— Решение о снаряжении данной экспедиции было принято после того, как внимание адмиралтейства привлекли некоторые факты. Мы все знали об угрозе со стороны Мавери, но понимали, что угроза эта никогда не была значительной. Мы обладали надежными средствами зашиты от таких, как они. Но позвольте спросить вас вот о чем. Те ракеты, что они обрушили на нас… тот обстрел, что стал сюрпризом для многих и повлиял на решение Кормчего выслать флот… Многие из вас были свидетелями той атаки. Вы — люди военные. Ответьте, в чем смысл того обстрела?
Кивнув себе самому, адмирал продолжил:
— То нападение было намеренной провокацией, рассчитанной на то, чтобы отвлечь наши силы. Но почему Мавери решилось на такие действия, прекрасно понимая, что мы уничтожим их флот в последующем сражении?
Публика снова заволновалась.
— Потому что они не одни! — крикнул кто-то.
— Вот именно. У них есть союзники. Точнее, один союзник, который вознамерился присоединиться к ним, чтобы совместно сокрушить Слипстрим. И этот союзник — Формация.
Формация Фалкон — наш самый могущественный сосед. Мы почти не имели с ними дел, потому долгое время наши курс расходился с курсом Фалкона. Прежде мы никогда не привлекали к себе их внимание. Даже тогда, когда захватили Эйри. Власть в Формации принадлежит бюрократии. Это суперконфуцианское государство, управляемое кастой холодных, бесстрастных клерков. Они — фанатики, поставившие своей целью управлять всей Виргой и увидевшие в Слипстриме трофей, достойный их внимания.
Мы могли бы отразить вторжение ныне существующего флота Формации. Я просил Кормчего не поддаваться на отвлекающий маневр Мавери. Чтобы противостоять нападению Формации, нам потребовались бы все наши корабли. Но месяц назад стало известно, что Фалкон создает новое оружие, которым собирается уничтожить нас.
Пока Фаннинг рассказывал о секретной верфи Формации и строящемся там дредноуте, Хайден страдал от противоречивых эмоций. Перспектива поражения Слипстрима отзывалась радостью в его душе. С другой стороны, если Формация Фалкон займет завоеванные территории Эйри, они уже никогда от них не откажутся. Народ Эйри подпадет под власть бездушной диктатуры печально известной бюрократии, подвергнется насильственной ассимиляции, а Эйри навсегда исчезнет из истории Вирги.
— …Никакие союзники не придут нам на помощь, — говорил Фаннинг. — Следовательно, нам нужно чудо. И вы пришли сюда, в зиму, чтобы сотворить это чудо.
Представьте, что будут рассказывать о вас! Все вы по окончании экспедиции будете внесены в список героев Слипстрима. Потому что именно нам суждено уничтожить флот Формации Фалкон!
Потрясенная аудитория приветствовала эти слова безмолвием. Фаннинг огляделся с хитроватым выражением на лице.
— Уж не рехнулся ли он? Этот вопрос вы задаете себе сейчас. Как шесть кораблей — и призрак одного седьмого, о котором мы никогда не забудем, — могут противостоять сотне крейсеров и авианосцев Фалкона?
Я скажу вам как.
Существует оружие, которое обеспечит нам безусловное тактическое преимущество перед кораблями Фалкона. Оно даст нам возможность маневрировать во тьме и тумане, как если бы мы находились в ясном и чистом воздушном пространстве. Оно позволит нам лететь, делать виражи и совершать повороты в полной темноте со скоростью двести миль в час, все время держа корабли Формации на прицеле. Мы пришли в зиму, чтобы забрать это оружие!
Слабый лепет протеста, крики радости и жаркие споры наполнили темноту. Фаннинг жестом призвал к тишине.
— Пожалуйста! Я уже слышал все возражения. Если такое оружие существовало, то почему его не использовали? Почему его нет у Формации Фалкон.
Причина, — продолжал он уже спокойнее, — имеет отношение к Кандесу.
Солнце Солнц излучает радиацию, которая влияет на определенного типа машины. Радар — вот одно из устройств, которые не работают в пределах Вирги, хотя повсюду во вселенной он исправно выполняет свои функции. Построить радарный прибор может любой, это всего лишь электрическое устройство. Вы все знаете про электричество, мы используем его для освещения и электролиза. Но получить из радара что-нибудь, кроме шума, здесь, в Вирге, это уже другой вопрос.
Есть способ заставить электрические устройства работать чисто. Тайна была утеряна двести лет назад, украдена с флагмана одного из княжеств Кандеса одним из самых легендарных персонажей в истории.
Фаннинг рассмеялся.
— Да. Мы возвращаемся к Эмилю Анетину. Его история сильно смахивает на миф. Она и была мифом, пока мы не посетили туристический город и я не увидел карту своими собственными глазами. Только тогда я позволил себе по-настоящему поверить, что легенда о сокровище Анетина — чистая правда.
Хайден невольно улыбнулся. Сдержанная реакция объяснялась тем, что люди уже услышали слишком много невероятного. Еще одно нелепое дополнение к куче небылиц — ну и что с того?
Но сдержанной реакция была только поначалу. Фаннинг объяснил, как Эмиль Анетин украл ключ — хотя само это слово произнесено и не было — и спрятал его вместе с остальной частью клада. Он потом умер под градом ракет, загнанный в угол союзническими флотами Кандеса. И почти сразу же поползли слухи о припрятанном сокровище. Но клад никто не разграбил, потому что — согласно легенде — Анетин оставил единственную карту у одной из своих женщин, а она спрятала ее так, чтобы никто никогда не нашел.
— Мы разыскали карту. У нас она есть. Через неделю вам предстоит разграбить сокровище Анетина. — Он коротко рассмеялся. — Сейчас вы можете мне не верить. Но дайте мне семь дней, послужите мне семь дней, и мы проверим, верна ли легенда. И если она верна… тогда — сокровище ваше.
— Вот теперь это больше похоже на правду! — завопил парень со сломанной рукой. Другие рассмеялись.
— Мы возвратимся с сокровищем и работающим радаром. Мы уничтожим секретную верфь Формации Фалкон и сметем с пути всякого, кто попадет под руку. Мы спасем Слипстрим, и вы возвратитесь домой богатые как Кормчий.
Кто против?
Хайден подвел байк к открытым дверям ангара. Фаннинг продолжал отвечать на вопросы, хотя так и не объяснил, как будет работать новая штуковина под названием радар. Многие считали его историю нелепым вымыслом, но и они согласились дать ему неделю на доказательство ее истинности.
Хайден уже верил, потому что, работая с Обри Махал-лаг, сам делал радар.
Поставив байк на место, он отправился к ней. Они так толком и не поговорили, и он намеревался узнать почему. Дверь в ее мастерскую была закрыта, и он решительно постучал. Потом подождал и, не получив ответа, постучал снова.
— Я буду долго стучать, — сказал он громко.
После долгой паузы дверь распахнулась. Обри стояла на пороге. Глаза у нее были красные.
— Что надо? — резко спросила она.
— Я могу войти?
Молча и с явным нежеланием, она отодвинулась. В мастерской творилось невесть что. Пираты, очевидно, перерыли здесь все, но, что удивительно, почти ничего не сломали. Впрочем, не так уж и удивительно, подумал он. У пиратов так мало своего, что они с почтением относятся ко всему чужому, предпочитая не ломать, а отбирать.
