— Сурово. Но ты же понимаешь, что нам их так вот просто все равно не догнать. Потому что они на телеге — да еще небось на эльфийской телеге, что быстрее ветра — а мы пешком.
— Я знаю, куда они направляются.
— Так о том и речь. Нет смысла бежать до самого утра.
— Ты устал, что ли? — пробурчал Гром-Шог, тяжело пыхтящий позади. — Я могу тебя понести.
— Вот этого не надо! — отпрыгнул в сторону гном. — С меня хватило одного раза.
Замолчали. Быстрая ходьба выматывала, и, несмотря на приятную прохладу, все трое постоянно утирали пот с разгоряченных лиц. С обеих сторон из лесной чащи на дорогу волнами накатывало стрекотание кузнечиков. Роргар вспоминал родные места, суровые северные горы, в которых такие теплые, мягкие ночи случаются далеко не каждое лето. Гром-Шог думал об Ур-Сарше, чей топор сейчас покоился на его плече, и никак не мог решить, что именно сделал бы старый орк в подобной ситуации: рванул бы вперед, взгромоздив себе на одно плечо рыцаря, а на другое гнома, или попросту зарубил бы обоих, чтобы не мучиться. Вольфганг размышлял о пути, который ему предстоит пройти, о пути, который предстоит пройти его брату. Они вновь были разделены, но где-то в середине груди пустота начинала заполняться: Вольфганг чувствовал, что выбрал верную дорогу.
Луна опять нырнула в косматые облака. Тьма поглотила кроны сосен, тракт, небо — в густой черноте утонуло все, кроме крохотного клочка пламени на факеле Скалогрыза. Пришлось замедлить шаг.
— Ша! — выдохнул гном. — А ну-ка, стой!
Все трое замерли на месте.
— Что такое? — спросил Вольфганг шепотом через несколько мгновений напряженной тишины.
— Показалось, похоже, — произнес Роргар, вглядываясь куда-то во мрак впереди. — Вроде бы огонек мелькнул.
— Мелькнул, — подтвердил Рваная Морда. — Тоже видел.
— Что делать будем?
— Туши факел, дождемся луны. Нельзя, чтоб они нас заметили.
— А?
Гром-Шог протянул руку и накрыл ладонью факел, погасив огонь.
— Ни винта не вижу, — пробормотал Скалогрыз. — Похоже, все-таки…
Впереди показался огонек. Неяркий, дрожащий, едва заметный. Мигнул, пропал. Вновь появился.
— Ага, — прокомментировал гном. — Вот и цель.
Осторожно ступая, они крались сквозь непроглядную темноту, готовые к любой опасности. Огонек приближался, и вскоре стало возможно различить его владельца: невысокого худощавого старика с длинными седыми волосами, одетого в ветхий коричневый камзол. Держа в руках большой жестяной фонарь, старик высматривал что-то на земле, бурча под нос мотив старинной воинской песни.
— Зажги факел, — прохрипел Вольфганг в ухо гному. — Не надо деда пугать.
Чиркнув огнивом, Скалогрыз выполнил просьбу.
— Приветствуем! — начал рыцарь и осекся, разглядев то, что пламя высветило на обочинах. По обе стороны от дороги были разбросаны человеческие кости: черепа, грудные клетки, фрагменты конечностей. Судя по всему, их давно уже обглодали звери, а солнце и дожди вычистили добела — в воздухе не имелось ни малейшего намека на запах мертвечины.
Старик, что удивительно, не испугался взявшихся из ниоткуда странников. Подняв свой фонарь повыше, он сделал несколько шагов по направлению к ним, внимательно присмотрелся.
— Ну и дела, — проскрипел он наконец. — Зеленокожий, гном и Паладин. Таких компаний эти земли еще не видывали. Может, и вправду настали тяжелые времена.
— Что тут произошло? — спросил Вольфганг, указывая на черепа, равнодушно таращившиеся провалами пустых глазниц. — Откуда столько покойников?
— Караван, — объяснил старик. — Их прямо тут безумием и накрыло. Перерезали друг друга быстрее, чем ты бы успел выговорить свое имя.
— Хм… караван, значит? А ты, получается, мародер?
— Ну да, — кивнул старик. — Мародерствую понемногу. Из деревни своей с женой и дочкой сбежал, окопался тут неподалеку. Время от времени прихожу сюда, все время найдется что-нибудь полезное для хозяйства.
— Ясно. Ну, хорошо, ответь на один вопрос.
— Отвечу.
— Ты сегодня не видел здесь повозки? Возможно, эльфийской? Не проезжала мимо?
— Проезжала, — кивнул старик, махнул рукой себе за спину. — Укатили туда. Очень быстро. Ну и лошади у них, я тебе доложу. А коляска-то сама… загляденье.
— Давно?
— Засветло еще. Я только из лесу вышел. А вы что, надеетесь их догнать? Пешком?
— Надеемся.
— Ну и дела!.. Даже если учесть, что их лошадям тоже нужен отдых, они уже оторвались от вас настолько, что даже мечтать не о чем.
— Это не важно. Что там впереди, на тракте?
— То же, что и везде, — покачал головой старик. — Смерть. Разруха. Безнадежность.
— А конюшни есть?
— Зачем ты гонишься за эльфами? — прозвучало вместо ответа.
— Они похитили моего брата, — сказал Вольфганг. — Увезли с собой.
— Иной раз не поверил бы в такое, — сказал старик. — Зачем эльфийкам какой-то человек? Никогда не поверил бы и в то, что рыцарь, гном и орк могут вместе идти ночью по тракту. Подумал бы, пустая фантазия. Я же сказочник, всякие небывалые истории — мой хлеб. Ладно, не важно. Я могу вам немного помочь. Дальше тракт начинает петлять, огибая болота и курганы. Если пойдете со мной, то сможете срезать через лес и сберечь лишний день своего времени.
— Ты серьезно?
— Совершенно. Целый день, не меньше. Но, разумеется, за услугу придется заплатить.
— Мы готовы. Какова твоя цена? — Вольфганг сжал кулаки, молясь, чтобы встречный не попросил в качестве платы топор орка или ружье гнома. С оружием спутники не расстанутся.
— Она проста: посидеть у нашего костра и послушать историю. Всего одну.
«У нас нет времени на твои байки!» — хотел было крикнуть рыцарь, но сдержался.
— Хорошо, — кивнул он. — Мы с радостью уплатим подобную цену и не забудем твоей щедрости, о…
— Сигмунд Синеус, к вашим услугам.
Усы его, длинные, спадающие до самой груди, в свете фонаря казались абсолютно белыми. Видимо, со времен рождения прозвища минуло немало лет.
— Что ж, тогда следуйте за мной. И будьте осторожны, тропа там еле заметна.
— Веди, мы сразу за тобой.
— Жена наверняка потеряет голову от страха, когда увидит вас, — бормотал Синеус, сходя с дороги и выискивая среди зарослей устье тропы. — Она всего боится. А уж тут такая разношерстная компания.
Фонарь старика и факел гнома разгоняли мрак ровно настолько, чтобы можно было разглядеть узенькую тропку, ведущую через заросли. Она петляла меж широких, заросших мхом стволов, тонула в буйной растительности подлеска.
