А из слов, которыми тетка с мальчишкой обменялись, стало ясно, что тетка эта — его мать. Ну и… Увела в общем она его. Мы остались. Как оплеванные. Да еще и побитые. За что, спрашивается…
Но после этого мы все умные стали: пацаненка того с соседней улицы, когда случалось увидеть — к счастью, нечасто, — обходили стороной. И даже старались на глаза ему не попадаться. Да и он, в общем, тоже…
А мальчишка-то был замечательный. Но уж больно неприятные воспоминания возникали в связи с этим по поводу его матери. Так что лучше было — не связываться…
Так с тех пор я и запомнил: если бабе показалось, что что-то ее ребенку угрожает, — лучше ей под руку не попадаться. Убьет, если сможет.
Потому рассказ Брады не вызвал у меня вопросов: будь у той тетки в руках хотя бы палка — кое-кто из нас мог и не пережить случившегося. А уж если жезл… Очень действия Дейны напоминали те самые полученные мной в детстве тумаки. Во всяком случае — пакостное чувство оплеванности было.
— Ну вот видишь, что ты натворил? — спросил Брада.
Я натворил? Я повернулся к нему. По обстановке судя — мы находились в том самом «герметическом куполе на шесть человек с воздушным фильтром и шлюзом», что я когда-то сотворил первый раз способом выдувания.
Я сидел на одной из нижних полок в жилом отсеке. Брада — на второй. На столике между нами светился экран монитора. Я в замешательстве потер лоб: похоже было, что что-то я пропустил. И похоже, что довольно много.
Потому что, кроме всего прочего, на Браде были надеты джинсы и футболка, а на ногах кроссовки.
— Чего я натворил? — спросил я, чтобы выиграть время и сообразить, что происходит.
— Ты не понял? Тогда смотри…
Брада кивнул на монитор, там пошла какая-то запись. Только невозможно было разобрать — какая. Как я ни старался. Изображение просто начинало расплываться. Как если бы я был местным жителем… Но я же вроде не был?
— Ну неужели нельзя было держать себя в руках? — спросил Брада.
Да о чем это он?! Я перевел взгляд обратно на предсказателя, но озвучить свой вопрос не успел. Поскольку меня начисто захватила метаморфоза, происходящая с ним. Черты лица бакалавра тауматургии размазались. Заодно, кстати, со всем окружающим… А когда зрение у меня снова настроило резкость, передо мной сидел совсем другой человек. Или не человек?
Но, безусловно, тоже мне знакомый. Стас. Причем явно пытаясь что-то говорить. Вот только я не слышал ни слова. Удивленный донельзя самим фактом его появления. Ведь вроде ж договорились уже обо всем в прошлый раз?!
Это-то удивление и помогло мне сообразить, что происходит… Когда окружающий мир начал расползаться на какие-то отдельные пятна, до меня дошло наконец, что все это — всего лишь самый обыкновенный сон.
В который, судя по всему, перешел обморок. И подсознание повеселило меня такими вот картинками. Черт его, подсознание, знает, с какой целью…
— Ё… — Я успел прикусить себя за язык. Поскольку увидел склонившееся надо мной женское лицо. Молодое. И даже не женское. А девичье. А если уж совсем быть точным — девчоночье. — …прст!
Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, где я.
Голые бревенчатые стены, глиняная печь чуть не на всю комнату, лавка под спиной, застеленная, судя по всему, бараньим полушубком — все это говорило само за себя.
Типичная деревенская изба. Что подтверждал еще один полушубок под головой. И самодельное лоскутное одеяло. А въевшийся во все запах рыбы и висящая возле двери рыбачья сеть дополняли картину.
Я у рыбаков.
Чего я тут делаю — тоже не подлежало сомнению: лежу.
Как я сюда попал… Вопрос интересный. Но, как ни странно, несущественный. Особенно применительно ко мне. Как-как… Оказался. Как-то. Были уже прецеденты…
А вот сидящую рядом со мной девчонку я идентифицировать не мог — как ни старался.
Потому как одета она была абсолютно не по-крестьянски. На одно только ее платье, пожалуй, можно было купить если не всю эту хибару, то, наверно, половину.
И прическа у нее тоже была не крестьянская. Хотя какая-то мятая. Точно ее несколько дней так и носили. Да и личико… Не бывает таких по деревням. Да еще в сочетании с платьем…
— Ой! Сударь джинн!.. — пискнула моя сиделка. — Вы проснулись!
Несомненно, верное наблюдение. Как, кстати, и то, что я лежу на импровизированной кровати раздетый — только сейчас заметил. Вполне цивилизованно, в белье. Но без бронекостюма и ботинок.
А ведь снять их с меня не так-то просто. По крайней мере для аборигенов. И кто тут у них нашелся такой грамотный, интересно? Я начал прокручивать в голове этот вопрос, но девчонка не дала мне на это времени:
— Как вы себя чувствуете? — поинтересовалась она.
Вообще-то чувствовал я себя хорошо. Но тут дверь, возле которой висела сеть, распахнулась, и в комнату вошел виконт Иннед собственной персоной. Отчего я тут же усомнился в своем здоровье: ну откуда ему было взяться?
Черт, да что происходит-то?!
А Рацек, увидев, что я лупаю глазами, немедленно развернулся и выскочил вон. И тут же что-то там снаружи на улице завопил неразборчиво. Нет, ешкин кот, — так делов не будет!
Я привычным уже усилием напрягся… Дернуло весьма основательно… Но в следующий момент я полностью одетый вскочил с лавки… Чтобы увидеть вбегающую с улицы мисс Кент.
— Ты проснулся! — неоригинально воскликнула она, бросаясь мне на шею. — Наконец-то!
Следом за ней опять появился Рацек и стал топтаться у порога. А девчонка, отодвинутая в сторону, таращилась на наши объятия во все глаза и восторженно улыбалась. Нет… Я положительно ничего не понимаю!
А из бессвязных реплик Элли уяснить можно было еще меньше.
Как она боялась… Как никого не понимала и как никто не понимал ее… Как ее держали все время связанной. И как я во всем этом виноват, и как хорошо, что я наконец появился…
Угу… Замечательно. Но толку-то? Разве что под это дело удастся ее теперь уговорить залезть в мешок… В смысле — отправиться домой. На Землю. Глядишь, с перепугу и согласится…
Только сперва надо ее оторвать от меня. А это, похоже, не так просто…
Я осторожно попятился и сел на лавку. Усадив мисс Кент рядом. И сделав знак рукой Рацеку и Иоле — а кто это еще могла быть, как не она? — тоже присаживаться. Благо мебель для этого была. Та лавка, на которой девочка сидела, дежуря возле моего спящего организма.
— Давайте-ка по порядку… — предложил я. В основном детям. Ибо Элли все равно языка не знала. Да и не пришла еще в себя от радости по поводу моего пробуждения. — Где мы находимся?
— Это рыбачья деревушка на берегу Этера… — сказал Рацек. Он хотел что-то еще добавить, но я остановил его:
