— Ну и что, — упрямился Роргар. — Кого волнуют другие бригады? Они же не нашли ничего подобного.
— Верно, — проскрипел Ульфрик, сжимая кулаки. — Но они добывают кристаллы! Они выполняют норму! А вы уткнулись в какую-то доисторическую ерунду и спокойно уселись на задницы. Теперь-то, мол, можно дальше не работать, план не выполнять, да?
Мысли о планах и графиках пробудили в душе Ульфрика прежнего черствого чиновника, которому не было дела до бесполезных древних артефактов или памятников. Ну попалась в шахте необычная штуковина — так вырубите ее из скалы и продолжайте добычу, незачем строить из себя ценителей старины.
— Это должны решать не мы, — спокойно сказал Роргар, вытряхнув из трубки пепел. — Это дело Конклава.
Ульфрик зажмурился. Ему приходилось присутствовать на заседаниях Конклава, и он прекрасно представлял себе, на что будет похож разговор в Гранитном Зале.
— То есть как «прекратили работать»? — спросит, вытаращив глаза, Стормфред Три Рога, старейшина Гильдии Рудокопов. — А кристаллы?
— Да, кристаллы! — подхватит тощий Холлдар Глинорукий, старейшина Гильдии Купцов. — Вы подумали о наших прибылях? О тех убытках, непоправимых, невосполнимых, небывалых убытках, которые вы и ваша бригада нанесли всей Глубинной Империи?
Ну уж нет, никакого Конклава. Нельзя допустить позора.
— Значит, так! — зарычал Ульфрик, обращаясь к столпившимся вокруг саперам. — За работу, лентяи! Берите кирки, кувалды, лопаты, вытаскивайте наружу эту подроблень! Каждый, кто не подчинится, следующую смену встретит на кухне — это я вам обещаю!
Скалогрыз только руками развел.
Тяжело вздыхая, гномы принялись за дело. Ульфрик уселся на большой кусок породы и принялся внимательно наблюдать за ними. Он был доволен собой. Оставался еще порох в этом обветшавшем теле, оставалась еще сила в усталой, измотанной душе. А потому его рановато списывать со счетов. Еще наступит день, когда…
Через пару минут Ульфрик уже дремал, убаюканный размеренным стуком инструментов. Все-таки он был весьма пожилой гном.
* * *
Роргар Скалогрыз разбудил его, сказав с усмешкой:
— Взгляни-ка, что мы откопали, почтенный, пока ты отдыхать изволил.
— Я размышлял, — огрызнулся Ульфрик, изо всех сил стараясь не зевать.
Рабочие успели почти полностью освободить из каменного плена одну из сторон таинственного предмета — ровную стену, тоже украшенную резьбой. Однако стена оказалась не сплошной. Ульфрик понял это, но далеко не сразу смог осознать, что же конкретно он видит перед собой.
— Гранитные Предки, да ведь тут…
— Дверь, — подтвердил Скалогрыз, в кои-то веки расслышав собеседника. — Две створки, скрепленные тремя печатями.
Печати представляли собой диски из неизвестного камня, отличного по цвету и фактуре от материала основной конструкции. Вместо тонких резных узоров их покрывали ровные строчки непонятных символов.
— Кто-нибудь знает, что это за закорючки? — крикнул Ульфрик Роргару.
Тот покачал головой:
— Знатоки языков редко работают в шахтах. Но у меня есть кое-какие догадки. Полагаю, надписи могут означать, что больше мы точно не прикоснемся к этому проклятому шкафу. По крайней мере, до тех пор, пока Конклав не вынесет решения. Полезные вещи не выкидывают в огненное море, предварительно запечатав магией.
— Да нет тут никакой магии. — Ульфрик взял у Скалогрыза кирку и осторожно дотронулся ей до центральной печати. — Смотри, ничего не произошло.
— Готов биться об заклад, печати волшебные. Просто ты пока не пытаешься их сломать.
Сапер еще не закончил фразы, а Ульфрик вдруг услышал еще один голос. Где-то глубоко внутри себя, в самом потайном уголке, о котором он давным-давно успел позабыть. Голос был ласковый, мягкий — и говорил правильные вещи: предупреждал, что, если позволить Роргару остановить работу, то график обязательно сорвется, и, чем бы ни закончилась вся эта история с загадочной находкой, стыдно будет все равно. Голос знал способы спасти положение, советовал, как легко и быстро склонить рабочих на свою сторону, нашептывал нужные слова. В конце концов, все вокруг были гномами, а у гномов общие слабости.
— Я тоже готов биться об заклад, — сказал Ульфрик громко, так, чтобы смысл дошел до каждого из присутствующих. — Наверняка там внутри сокровища. Это наследие исчезнувших Богов, дар будущим поколениям. Прежде чем навсегда покинуть мир, они похоронили секреты своего могущества, спрятали их от недостойных. А теперь пришли мы, и настала пора древним тайнам вернуться на свет!
Скалогрызу крыть было нечем. На самом деле Ульфрик мог бы не разглагольствовать про богов, хватило бы одного лишь упоминания о сокровищах. Гномы всегда испытывали непреодолимую тягу к чужим ценностям, особенно тщательно спрятанным. Достаточно лишь крохотного намека на клад, чтобы у подгорных жителей загорелись глаза.
— Верно! — подхватил кто-то в толпе. — Пора им вернуться на свет! Ломай печати!
— Дробить-колотить! — взревел массивный бородач в задних рядах. — Чего же мы ждем?!
— Нет, постойте! — попытался вмешаться Скалогрыз, но даже его авторитета оказалось уже недостаточно, чтобы утихомирить забурлившую жажду наживы. Не обращая внимания на отчаянно ругающегося бригадира, гномы окружили торчащий из скалы кусок далекого прошлого, и здоровяк-сквернослов, растолкав остальных, с размаху опустил свою кирку на центральную печать.
Ничего не произошло.
Не взвился к потолку столб пламени, не разорвала полумрак молния, не явились чудовища. Даже искр не было. От мощного удара печать попросту раскололась на три неравных части.
— Хэй! — воскликнул здоровяк. — Всего лишь каменюка, дробить-колотить!
С радостными криками разбив оставшиеся печати, гномы принялись открывать двери. Это оказалось непросто, но они все-таки справились. Створки с легким шорохом распахнулись, и взорам сгрудившихся вокруг рудокопов предстала черная пустота, что таилась внутри.
— Э! — раздраженно бросил здоровяк. — Тут, кажись, нет ни винта! Ни одного дробленого камешка!
Подошел Скалогрыз, держа в руках снятый со стены масляный светильник. Теперь, когда пыл кладоискательства угас, потушенный неприглядной реальностью, гномы виновато расступались перед своим бригадиром. Роргар осторожно наклонился, посветил в темноту. Отблески огня скользнули по гладкому полу и противоположной стене. Ни надписей, ни резьбы, ни рисунков.
— Даже пыли нет, — пробормотал он, отступая от черного прямоугольника двери.
Ульфрик подошел к Скалогрызу, снисходительно похлопал его по плечу:
— Ну видишь? Ничего опасного. Теперь вы с чистой совестью можете выломать этот ящик и сдать его в Гильдию Мастеровых, чтобы они определили, из какой-такой субстанции он сделан. А сейчас нужно продолжать работу, потому…
