Ян: Ну вот, прогресс восторжествовал над
тьмой.
Фаддей (трясущимся пальцем показывает на стол):
Веер! Батюшки, веер!
Веера на столе нет.
Все бросаются к столу. Одновременно кричат:
Диксон: It's stolen!
Ян: Чёрт!
Станислав Иосифович: Какой скандал!
Лидия Анатольевна: Мистика!
Слюньков: Господа, моё ответственное хранение
завершилось! Вы свидетели!
Маса: Тикусё!
Глаша просто визжит.
Инга: Это нехорошо! Это стыдно! Отдайте веер!
Он теперь принадлежит Яну! У него кроме этого веера ничего нет!
Ян: Перестань! Разве тот, кто украл, вернёт?
Фандорин: (дождавшись, пока наступит тишина):
Господа, по роду служебной деятельности я представляю генерал-губернатора во
всех важных делах, требующих вмешательства полиции. Здесь без расследования не
обойтись. Скоропостижная смерть при странных обстоятельствах. Это раз.
Похищение предмета, обладающего огромной ценностью. Это два. Необходимо вызвать
исправника.
Станислав Иосифович: Зачем нам полиция?
Произвести вскрытие (кивает в сторону трупа) и определить причину смерти может
и доктор Диксон, а что до похищения, то ведь это совершенно семейное дело…
Хотелось бы избежать огласки.
Ян: А ещё больше хотелось бы найти веер, раз
он такой ценный!
Станислав Иосифович: Разумеется, Ян,
разумеется. Позволь мне договорить. Про господина Фандорина рассказывают истинные
чудеса. Будто вы, Эраст Петрович, способны вмиг распутать самое хитроумное
преступление.
Лидия Анатольевна: Да! Вся Москва про это
говорит!
Станислав Иосифович: Так, может быть, вы
согласились бы нам помочь. Для сохранения репутации семьи… Я занимаю видную
должность в попечительстве, и мне совершенно ни к чему… Может быть, вы сами
проведёте это небольшое, так сказать, внутрисемейное расследование? Уверен, что
при вашем аналитическом таланте, это большого труда не составит. А мы все будем
оказывать вам содействие. Не правда ли?
Присутствующие, всяк по своему, выражают
согласие.
Фандорин: Хорошо, господин Борецкий, я
попробую. Раз уж я здесь оказался. Доктор, вы в самом деле можете произвести
вскрытие?
Диксон: Я единственный врач на вся округа. И
зубы дёргаю, и роды принимаю, иногда даже коровы лечу. А вскрытие по просьбе
полиции делал много раз.
Фандорин (показывает на флягу): Что это?
Станислав Иосифович: Коньяк. Казин.
Фандорин: Покойный отсюда пил?
Станислав Иосифович: Да.
Диксон: Вы хотите, чтобы я проверил contents?
Фандорин: Да. Если у вас есть необходимые
реактивы.
Диксон: Есть. Проверю. (Кладёт флягу в карман.
Обращается к слугам.) Эй, несите его в чулан.
Фаддей и Аркаша несут тело через гостиную в
правую часть сцены, закрытую занавесом. Все кроме Фандорина, Масы, Инги и Яна
инстинктивно отворачиваются. Из кармана Казимира Борецкого выпадает сложенная
бумажка. Фандорин подбирает её, рассеянно заглядывает и столь же небрежно
кладёт себе в карман. Инга с Яном видят это, переглядываются, но ничего не
говорят.
Фандорин: Господа, мне нужно будет поговорить
с каждым наедине. Ян Казимирович, если позволите, я бы начал с вас. Только
отдам кое-какие распоряжения слуге.
Отводит Масу в сторону, что-то ему говорит.
Маса: Хай… Хай. Касикомаримасита.
Все кроме Фандорина и Яна выходят.
4. Доктор ошибся
Фандорин и Ян.
Ян: Ну, и объясните мне, пожалуйста, советник
невероятных поручений, почему вы решили начать расследование именно с меня? Я
единственный, кому незачем красть веер, он теперь и так принадлежит мне.
Пошутила надо мной фортуна, нечего сказать! Дядюшка намекал-намекал, что
осчастливит в завещании. И осчастливил! Капитала никакого не оставил, только
бумажную махалку, так теперь и ту, что называется, утибрили. Вы тоже хороши,
господин аналитический талант. Зачем было отпускать эту публику? Нужно было
устроить обыск. Наверняка веер у кого-то из них на пузе припрятан!
Фандорин: Обыск унизителен и для
обыскиваемого, и для обыскивающего. Это раз. Для произведения обыска требуется
санкция д-дознательного органа. Это два. К тому же похититель мог в темноте
преспокойно вынести веер из гостиной и вернуться обратно. Это три.
Откуда-то доносится звук гитары, наигрывающей
что-то томное.
Ян: Кто украл веер? Кто? Дядя Станислав? Этому
пауку мало движимого и недвижимого! Он у себя в присутствии взятки берёт, все
знают! Доктор? Вряд ли. Хотя чёрт их, англичан, знает. Денег они не украдут,
потому что это не ком-иль-фо, а диковину могут, хоть бы из спортивного интереса.
Нотариус? Ах нет, я знаю! (Хватаeт Фандорина за сломанную руку, тот
вскрикивает.) Извините, извините… Послушайте, особый чиновник, это тётушка! Ну
конечно! Эта сорока-воровка тащит всё, что блестит. Волшебный веер, исполняющий
желания — это как раз в её духе! Надоело ей быть столбовою дворянкой, хочет
стать вольною царицей или кем там, владычицей морскою! Идёмте скорее к ней в
комнату, пока она его куда-нибудь не запрятала!
Фандорин: На каком, собственно, основании?
Лишь на том, что вы подозреваете Лидию Анатольевну в стремлении стать
владычицей морскою?
Ян: Да кто кроме этой пудреной дуры мог
поверить в магические свойства куска бумаги! Про владычицу морскую это я
иносказательно. Я знаю, чего она от веера хочет — молодости и красоты! Да вы не
улыбайтесь, я вам точно говорю! Папаша говорил про тётку: «Если дьявол
предложит этой ханже верное средство от морщин, она отдаст душу не задумываясь.
И правильно сделает. Каким была бутончиком, каким эклерчиком. Увы, лепестки
завяли, крем прокис». Покойник, конечно, был пошляк, но женщин понимал.
Фандорин: Я вижу, вы не слишком огорчены
смертью отца.
Ян: Ни капли. И не считаю нужным
прикидываться. Жил грешно и умер смешно, опекуном бумажного веера. (Хватается
за голову.) Я тоже хорош! Что мне дался этот веер! Да пропади он пропадом! Даже
если веер стоит не тысячу, а три тысячи, этим папашиных долгов не окупишь.
Фандорин: Откуда вы взяли, что веер стоит
тысячу рублей?
Ян: Доктор Диксон давеча говорил. Обещал отцу
найти покупателя.
Фандорин: Доктор ошибся. Знающий коллекционер
выложит за веер сотни тысяч, а то и м-миллион.
