Натан отчетливо заскрежетал зубами.
– Ваш красивый цвет глаз… глаза, – реконструктор достал платок чтобы промокнуть шею и лоб, – тоже был оставлен нарочно. Вашему природному цвету не позволили восстановиться. Вроде как болезнь не долечили, но сделали это настолько искусно, что дух захватывает.
– Оставьте поэтику, господин доктор, без нее тошно. – Связной поднялся и, пошатываясь, побрел к ведерку для мытья доски.
Он зачерпнул полные ладони белой, точно молоко, воды и с силой плеснул себе в лицо.
– Кажется, это шок… – Макс бочком подобрался поближе. – Натан, посмотрите на меня, пожалуйста.
– Мое полное имя Эндрю Натаниэль Ардэн. – Внешнее спокойствие способно обмануть кого угодно, но голос вырывался из груди низким рыком.
– Хорошо, хорошо, Эндрю, просто посмотрите на меня. – Когда не надо, беднягу Максимилиана захлестывала профессиональная самоотверженность.
Руфус кошкой скользнул к ним, оттесняя реконструктора подальше.
– Иди-ка отсюда, Макс, – вкрадчиво произнес Тангл. – Съешь чего-нибудь в Трапезном, а оттуда я тебя заберу и провожу до дома.
– Я не могу, – уперся реконструктор.
– Еще как можешь. – Руф легонько толкнул того в грудь. – Без тебя как-нибудь обойдемся.
Макс бессильно отступил, но у самых дверей вдруг обернулся и крикнул:
– Эндрю! Ведь это с вами сделал он?! Он?!
– Пошел прочь!! – взревел Руфус, подкрепив свои слова метким броском кусочка мела.
– Будьте осторожны, Эндрю! – не унимался реконструктор. – Я не знаю, какие последствия могут проявиться у моего лечения! Мне кажется, что я ничего не нарушил! Но это только мне кажется, понимаете?!
– Прочь! И жди меня в Трапезном! – приказал Тангл.
Когда Макс исчез из виду, Натан медленно опустился на колени.
– Как ты? – Руф неслышно сел рядом. – Прости, что втянул тебя… во все это.
– Спасибо, что втянули меня во все это, Сэр. – Связной поднял голову и улыбнулся той неповторимой улыбкой человека, который всех простил. – Это и было настоящее исцеление. Исцеление от иллюзий.
Глава 29. Обыск и провокация
Эмьюз проснулась от невыносимой боли. Каждый вдох давался с боем, а выдохи точно застревали в горле.
Сопротивляясь страшным судорогам, девочка попыталась встать, но вместо этого только сползла с кровати на пушистый прикроватный коврик. Робин сладко посапывала так близко и в то же время чудовищно далеко. Какой еще Клаус, с его любовью?! Единственная мысль, всецело занимавшая сознание: Убейте меня кто-нибудь! Внутренности объявили друг дружке войну, а кости точно превращались в кашицу под неистовыми ударами невидимого молота, затем собирались заново, чтобы разлететься опять. Привкус крови во рту не удивлял. От звона в ушах тошнило.
«Ну почему ты спишь так крепко, Би?!», – мелькнуло в голове. А боль накатывала все новыми и новыми волнами. Оглушающая, отупляющая, уничтожающая… Девочку поминутно бросало то в жар, то в холод. Зубы стучали, а сорочка, мокрая от пота, прилипла к спине. Тень с радостью бы позвала на помощь, но вместо крика из груди вырывался только тихий писк.
В таком состоянии отмирает все человеческое, остается только звериный страх смерти, но и его не было. Одна пустота.
«Тревожная кнопка!», – очнулась память. Эмьюз уперлась ногами и попыталась развернуться. Не так-то просто оказалось дотянуться до каменной кладки, когда тело почти не слушается. Раньше половички перед кроватями нравились, теперь откровенно бесили. Трясущимися пальцами она вывела заветный знак и что есть сил ткнула в центр пересечения креста.
В глазах потемнело. Секунды превратились в вечность… Наконец, комнату заполнили топот и голоса. Чьи-то руки подняли ее с пола и вернули на кровать.
– Позовите мисс Гейл и профессора Отто, – приказал наставник совсем рядом, и крошечные ножки умчались прочь. – Включите свет!
– Топливо для генератора ограничено. – Голос Джиммини дрожал.
– Тогда несите свечи! – распорядился Тангл. – Гоблин не видит в темноте. Мисс, как вас там, проснитесь и отдайте ваше одеяло!
– Что случилось? – Би мгновенно пришла в себя и даже успела насмерть перепугаться.
– Пока ничего. – Наставник говорил так уверенно, что Эмьюз стало немного легче. – А вы чего стоите статуями? Бегом за грелкой! Марш!
Тьма отступила под напором десятка теплых золотистых огоньков. Карлики принесли свечи, а сами, тревожно шушукаясь, выстроились вдоль окна. Эмьюз оказалась укутанной тремя одеялами, да под бок ей еще сунули горячую грелку, но озноб не проходил.
– Лучше? – с надеждой спросил Тангл.
– Немного, – солгала девочка. – Это абстинентный синдром?
– Я тоже знаю много страшных слов, – нервно рассмеялся Руфус. – Сейчас придет мисс Гейл и все вылечит, что бы это ни было.
– Потерпи, Эмьюз. – Робин взяла девочку за руку. – Опасности для жизни нет, просто потерпи…
– Ты не понимаешь… – простонала та.
Тень хотела как можно красочней рассказать о своих ощущениях, чтобы донести до подруги всю глупость ее предложения. Естественно, Эмьюз потерпит! Разве есть еще какие-то варианты? Нелепый успокаивающий треп вызывал стойкое раздражение, стократ усиленное болью.
– Скорая помощь уже здесь, – объявила Флоранс. – Отойдите, Сэр.
– Ты знаешь, в чем дело? – пропуская девушку вперед, осторожно спросил Тангл.
– Господин ректор не держит от меня тайн, особенно когда дело касается здоровья студентов, – отрезала та.
Флоранс поставила на тумбочку небольшой чемоданчик и извлекла оттуда градусник.
– Невезучая вы наша. – Мисс Гейл протянула стеклянную трубочку Эмьюз. – Измерим температуру на всякий случай.
– И так понятно, что у девочки жар! – возмутился Руфус.
– Сядьте и помолчите, Сэр, – фыркнула Флоранс. – Вы вносите ненужную панику.
– Я?! – вскипел тот.
Мисс Гейл не ответила. Она слегка сдвинула брови и бросила на Руфуса взгляд, точно предупреждая: «Замолчи, или следующая реплика будет грубой».
– Нам придется сделать укол, – обращаясь к больной, произнесла Флоранс. – Дайте мне правую руку.
Эмьюз ненавидела себя за те неприятности, которые причиняла окружающим. «Почему все это происходит со мной?». Девочка обвела взглядом присутствующих. На бледных лицах, залитых неверным светом свечей, отпечаталась такая разная и в то же время похожая тревога. Мисс Гейл аккуратно распаковала шприц и уже наполняла его жидкостью из пузатой склянки, как дверь в комнату снова распахнулась.
– Никаких инъекций! Фы сошли с ума! – Крошечный профессор нелепо забарахтался на руках у внука.
