайри размотала сняла полотенце и шагнула было к двери, но Тэм остановила ее.
— Я не стесняюсь. Но если тебе неловко, можешь отвернуться. А ходить с мокрой головой по коридору не стоит — простудишься.
Скорее всего, она действительно не стеснялась. Однако Флайри почему-то не могла заставить себя обернуться. Чтобы как-то занять время, она некоторое время разглядывала «Сайгура, добывающего воду», потом стала считать лепестки на цветочках, вышитых на шторе…
* * *
Когда путешественницы вернулись в зал, там стало куда более людно — в том смысле, что число посетителей увеличилось исключительно за счет представителей людского племени. Гномы так и сидели за своим столом, изредка перебрасываясь парой слов. Циклоп, расправившийся с бараниной, с нескрываемым наслаждением хлебал эль из огромной кружки, время от времени громко рыгая. Зато в противоположном конце зала расположилась шумная компания, судя по богатым одеяниям и выстроившимся у стены плечистым телохранителям — заезжие торговцы. Два стола, сдвинутых вместе, ломились от блюд с всевозможной снедью и, в первую голову, бутылок с вином.
— Бедняга Вуг, — Тэм сокрушенно покачала головой. — Опять его разбудили.
Пока ничего не происходило, но было ясно: под влиянием выпитого эля равновесие, царящее в зале, пошатнулось. Флайри и ее спутница не столько поняли это, сколько почувствовали и, не сговариваясь, остановились на площадке.
В этот миг один из посетителей, обладатель блестящей лысины, обрамленной сальными черными волосами, громко стукнул кружкой об стол и крикнул, обернувшись к гномам:
— Эй, фуктур зарот !
Злость крикуна и желание задеть противника явно превосходила его познания в языке Подгорного племени.
— Не «фуктур », а «фук-хтур заарот », — заметила Тэм. — «Паленая борода»… Неплохо. Но произношение… Я бы даже не обиделась.
— А на что бы ты обиделась, Тэм? — спросила Флайри.
— Будь я гномом?
— Да, будь ты гномом.
Наемница пожала плечами.
— Ну, на «подземного недомерка» вряд ли. А вот на «топтуна безродного» — да. Или…
— Рабар дропт ! — заорал обладатель сальных волос.
— Раббаар дробдт … «Крысолюд поганый», — Тэм покачала головой. — А вот это он зря. За такие слова доброго человека вполне могут размазать по полу… Кажется, сейчас это и случится.
В подтверждение ее слов послышался грохот падающей скамейки. «Крысолюд» поднялся во весь свой невеликий рост и пошел на обидчика.
«Поперек себя шире» — так частенько о гномах говорят. На первый взгляд они кажутся неповоротливыми и неуклюжими, но это не так. Телосложением гном похож на медведя, и так же, как медведь, быстр и проворен. Лысый задира и его дружки об этом явно забыли.
