– А я напишу маме! – Би подперла кулаками бока и приготовилась спорить.
– Давай-ка прикинем. – Конор поднял взгляд к потолку. – Ты сможешь наябедничать, только когда снимут слепое пятно. Это явно произойдет не завтра. Почему я должен вот прямо так взять и все тебе рассказать? Запасись терпением.
– Тогда я пойду в деканат! – Близнецы картинно ахнули.
– И заложишь любимого братца? – Он склонился и посмотрел девочке в лицо.
– Глаза твои бесстыжие, – вздохнула Робин. – Это хоть не опасно, то, что вы задумали?
– Ни капельки! – Бэн похлопал девочку по плечу. – Кроме того, наша часть проделки уже закончилась.
– Это-то меня и пугает, – отмахнулась Би.
– Расслабься, все вполне безобидно, – заверил Дэн.
– Сэр Тангл сказал, что сорок восемь «б» хуже отчисления, разве это безобидно? – подала голос Эмьюз.
Близнецы удивленно развернулись к ней.
– Мы думали, что ты-то за нас… – озадаченно протянул брат Робин.
– Тангл сказал? – Дэниэл поднял брови. – Так он действительно слышал? И не попытался нас остановить!
– Да за вас я, за вас… – но на реплику с дивана никто не обратил внимания.
– Понимаешь, что это значит? – Бэн чуть не приплясывал от радости.
– Одно из двух точно. – Дэн воодушевления не разделял. – Либо никакой проделки не будет, потому что кто-кто, а Тангл знает… Либо он поддерживает идею, и беспокоиться вообще не о чем.
– В любом случае, что сделано, то сделано, – подытожил Конор.
* * *
Алиса сидела в своем кресле и задумчиво вертела в руке карандаш.
– Совсем забыла, Сэр, – произнесла она. – Вчера со мной искал встречи какой-то мальчик. Приставал с расспросами о дивных к моему помощнику, пока его не выставили вон.
– Занятно. – Руфус потер усталые глаза. – Что за мальчик?
– Сейчас. – Алиса поднялась и покинула кабинет.
Экспертиза подтвердила, что пальцы, отосланные Найджелом, действительно принадлежали похищенному карлику. Тот, кто составлял отчет, указал, что они были отсечены топором и у живого. В голове не укладывалось, что Борджес мог сделать нечто подобное. Руф окончательно убедился, что имеет дело вовсе не с тем Найджелом, которого знал.
– Это наш смотрящий в ночь, отказавшийся сотрудничать, – вернувшись, пояснила мисс Маршал. – Если он решился принять участие в расследовании, то что-то поздно. Природное любопытство?
– Все возможно, – пробормотал Руфус. – Одевайтесь, мы нанесем визит в аббатство.
– Мы? – переспросила Алиса.
– Ну мальчик же вас хотел видеть, а не меня. – Он призвал маску.
Братья с бо льшим энтузиазмом станут сотрудничать с представителями местной власти, чем с Тенью. Руф рассчитывал использовать обаяние мисс Маршал как оружие против скрытных монахов. Им точно гораздо приятнее общаться с человеком за пределами отношений «Орден-смотрящие в ночь».
В зябком влажном воздухе запах духов Алисы казался еще более нежным. Натан координировал работу наблюдателей, поэтому предложение Руфуса не выглядело странным.
– Вы позволите? – Он учтиво подал даме руку.
– Я боюсь высоты, – смутилась та.
– Доверьтесь мне, – попросил Тангл. – Я еще никого не ронял.
– Верю, Сэр. – Алиса зажмурилась.
– Придерживайте шляпку! – Руфус легко подхватил мисс Маршал и оторвался от земли.
Вольно ли, невольно, но Руф выбрал самый длинный маршрут. Он проносился мимо домов на уровне окон вторых этажей. Пожалуй, сегодня Тангл жалел, что совсем не отражается в них, когда летит.
Можно было набрать высоту и продолжить путь напрямик, только Руфус запросто убедил себя в опасности этого для Алисы. Во-первых, та и в самом деле боится высоты, иначе она едва ли стала бы так крепко обнимать его. Во-вторых, наверху еще холоднее, там ветру ничего не мешает. Форма защищает от таких вещей, а обычный плащик – нет. Наверное, стоило еще и сбавить скорость, если всерьез беспокоиться, что мисс Маршал подхватит простуду.
Руф не замечал, как улицы сменяли одна другую, как город превратился в унылые голые рощицы по обе стороны прямой, как стрела, дороги. Этикет требовал остановиться у ворот и попросить разрешения войти. А так хотелось лихо перемахнуть через стену!
Хмурый человек с незапоминающимся лицом открыл небольшую дверцу в тяжелых воротах. Алиса вошла первой. Провожатый свернул на боковую аллею от главного здания в сторону часовни. Ни Танцора, ни женщину братья дальше все равно не пустят.
За сводчатыми дверьми тянулись ряды длинных скамей. К тому же внутри оказалось ничуть не теплее, чем снаружи.
– Подождите, – попросил монах и ушел.
– Никогда раньше не была здесь, – призналась Алиса.
– Я тем более, – улыбнулся Руф.
Вязкий запах благовоний обволакивал горло. Тангл не знал, о чем положено разговаривать в подобных местах, поэтому молчал.
– Вы действительно думаете, что мальчик важен для расследования? – неожиданно весело спросила мисс Маршал. – Или решили прогуляться со мной к алтарю в рабочее время?
Руфус закашлялся. Чувство юмора отказало в самый ответственный момент. Шутка прозвучала неуместно и даже… грубо.
– Я… мне… – Нужно было срочно что-нибудь ответить, чтобы не выглядеть дураком. – Неужели вам самой этот факт не кажется подозрительным?
– Кажется, Сэр. Простите, – Алиса потупилась. – Я не очень уютно чувствую себя здесь. Смотрящие в ночь пугают меня. А эти их ужасные собаки…
– Они просто люди, все они. – Руф заложил руки за спину. – Мне тоже тут не особенно комфортно. А вот моя напарница любила такие места. Ей нравился покой.
– Вы так говорите, будто теперь она их разлюбила. – Мисс Маршал осторожно взглянула на Руфуса.
– Моя напарница умерла три года назад. – Вдаваться в подробности не хотелось.
С чего он вообще приплел Дайну? Может, потому, что здесь она рядом, как нигде? Глубоко под аббатством скоро найдется место и Маркусу, и ему самому, если однажды удача откажет.
Руфус знал, что тела Теней не подвержены биологическим изменениям, но не понимал, почему там, в башне, кому-то показалось, что она просто погибла? Исключительно потому, что Дайна не превратилась в белую статую, Орден не оставил ее в покое?
Некоторые вещи удивляли своей бессмысленностью. Только получившие смерть из рук Вестника свободны от службы. Если случится что-нибудь уж совсем страшное, безвестный смотрящий в ночь вложит свою жизнь, чтобы дать Дайне возможность снова сражаться на стороне Ордена, пусть и всего несколько часов. Неужели нельзя было как-то поудачнее выменять у церковников их независимость? На что-то более полезное и менее несправедливое по отношению к покинувшим мир живых? Магистру, конечно, виднее, но разве это так необходимо?
